Мэг Кэбот - Каблук Маноло

– Эмерсон Уоттс! – выкликнул преподаватель ораторского искусства мистер Грир, заставив меня вздрогнуть и проснуться. Шел первый урок, и я пребывала в каком-то полусне. Неужели кто-нибудь всерьез считает, что человек в состоянии соображать в восемь пятнадцать утра? Это же нереально!

– Здесь! – Подняв голову от парты, я незаметно вытерла уголок рта (вдруг во сне слюна вытекла).

Увы, моя уловка все же была замечена. Уитни Робертсон, сидящая поблизости со скрещенными под партой длинными загорелыми ногами, фыркнула:

– Овца.

Я злобно посмотрела на нее:

– Отвали.

Уитни сузила щедро накрашенные голубые глаза и с ненавистью прошипела:

– Поговори мне!

Мистер Грир позевывал: похоже, и он не выспался.

Правда, в отличие от меня, ему не надо было полночи лихорадочно доделывать домашнее задание.

– Эм, это не перекличка. Сейчас мы будем слушать твой доклад. Я вызываю по списку в обратном порядке. И постарайся уложиться в две минуты.

Просто супер! Я шла к доске вся в расстроенных чувствах под тихие смешки одноклассников. Хихикали все, кроме Уитни. Вытащив из сумки зеркальце, она гипнотизировала свое отражение. Линдси Джейкобс из соседнего ряда прошептала, подобострастно глядя на Уитни:

– Потрясающий блеск для губ! Совершенно твой оттенок!

– Знаю, – не поворачивая головы, пробормотала Уитни.

Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть (скорее от волнения перед выступлением, хотя услышанный диалог свое добавил), и развернулась лицом к классу. На меня смотрели двадцать четыре заспанных лица. И тут я поняла, что не помню ни единого слова из заготовленной речи.

– Итак, Эмерсон, у тебя две минуты, – напомнил мистер Грир, посмотрев на часы. – И...

Поразительно. Как только он это произнес, мои мысли начисто испарились. Интересно, откуда Линдси знает, какой именно оттенок подходит Уитни? Я себе-то за семнадцать лет не научилась помаду подбирать, не – то, что другим советовать.

Во всем виноват папа. Начнем с того, что он дал мне чисто мужское имя. Вопреки результатам УЗИ, папа не сомневался, что родится мальчик: кто же еще может так сильно брыкаться в мамином животе? Он настоял, чтобы меня назвали в честь его любимого поэта. Не зря же папа преподает английскую литературу в университете. Наверное, мама еще не отошла от эпидуральной анестезии, раз согласилась с таким именем, несмотря на то что я родилась девочкой. Так в моем свидетельстве о рождении появилась запись – Эмерсон Уоттс. Мне кажется, я стала жертвой половых стереотипов еще в утробе матери. Кто еще из девчонок может похвастаться таким «достижением»?

– ...поехали, – произнес мистер Грир, включая таймер.

И вдруг, как по волшебству, вся заготовленная ночью речь всплыла в памяти. Слава богу!

– Женщины составляют тридцать девять процентов пользователей интерактивных видеоигр. По мнению экспертов, игровая индустрия в мире оценивается в тридцать пять миллиардов долларов. И лишь небольшая часть от всего объема продукции направлена на женщин в качестве целевой аудитории.

Я замолчала. Никакой реакции. Оно и понятно, восемь утра все-таки. Даже Кристофер (мы с ним живем в одном доме и считаемся лучшими друзьями) не слушал. Он сидел, как всегда, в последнем ряду и притом совершенно прямо. Но... с закрытыми глазами.

– По данным Научно-исследовательского института высшего образования при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, доля женщин, получивших ученую степень в области электронно-вычислительных технологий, упала до беспрецедентно низкого уровня и составляет сейчас менее тридцати процентов. Это единственная научная сфера, где количество занятых женщин сокращается...

Прикольно! По-моему, на уроке не сплю только я. Даже мистер Грир закрыл глаза и потихонечку отключился. Отлично. И он туда же!

– Многие исследователи считают, что школьная система образования не нацелена на привлечение женщин в науку – особенно в область электронно-вычислительных технологий, – не сдавалась я, глядя преподавателю прямо в глаза.

