Мэг Кэбот - Каблук Маноло

Я обомлела и завертела головой, чтобы посмотреть на реакцию одноклассников. Неужели я тут одна сижу как громом пораженная? Так вот как Уитни решила преподнести заданную ей тему для двухминутного доклада? Женщины обычной комплекции не должны обвинять СМИ в раскручивании идеала красоты, воплощенного тощими моделями и актрисами?! Судя по всему, только мне было ясно, что Уитни неверно раскрыла тему. Интересно, как остальные восприняли ее выступление? Однако весь класс (мужская часть уж точно), как под гипнозом, глазел на ее буфера.

– Если желание быть похожей, к примеру, на Никки Ховард, действительно так порочно, – тараторила Уитни, назвав известную супермодель, – тогда почему женщины тратят порядка тридцати трех миллиардов долларов в год на похудание, еще семь миллиардов на косметику и более трехсот миллионов на пластическую хирургию? Не держите людей за дураков! Все прекрасно понимают: нужно лишь чуточку усилий и, может быть, немного денег, и они станут такими же красивыми, как... ну, скажем, я!

Перекинув длинные волосы через плечо, Уитни продолжила речь:

– Некоторые, – последовал красноречивый взгляд в мою сторону, – могут подумать, что я слишком много на себя беру. Дело в том, что понятие «красивая женщина» не ограничивается ростом в метр семьдесят восемь и формулой пресловутого «нулевого размера»: восемьдесят – пятьдесят восемь – восемьдесят шесть. Самое главное оружие девушки – уверенность в себе, а этого, думаю, у меня предостаточно!

Пожав плечами, Уитни невинно улыбнулась. Практически все ребята и как минимум половина девчонок вздохнули с выражением полного благоговения на лицах. Быстро взглянув на Кристофера, свесившего голову во сне, я с радостью отметила, что хотя бы одного парня из четырнадцати Уитни не зомбировала.

Далее последовала ее очередная тирада:

– Хотя ошибочно считается, что люди умирают от истощения в погоне за недостижимой стройностью, единственное, что действительно приводит к летальному исходу у нас в стране, – это, напротив, избыточный вес. Вот о чем надо беспокоиться!

Класс дружно закивал в знак согласия, как будто Уитни только что изрекла нечто разумное. Но ведь на самом деле это было вовсе не так! По крайней мере, с моей точки зрения.

– Ну вот, все. Я уложилась в две минуты?

В следующее мгновение на столе у мистера Грира прозвенел таймер.

– Ровно две минуты. Превосходно, Уитни.

С самодовольной улыбкой она направилась к парте. Все, как обычно, молчали, и тогда я подняла руку.

– Мистер Грир!

– Да, мисс Уоттс? – устало отозвался он.

– По-моему, цель аргументированного доклада – именно аргументировать свою точку зрения, используя факты и цифры, – высказалась я.

– Что я с успехом и проделала, – ответила Уитни, занимая свое место.

–  Проделала, как же! Твои слова заставили всех не таких худеньких и холеных, как Никки Ховард, почувствовать себя ничтожеством! – выпалила я. – А слабо было честно сказать, что большинству из нас никогда не удастся выглядеть как Ховард? Причем неважно, как сильно мы будем стараться и сколько потратим денег.

Прозвенел звонок. Видно, я проспала дольше, чем мне показалось, – урок пролетел как-то уж очень быстро. Все повскакивали со своих мест. Линдси подошла ко мне.

– Ты просто завидуешь.

– Еще бы! – процедила Уитни, проводя руками по узким бедрам. – Ты права в одном: как ни старайся, тебе до меня как до неба.

Смеясь над собственной остротой, Робертсон вышла из класса. Следом за ней – хихикающая Линдси. В классе оставались трое: я, мистер Грир и Кристофер.

– Эм, обсуждение можно продолжить на следующей неделе, – ободряюще заметил преподаватель, – мы как раз будем учиться вести дискуссию.

Я мрачно посмотрела на него:

– Большое спасибо, мистер Грир.

Он сконфуженно посмотрел на меня, пожимая плечами.

Взглянув на медленно просыпающегося Кристофера, я заметила:

– Тебе тоже огромное спасибо. За неоценимую помощь и поддержку.

Кристофер осоловело тер глаза.

– Чувиха, я слышал все, что ты говорила.

– Да что ты? – Я приподняла бровь. – Ну и какая у меня была тема?

– Хм-м... Не ручаюсь за точность, но что-то связанное с короткими шортиками и светящимися динозавриками.

Я медленно покачала головой. Честное слово, школа – это испытание, через которое подросткам надо пройти, своего рода подготовка к взрослой жизни. Правда, у меня пока не очень получается.

