Ну и как прикажете после уважать противоположный пол. Нет уж, обойдутся.
А передо мной предстала моя красавица. После капитального ремонта, я ее ещё не видела, а зря. Серебристая краска кузова переливалась всеми оттенками дорогого серого цвета в тусклом освещении гаража, белые колёса, белый кожаный салон: в прошлом году пришлось потратить целое состояние, что бы "Победа" выглядела действительно победительницей. Я прошлась и с нежностью погладила эту малышку, улыбнулась кружевной надписи на заднем стекле: "Спасибо Деду за "Победу"! Здорово? И мне нравится — сама придумала.
Я не стала больше разводить сантименты, не в моем это характере, открыла дверь и села за руль; кресло скрипнуло обивкой и проехало вперед: я его настроила под свою фигуру, последним в нем сидел, видимо, весьма крупного телосложения дядя. Куда мои пятьдесят килограмм против дядиных сто двадцати. Откинула козырёк — ключи на месте. Поскольку машиной я не занималась, последнее время мы с дядей Стасом договорились ключи хранить под козырьком на лобовом стекле. И ему удобно и меня лишний раз никто тревожить не будет, дубликат ключей от гаража я ему выдала давно втайне от дяди Вити.
Вставила в замок зажигания ключ и повернула, брелок на ключе от моей "победы" весело закачался из стороны — в сторону демонстрируя слегка выгоревший силуэт обнаженной красотки в прозрачном прямоугольнике.
Привычно проверила, не включена ли скорость на коробке передач, пошевелив рычагом, украшенным красной, полупрозрачной розой, в разные стороны. Здесь всё хорошо. Понажимала педали: так это тормоз, газ, сцепление — есть. Все помню.
По памяти нашла переключатель света и вытащила на себя, фары осветили небольшое пространство гаража, где все стены были оборудованы деревянными полками, на которых хранился сплошной соблазн для моего оголодавшего за день желудка. Даааа… Людмила Павловна расстаралась с соленьями в этом году: огурцы, помидоры, салаты, арбузы и прочее, прочее маринованное волшебство. Красота! Я даже представила, как еду за рулем волосы треплет врывающийся в салон ветер сквозь приоткрытое окно, я одной рукой лениво кручу руль, а другой достаю из полутора литровой банки, которую закрепила на пассажирском сиденье, маринованный огурчик и с хрустом откусываю… Пришлось даже тряхнуть головой, чтобы прогнать наваждение. Чужого добра нам не надо, даже если очень хочется.
Итак, ногу на сцепление — нажала, заднюю скорость включила, сверившись со схемой, добавляю газ. Зеркала…
Ладони вспотели. Всё-таки давно я за руль не садилась, как бы не оплошать! И не погубить машинку.
Добавила газ, машина дернулась и заглохла. Черт!
Дубль два.
Глубокий вздох!
— Ну же, милая, поехали!
Машинка меня послушалась и красиво вписалась в нужный мне поворот.
Ура! Ура! Ура! Победа!
Я посмеялась над своей шуткой и на радостях выскочила из машины, как молодая козочка, поскакала закрывать ворота гаража. Вернувшись к машине в таком же бодром темпе, ловко плюхнулась на сиденье. Туфли долой. Я готова!
Медленно, привыкая к управлению автомобилем, проехала по парковке. За рулем чувствовала себя не уверенно, но тщательно вспоминала и использовала дедовы уроки. Выезд из подземной парковки выходил на небольшую парковочную площадку. За все время поездки я пыталась составить в уме маршрут дальнейшего пути следования. У меня было два варианта как добраться к бизнес-центру, где располагался наш офис, в котором я трудилась: проехать по большому тракту с множеством машин и ДПС или проехать через частный сектор, который граничил с районом моего проживания и дать небольшую петлю.
Я не люблю лишний раз рисковать — поехала длинным путём.
Ласточка была послушной девочкой, что меня весьма радовало. Механическая коробка передач работала идеально ровно, рычаг не заедал, и даже при переключении скоростей машину не дергало, ход был ровный, пусть и ехала я на небольшой скорости.
Все шло идеально. На город уже спускались мутно-серые сумерки, и лишь небольшая полоса розового цвета указывала место прощания солнца с нашим полушарием. Постепенно, по мере моего медленного передвижения по частному сектору, где я плутала уже почти сорок минут, искусственное освещение, сопровождающее любого городского жителя темными ночами, куда-то пропадало, погружая узкие, неухоженные улочки с низкими плотно стоящими домами в устрашающий полумрак, добавляя мистическую нотку этому августовскому вечеру.
— Да кто так строит!!! — в очередной раз возмутилась я, увидев перед собой деревянный шлагбаум с развивающейся красной тряпочкой по центру.
Вот и мистический вечер! Кошмар какой-то! Третий переулок, через который я планировала проехать, опять уперся в самодеятельность местных жителей. Лабиринт Минотавра, ей Богу.