Не могу сказать, что мистер Грир особо впечатлился: он уже слегка похрапывал во сне. Ну все! Приехали! Честно говоря, я обрадовалась, получив эту тему доклада, потому что действительно люблю видеоигры. По крайней мере, одну игру – точно.

– Итак, что же конкретно можно предпринять для повышения заинтересованности девушек в видеоиграх? – в полном отчаянии продолжала я. – Согласно последним исследованиям, подобный род деятельности не только развивает стратегическое мышление, но и вырабатывает навыки решения задач, а также способствует социальному взаимодействию.

Совершенно ясно, что продолжать дальше нет смысла.

– А знаете, если я сейчас сниму джинсы и свитер, вы увидите майку и короткие шортики, как у Лары Крофт в «Расхитительнице гробниц». Только мои с каемочкой и со светящимися в темноте динозавриками, – сказала я.

Никто и ухом не повел. Даже Кристофер, который питал некоторую слабость к Ларе Крофт.

– Догадываюсь, о чем вы сейчас думаете: мол, светящиеся динозаврики – жутко старомодно. Но ведь, согласитесь, они добавляют какую-то изюминку всему комплекту. С другой стороны, шортики не очень-то удобно носить под джинсами и слишком долго снимать в туалете. Зато на них легко крепятся две набедренные кобуры для крупнокалиберных пистолетов.

Меня прервал звонок таймера.

– Спасибо, Эм, – зевая, произнес мистер Грир. – Весьма убедительно.

– Ну что вы, мистер Грир, вам спасибо! – ответила я с широкой улыбкой.

Хорошо еще, что предки не платят за мое обучение – у меня полная академическая стипендия в Трайбекской экспериментальной школе. Честно говоря, я начинаю серьезно сомневаться в качестве образования в этом заведении.

Пока я возвращалась на свое место, мистер Грир произнес:

– Та-а-ак, кто там у нас дальше? Ах да. Уитни Робертсон! – Мистер Грир улыбнулся. Почему-то все начинают улыбаться, произнося ее имя. Все, кроме меня. – Ваш черед!

Уитни успела наскоро припудриться после звонка таймера в конце моего выступления. Защелкнув пудреницу, она выпрямила ноги. Думаю, что в этот момент многие увидели мелькнувший кусочек леопардового нижнего белья. Все сразу проснулись.

– У меня ничего особенного, – игриво произнесла Уитни. Вытащив тощие конечности из-за парты, она продефилировала на десятисантиметровых каблуках к доске. И как только им это удается? Попытайся я хоть шаг ступить на таких же (или даже на пятисантиметровых), мне обеспечен немедленный контакт лица с поверхностью пола. Робертсон повернулась лицом к классу, все взгляды были прикованы к ней. Единственное исключение составлял Кристофер, который по-прежнему крепко спал.

–  И... начали, – скомандовал мистер Грир, запуская таймер.

– Существует распространенное заблуждение, что в западной цивилизации утвердились слишком строгие стандарты женской красоты, – запела Уитни сладким голоском, так не похожим на тот, которым она говорит мне гадости. – Многие женщины жалуются, что мода и кино снижают их самооценку независимо от возраста. Они хотят, чтобы в шоу-бизнесе было как можно больше «среднестатистических», «обычных» женщин «нормального» размера. Это же просто смешно!

Уитни откинула светлые пряди (явно крашеные, по крайней мере, если верить моей младшей сестре Фриде, а уж она в этом спец). Сверкнув голубыми глазами, Робертсон возмущенно продолжила:

– Ученые рассчитали нормы гармоничного физического развития при помощи индекса массы тела. В идеале эта величина не должна превышать значение в двадцать четыре и девять десятых. Так каким же образом пропаганда здорового веса как эталона красоты может негативно воздействовать на нашу самооценку? Если некоторые женщины из-за своей патологической лени предпочитают целый день сидеть в обнимку с видеоиграми вместо того, чтобы дойти до фитнес-клуба, это уже их трудности. Но они не имеют никакого права обвинять тех, кто заботится о своем здоровье, в сексизме или в насаждении невероятных стандартов красоты. Учитывая уровень достатка в наших семьях, названные стандарты вполне досягаемы.