Холли Уорд - Израненные — 2

На следующий день Питер стоит рядом со мной, когда я кладу розу на могилу матери. Мы остаемся там, пока все не расходятся. С одной стороны от меня сидит Сэм, с другой – папа с безучастным выражением лица. Он не плакал с того утра, когда умерла мама. Он улыбается, когда видит меня и говорит, что я похожа на нее. Его слова не дают мне покоя. Каждый раз, когда я смотрю в зеркало, чтобы расчесать волосы, или чтобы проверить, не размазался ли макияж от слез, я вижу лицо матери. Ее фотографии расставлены по всему дому. Меня удивляют те, где она примерно моего возраста. Я понятия не имею на что была похожа ее жизнь. Я ушла, когда была подростком, и стала взрослым человеком, сбежала, не узнав, кем она была на самом деле.

Я часто думаю о маме и жалею, что не приехала домой раньше, но оглядываясь назад, я не продвинусь вперёд. Питер продолжает мне об этом твердить. Горевать по умершему нужно. Слезы нужны, но должен настать такой момент, когда слезы сменятся улыбками и воспоминания станут не такими болезненными. Надеюсь, этот день скоро настанет, а пока этого не произошло.

Мы возвращаемся домой на машине Шона. Питер позаимствовал ее до тех пор, пока мы не вернемся в Техас. Я ерзаю на своем сиденье. Когда я говорю, то не поднимаю взгляд на Питера.

– Ты огорчен тем, что я сорвалась?

Мы не говорили о том, что я сделала с Дином, но эти мысли появляются в моей голове. Питер смотрит на меня. Я чувствую его взгляд на своем лице.

–Нет, ты через многое прошла, Сидни. И этот санный урод сделал себя ходячей мишенью.

–То, что ты сказал в ту ночь… Как ты узнал, что происходило в моей голове?

Питер отвечает не сразу. Он крепко сжимает руль и сосредотачивается на дороге. Поездка домой с кладбища длинная, Питер взял такой маршрут, чтобы мы могли поговорить.

– Знаю из-за возможности, которая у меня была. Той ночью, когда убили Джину, я набросился на одного из парней и пырнул его же ножом. Я не мог остановиться. Не мог думать. Это был инстинкт. Это воспоминание на задворках моего сознания. Я до сих пор чувствую лезвие в руке, и как оно разрывает его плоть.

- Это ослепило меня и перевесило все добро, которое я когда-либо делал. Я перестал бороться за нее. Я изменил то, кем был, но в глубине души я все тот же человек. Я бы убивал снова и снова, если бы это вернуло ее назад.

- Поэтому Шон отослал тебя. Он знал, что я сломаюсь, если зайду слишком далеко, как было со мной однажды. Я не знал, что случилось. Когда ты уехала, я спросил Шона, а он выдал историю, и я поверил в нее. Он сказал, что тебе нужно время побыть одной, что было очень убедительно.

- А затем Шон выдал кучу дерьма о том, как ты требовала у него деньги, даже показал мне твой банковский счет со всеми переведенными туда деньгами. Грязный ход. Кое-кто делал так однажды, и он знал, что это замедлило бы меня. Шон играл со мной. Прости, что я сомневался в тебе. Мне жаль, что у меня ушло столько времени, чтобы приехать.

- Я следил за тобой в магазине, а затем и в парке. Я не понимал, почему ты пошла с Дином после той борьбы в прошлый раз. Вот почему я выследил тебя, и видимо Шон последовал за мной, чтобы убедиться, что я не похороню парня под землей.

- Так что, отвечая на твой вопрос, я знал, как ты себя почувствуешь, если зарежешь его, потому что уже делал подобное. Я не хочу, чтобы ты чувствовала это. Я бы хотел, чтобы этот призрак ушел, но я могу только на время его изгнать. Я люблю тебя, Сидни. Я бы хотел сделать больше. Хотел бы, чтобы все это прошло.

Я не знаю что сказать.

– Ты убил кого-то?

Питер кивает, и на его лице появляется сожаление.

– Это была самооборона, но убийство есть убийство. Парень истек кровью и умер по дороге в больницу. Он умер из-за меня. Чтобы я ни делал, так будет всегда. Поэтому я знал, о чем ты думала той ночью, потому что думал о том же самом.

– Я не брала у Шона денег. Я сказала ему…

Питер улыбается мне.

