— Помнит он, вот чует моя львиная душа, бросишь меня одну, как тогда в Сефоре, — проворчала девушка, изобразив страдание на лице и вытирая несуществующую слезу чистой салфеткой. — Вижу: я, большое окно, заснеженные степи и никакой собаки.
— Недавно была кошка. И почему только ты?
— Я сильная и независимая, а собака тоже хорошо, особенно в Норвегии, — патетично заявила Кира, озорно посмотрев на Павла, ощущая, как успокаивается бешеный ритм ее сердца от слов сказанных им ранее.
«Ты — красивая» — это то, о чем она старалась никогда не думать.
— Слышь, сильная и независимая, ты уже купила самое пошлое платье на новогодний корпоратив? Он так-то у тебя через неделю. Учти, длина юбки не должна быть выше колена!
— Ты меня угнетаешь! Что за патриархальные тиранические замашки?
— Это потому что в мире не хватает феминитивов, экологичка!
— ЭкологиНЯ — твой вариант у меня ассоциируется с «алкоголичка»
— Я знал, что в душе ты тот еще алкаш…
— АлкашКА, фу на тебя, противный угнетатель женской свободы!
Ровно в 21:30 Паша вышел не спеша из подъезда, выдохнув облачко пара и сунув руки в кожаных перчатках в карманы пальто. Он, в общем-то, не сомневался, что его дружок опоздает, потому не особо торопился наученный горьким опытом. Пачка сигарет «на всякий пожарный» — он использовал только во время серьезных попоек. Похоже, она ему скоро понадобится. Ведь все знают поговорку: начни курить — подъедут сразу пять автобусов.
Когда часы на смартфоне показали 21:59, Кенар уже изрядно осатанел, немного замерз, стоя прислонившись к двери подъезда. Последние собачники уже покинули двор, а вокруг была безлюдная тишина.
— Ну и где этот *идр? — выругался Павел, выуживая пачку. Стоило вынуть сигарету, как двор осветили фары, и мужчина закатил глаза, скрипнув зубами. Убирая обратно упаковку, настроившись вытрясти последние мозги из своего дружка, поначалу не заметил, ЧТО подъехало к подъезду. А когда внимательнее пригляделся к машине, которую осветил свет горящего неподалеку фонаря и лампочка над дверью подъезда, пожалел, что у нет ничего покрепче.
Ядрено розовый Ниссан Жук 2017 года, по недоразумению именующийся мини-кроссовером — такая милая крохотная машинка. Настоящий прототип игрушечного автомобиля для Барби. И когда дверь распахнулась со стороны переднего места пассажира, а из кабины раздался веселый голос Ярика, то Паше захотелось срочно домой.
— Заваливайся, крошка, тут дует!
Кенар помрачнел и хрустнул пальцами, сжав их в кулак.
— Издеваешься? — потянул он, подойдя ближе, с отвращением оглядывая транспорт. Передернул плечами, сунув голову в теплый салон, и заметил довольную рожу друга.
— Ну, извини, ягуар на стоянке у гайцев, отец Жельки отказался выплачивать очередной штраф, — Яр закатил глаза, закуривая сигарету и стряхивая пепел в приоткрытое окно, — пришлось взять эту крошку у Динки.
Он любовно погладил «крошку» по рулю и Паша, скрипя зубами, согнувшись в три погибели, забрался внутрь, захлопывая дверцу с такой силой, что Тасманов даже возмущенно подпрыгнул, треснувшись головой.
— Кенар! Ей же больно! — шикнул он, хватаясь за макушку, которая и так уперлась в потолок.
— Будешь знать, как опаздывать, — позлорадствовал Павел и, нахмурившись, пристегнулся от греха подальше, покосившись на друга:
— И кто такая Динка?
— Дочка моей начальницы в Гламуре, — послушно отозвался Ярик, вновь затягиваясь сигаретой.
— Ты что и с ней спишь?!
— А что такого? Она красивая, отлично сосет, а ее мамка дает мне деньги и знает 33 позы Камасутры, — пожал плечами и вновь стряхнул пепел, повернувшись к Паше. Выглядели они оба в этой машинке, как слоны в посудной лавке.
— Она ж старая и годится тебе в мамаши, — скривился Канарейкин, впрочем, уже ничему не удивляясь. Его дружок был охоч как до богатых дам среднего и не очень возраста, так до молодых гламурных принцесс мира богатых.
— Сказал чувак, который дрочит на бабу старше себя, — гоготнул блондин, едва увернувшись от подзатыльника.
— Захлопнись, гиена. Лучше кати свою тарантайку навстречу приключениям! — рыкнул Паша, устраиваясь с максимальным комфортом. Если это было вообще возможно.