Уже нервно переключаюсь на заднюю скорость и медленно пячусь из узкого едва освещенного переулка. Глухой удар по кузову со стороны багажника, невнятный скулеж и скрежет. Ой, мамочки! Резко затормозила. Может ветка? Меня бросило в жар. Хоть бы ветка, хоть бы ветка. Переулок глухой, только один жалко качающийся на высоком тонком столбе фонарь свидетель, впереди тупик, по бокам высокие заборы.
Не глуша двигатель, как была босиком, тонкий нейлон чулок не в счет, спрыгнула на гравий — больно. Колготки зацеплялись за мелкие веточки и травинки, что в обилии были рассыпаны на дороге.
Обошла бок машины, заглянула под дно, заметила большой чёрный мешок, у меня отлегло от сердца, но неожиданно мешок пошевелился и издал невнятное мычание.
— О! Боженьки мои! — голос дрожал, впрочем, как и подбородок с руками.
Я машинально стала прокручивать в голове, какую первую медицинскую помощь можно оказать, но ничего кроме, как не тревожить и вызвать скорую в голову, как назло, не приходило.
Уже несколько мгновений я, стоя на коленях наполовину просунувшись под машину, пыталась рассмотреть кто этот «счастливчик» — из чёрной, непонятной кучи на меня опасливо смотрели круглые собачьи глаза с блестящими в тусклом свете белками, грудь у пса быстро вздымалась и опускалась, из пасти то и дело вырывался рык вперемежку со стонами.
Время терять не хотелось на лишние размышления: быстро прикинув расположение ближайшей ветклиники, которая находилась мне по пути, решила отвезти собаку туда. Не врачей же вызывать, в конце концов? Засмеют — в нашей стране без полиса не обойтись! Вспомнились слова Матроскина: «Усы, лапы и хвост — вот мои документы!» Вот и предъявлю ветеринару лично.
— Ну, ну, малыш не ругайся, тётя Наташа тебе поможет. Не рычи, кому говорят.
Почти не касаясь шкуры, я медленно ощупывала бедняжку, лишь на задней лапе почувствовала что — то липкое и пёс рычанием дал понять, что её лучше не трогать. Ошейника я так же не обнаружила. Бродячий, видимо.
Аккуратно, стараясь, лишний раз не тревожить положение тела, подняла его на руки. На самом деле, я очень боялась, что получу заслуженный укус и держала голову максимально далеко от собачьей пасти. Всегда считала себя кошатницей, хоть и животных никогда не держала, но если бы надумала кого-нибуть окунуть в свою заботу то это был бы кот — рыжий.
Песик оказался весьма увесистым — еле подняла.
— Нет. Ты не пёс, ты медведь какой-то, — бурчала я, на ни в чем не виннового песика.
Шатаясь под тяжестью пострадавшего, весел он навскидку килограмм сорок, еле донесла, а потом уложила на заднее сиденье. С хрустом разогнула спину и вздохнула с облегчением. Пёс вёл себя достойно, лишь изредка порыкивал, чем изрядно меня пугал. По сути, не столько он порыкивал, сколько я пугалась.
— Ну, все, герой, трогаем. Поедем лечиться к Айболиту, — отряхнула руки от пыли, которой была полностью покрыта черная шкура и села, бормоча утешения, за руль.
У меня, с некоторых пор, после длительного существования в одиночестве, без близких отношений, сформировалась привычка общаться с человеком, который всегда меня понимает и поддерживает, то есть с собой. Сама заметила, однажды, во время приготовления блинов рассказывала рецепт — вслух, кому-то. И как бы не пыталась исправить эту, скажем так, не совсем приятную привычку, все рано возвращалась к ней или она возвращалась ко мне. Теперь же сев за руль и тронувшись с места происшествия, я могу бурчать сколько душе угодно, а что? Я с собакой общаюсь и поддерживаю живое существо в трудную минуту. Мой друг Женька на это говорит так: — «Почему бы не поговорить с умным человеком!» или «О!!! Подруга, тебе ещё тридцати нет, а что будет в старости. Бедный твой муж!" С Женьком мы дружили ещё в детстве, потом, правда, какое-то время не общались, но в итоге судьба нас вновь свела и воскресила прежнюю дружбу. В тяжёлые минуты моей жизни он был рядом, помогал, скрашивая своей светлой душой мои темные мысли и раскрашивал цветными впечатлениями будни. Я же будучи творческим, замкнутым в своём внутреннем мире человеком, не особо иду на контакты с людьми, подпуская в свое личное пространство только проверенных временем. А время, никого не жалеет, постепенно все лучшие подруги, клявшиеся в вечной дружбе, куда-то делись. Сколько их было? Много. Остался только Женек. Мой верный друг. За это я его и люблю, почти, как брата. Что-то он мне давненько не звонил.