– Знаю. Он рассказал мне: ты сказала, что засунешь эти деньги ему в задницу. Он своего рода мудак в этом деле. Позже я выбью из него дерьмо, если ты будешь чувствовать себя от этого лучше, – он немного шутит, наверно.

– По крайней мере, он заботиться о тебе.

– Полагаю, да, – Питер сворачивает на мою улицу и заезжает на дорожку к дому моих родителей. Внутри горит свет, и я знаю, что там полно людей и еды. – Мы прямо сейчас должны туда пойти?

Питер качает головой и выключает двигатель.

– Нет. Пойдем прогуляемся по кварталу. Ну же. Свежий воздух помогает.

Питер обходит машину и вытаскивает меня из нее. Когда мы отходим, его телефон пищит. Кто-то послал ему смс.

– Что это?

– Джонатан, – Питер держит меня за руку и смотрит прямо перед собой, когда говорит это.

– Правда? Чего он хочет?

– Ну, он хочет, чтобы я приехал в Ислип⁷ и посмотрел, почему мама хочет его убить. И еще он хочет, чтобы я там остался. Любознательный мальчишка узнал, что сейчас у меня нет работодателя, и предлагает мне нелепые варианты работы.

– Серьезно?– Питер кивает с легкой улыбкой на лице. – Что ты ему ответил?

Питер пинает камушек носком ботинка.

– Сказал, что не заинтересован. Хочу, чтобы ты провела все необходимое время с семьей. Джон всегда может найти кого-нибудь еще, чтобы исправить свою последнюю и величайшую ошибку.

– Питер…– я останавливаюсь как вкопанная и смотрю на него. – Не говори такие вещи. У тебя нет работы, нет денег.

Он пожимает плечами.

– У меня есть достаточно средств, чтобы пройти через это. К тому же я не могу тебя оставить, ты – мои тело, разум и душа.

Я беспокоюсь за него и это написано у меня на лице. Возможно, он, как и младший брат, постоянно витает в облаках. Людям нужны деньги, чтобы жить, а Питер, похоже, не торопится обзавестись работой. После его ухода из университета я даже не уверена, что его примут куда-нибудь еще. Могу представить себе Питера, заполняющего заявление о приеме на работу:

ПРИЧИНА УХОДА С ПРЕДЫДУЩЕГО МЕСТА РАБОТЫ: спал со студенткой.

Технически, я не была студенткой Питера, когда он спал со мной, если не понимать это буквально, подсчитывая количество ночлежек, то все равно звучит убийственно. Вокруг нас было достаточно слухов еще до того, как это произошло. Я ухмыляюсь, вспоминая об этом. Понятия не имела, что он так сильно меня любит.

Питер сжимает мою руку.

– Что за мысли творятся в этой прекрасной головке?

–О том, как мы встретились, и о том, что даже не знала, что все закончится здесь. Я рада этому. Я бы не променяла ни секунду этих месяцев.

Питер прижимает руку к своим губам и улыбается.

– Я тоже. И я так рад, что ты, наконец-то, угостила меня кофе, потому что я был серьезно обезвожен, даже понятия не имел насколько. Будто бы никогда не пил, – он улыбается мне. – Так что теперь? Неужели поедем обратно в Техас или останемся в родном Джерси? – Питер поворачивается, и мы продолжаем идти, заворачивая за угол. Мы снова направляемся к моему дому. Даже отсюда я вижу свет с крыльца вместе с огромным количеством машин, припаркованных тут и там, словно армейских муравьев.

– Родной Джерси? Кто так говорит? Ты из Лонг-Айленда, и не думай, что я не заметила это «я из Коннектикута», лжец, ибо я заметила. У тебя должен быть ужасный акцент, мистер Нью-Йорк, наряду с естественным призрением к чему-то удивительному, что появилось из Джерси, как я, например.

– Я не лгал. Я приехал в Техас из Коннектикута.

– Какая разница, выдумщик.

– Не совсем, кофейная девочка, – Питер останавливает меня в нескольких домах от моего и смотрит мне в глаза с сексуальной улыбкой на лице. – И я заметил, что ты увильнула от моего вопроса, когда заставила меня думать, что еще не решила.

– Я, правда, не знаю что делать, – я убираю волосы за ухо и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. На эмоциональном уровне я чувствую себя такой же сильной, как и мокрая тряпка. – Я потратила так много времени. У меня один родитель, злая сводная сестра. Похоже на этот раз я не должна убегать. Возможно, я могу все исправить или начать сначала.