Думаете, я в выходные отдыхаю от Уитни и прочих, ей подобных? Увы, моя младшая сестра Фрида очень на них похожа. Пока ей, конечно, далековато до самой Королевы Зла. Но не за горами тот день, когда и сестрица станет такой же. Я пришла к этому горькому выводу в субботу утром, когда мама заявила, что мне надо отвести сестру на шоу в честь открытия гипермаркета «Старк», поскольку та в свои четырнадцать «слишком маленькая», чтобы ходить туда самостоятельно. Замените слово «маленькая» на «глупенькая», и вам станет ясна суть высказывания мамы.

Только не подумайте, что Фрида – умственно отсталая. Она тоже учится в Трайбекской экспериментальной школе и получает стипендию. Не так давно Фрида стала горячей поклонницей Уитни Робертсон и вступила в ряды «ходячих мертвецов». Так мы с Кристофером прозвали большинство своих одноклассников. Для многих людей зомби – это восставшие из мертвых, а для нас с ним – известные личности школы. У них, как и у настоящих зомби, нет ни индивидуальности, ни души. Правда, в нашем случае они все-таки живые. Тем не менее у них нет никаких собственных интересов (а если и есть, то они их безжалостно подавляют, лишь бы соответствовать). Они готовы на все, чтобы выставить себя в выгодном свете перед кумиром. Такое поведение явно напоминает зомби. Следовательно, большинство учащихся нашей школы – «ходячие мертвецы». Страшновато, знаете ли, наблюдать, как твоя родная сестра медленно превращается в одного из «ходячих мертвецов». И сделать-то ничего нельзя. Разве что стараться почаще стыдить ее на людях. Поэтому, как вы догадываетесь, мы с сестрой были вовсе не в восторге от маминой идеи.

Кстати, когда родилась сестра, настала мамина очередь выбирать имя. Надо сказать, что наша мама профессор, она преподает научный феминизм в Нью-Йоркском университете. И вот беднягу назвали Фридой, в честь Фриды Кало – мексиканской художницы-феминистки, известной своими автопортретами с усами и сросшимися бровями.

– Ма-а-ам, – заныла Фрида, – ну почему Эм обязательно должна идти со мной? Она только все испортит!

– Ничего она не испортит, – отрезала мама, грозно посмотрев на раскапризничавшуюся дочь. – Эм лишь проследит, чтобы ты в целости и сохранности вернулась домой.

– Мама, «Старк» в двух шагах отсюда!

Однако та была непреклонна. Еще со времени строительства гипермаркета возле него постоянно собирались митинги протеста. Когда жители соседних домов поняли, что на месте «Маминой лавки фруктов и овощей», расположенной в центре пустыря на углу Бродвея и Хьюстон-стрит, собираются что-то возводить, начались бесконечные пикеты. Этот замечательный магазинчик на юге Манхэттена находился всего лишь через две улицы от нашего дома. «Мамина лавка» была проверенным местом: в отличие от местного супермаркета, здесь всегда имелись свежие фрукты и овощи, а цены радовали глаз, чего не скажешь о близлежащем магазине на Бродвее.

Мы с мамой, как и многие жители нашего района, возмутились, узнав о планах застройки пустыря. Активисты организовали пикет в защиту «Маминой лавки», а «Старку» предъявили требование убираться вон. Однако, несмотря на митинги протеста, обращения в газеты, подрывную деятельность «зеленых» на стройплощадке (клянусь, я в этом не участвовала, хотя предки почему-то вбили себе в голову как раз обратное), угрозы бойкотирования гипермаркета местной общественностью, «Мамину лавку» все-таки снесли, и строительство «Старка» пошло полным ходом. И вот посетителей уже ждут три этажа аудио- и видеодисков, видеоигр, электроники и книг (в крошечном уголке на задворках магазина), а владельцев небольших местных магазинов – разорение (многие уже начали распродавать товар и закрываться).

Грандиозное шоу, приуроченное к открытию гипермаркета, включало множество рекламных акций: бесплатная закуска и напитки (сухарики «Старк» и «Старк-кола»), выступления самых популярных певцов и, наконец, возможность получить у них автограф. Именно поэтому Фрида так рвалась туда. Она, в отличие от остальных жителей района, просто не могла дождаться открытия «Старка», расположенного буквально на расстоянии плевка от окна ее спальни. (Вы только не подумайте, что Фрида может совершить такой низменный поступок, как плевок! Боже упаси!) Ее абсолютно не волновало, что «Мамина лавка» переехала в Алфавитвилль – неприглядное место в другом конце района, – и мы теперь будем вынуждены давиться увядшей зеленью и почерневшими бананами из местного супермаркета.