— Есть босс! — проскандировал Ярослав, отдавая честь и выбросив сигаретку, закрыл окно, трогаясь с места.
Крошка едва заметно дернулась. Надо отдать Жуку должное, он был достаточно комфортным для женщин, мало потреблял и был удобен в городской среде, где вечно сложно найти парковочное место. Вот только если ростом ты чуть выше 170, ноги твои будут едва ли не за ушами. К тому же в снегопад эта машинка являлась совершенно бесполезным видом транспорта.
Паша попытался расслабиться, но упираясь коленями практически в панель, сие априори невозможно. Он скрипнул зубами, попытавшись написать сообщение Кире, которая сейчас числилась онлайн.
— Кончай уже, — подал голос Ярик, глядя на дорогу. Кенар бросил на него удивленный взгляд.
— Ты вроде не баба, чтоб я на тебя кончал, — отозвался он, в привычной для него манере, хотя прекрасно понял, к чему ведет друг. Поспешно убрал телефон, успев напечатать только, что если умрет, то пусть запомнит его молодым и красивым.
— Фу, Птенчик, какой ты пошлый, — хмыкнул Тасманов, сворачивая на перекрестке, прямо на красный, отчего Паша цыкнул недовольно, ощущая, как Жук берет разгон.
— Ты хочешь, чтоб мы померли, не доехав до клуба? Мало было отправить на штрафстоянку одну машинку, так в компанию ей хочешь привезти этот розовый кошмар? Оставишь свою собачку сиротой, а баб вдовами? — елейным тоном проговорил Канарейкин, бросив взгляд на мелькнувшие вывески в окне.
— Расслабь булки, Кенар, она берет не больше 100, — закатил глаза Ярослав и бросил на него ироничный взор. — И какая еще собака?
Паша закатил глаза и попытался вновь вытянуть ноги. Куда-нибудь.
— Твой шпиц. Померанский. Сука элитная, — отозвался он, судорожно пыхтя. С минуту Ярик соображал, а потом неожиданно тормознул прямо посреди оживленного движения, едва не сбив какую-то старушку. Сзади просигналил кто-то из водителей, послышались угрозы и мат. Кенар лишний раз похвалил себя за то, что вовремя пристегнулся. Иначе сейчас бы пришлось вправлять нос.
— Еб*, Пах, я ж забыл ее в тачке! — взвыл Ярослав, повернувшись к нему с огромными глазами, став неожиданно похожим на пучеглазого лемура.
— Че-то я совсем в этом не сомневался, особенно после того, как ты отправил гулять морскую свинку, а через две недели мы нашли ее труп у тебя за диваном, когда искали источник вони! — буркнул Паша, с отвращением вспоминая тот инцидент.
— Ох, бл*… Че делать-то… — пробормотал Ярослав, не слушая то, что говорит друг, кладя руки на руль и крепко его сжимая. Кенар даже засомневался: неужели у Ярика проснулась совесть? Но затем случилось то, что должно было. Он на глазах расслабился, расправил плечи и вновь завел Жук.
— А на*ер, потом заберу. Сейчас главное в клуб до одиннадцати. Там бесплатно пускают тех, кто придет пораньше! — отозвался Тасманов весело, воодушевившись мыслью о халяве. Осталось только закатить в очередной раз глаза и молча пожалеть собаку.
К клубу «Адовая пасть» они подкатили ровно за пять минут до одиннадцати и, судя по ажиотажу на входе, народ тоже явился на назначенную хозяином заведения «дармовщину», который был ребятам неплохо знаком. Девицы разной степени «раздетости» и возрастной категории топтались на морозе, а рядом крутилось несколько парней. Кое-кто явился даже целой компанией или парочками. Стоило парням пристроить Жук в закутке между двумя огромными джипами и подойти ближе, как они натолкнулись на пару лесбиянок. Паша хотел пройти мимо, двинувшись к входу, когда понял, что шагает один, а Ярик где-то потерялся по дороге.
— Вот… же Кролик Белый, — прошипел Канарейкин, приметив отирающегося подле двух неформального вида девиц, пришедших вместе. Одна из них бицепсами могла поспорить со стоящим на входе охранником Колей, а у второй, с короткими зелеными волосами, на шее четко просматривалась свастика.
— Да что вы говорите? И какого это, когда ворота одного города покоряют ворота другого города? — живой интерес Ярослава к интимной жизни двух девушек явно не пришелся по вкусу первой с бицепсами. Она, отстранив свою подружку, встала перед блондином, продолжавшим мило улыбаться.