Да, она дура. Потому что очень его любила, но никогда бы не позволила этой любви утянуть его за собой в болото ее маленького скучного мира, которым она себя окружила. Да и их встреча показала, что Кира ему не нужна, чтобы жить и существовать дальше, дабы по-прежнему оставаться таким же.
Телефон тихо задребезжал на столе, и девушка тоскливо перевела взор на засветившийся экран, оповещающим хозяйку о новом сообщении. Наверняка это Андрей, тот самый парень, который когда-то помог ей в торговом центре, не дав, свалится на скользком полу. Удивительно, как он нашел ее в мире соцсетей, среди многочисленной кучи профилей. Похоже, настойчивость второе имя этого милого парня, который весь этот месяц общался с ней. И хотя они так и не перешли с «вы» на «ты», это было неважно. Может это и есть ее тихое счастье.
Сникерс тихонько мяукнул, запрыгнул на стол, стоило девушке потянуться к телефону, и небрежно сбросил его лапой на пол, отчего тот с глухим стуком упал на ковер в ее спальне. А большие голубые глаза с укоризной посмотрели на девушку.
— Даже не смей меня упрекать, — проворчала она, наклоняясь и поднимая смартфон.
«Раз уж вы вернулись, возможно, мы могли бы встретиться лично. Я видел рекламу. Кажется в кинотеатрах сейчас можно найти что-то приличное», — девушка улыбнулась, осторожно смахивая слезу. Пора бы, наверное, выбраться. За три дня с момента ее возвращения они с Кенаром даже не перекинулись и парой слов, а ей скоро предстояло выйти на работу из затяжного отпуска. Представляла она, что там будет. Да эти змеи ее сожрут с потрохами, еще бы так неожиданно сбежать в отпуск! Взбаламутила всю бухгалтерию, им пришлось срочно выкраивать средства, делать расчеты. Хотя последнее волновало не так уж сильно. К истерике коллег Кира привыкла, а вот к игнору Кенара нет. И это причиняло невыносимую боль, открывая постоянно и без того глубокую рану на сердце, которую она сама себе же и причинила.
Устало поглядев на экран, девушка открыла раскладку и немного помедитировав, набрала текст: «Хорошо»
Ответ пришел незамедлительно и как-то быстро.
«Отлично! Возможно Капитан Марвел? Говорят ерунда, но посмеяться можно. Или может что-то из романтичных комедий?»
Кира улыбнулась и покачала головой. С минуту она пялилась на экран, когда пришло новое сообщение.
«Кира? Мы можем и не ходить, если нет желания»
Да оно вообще когда-нибудь появится это желание проводить с кем-то время, кроме ее кота и может родителей? Андрей ведь тоже не вызывал в ничего кроме легкого чувства симпатии, как к другу, которого она потеряла. Хотя вряд ли ее чувства к Кенару вообще хоть когда-то были дружескими. Пора прекращать об этом думать. По крайне мере не сейчас.
Кира вздохнула и решительно набрала сообщение.
«Может, уже перейдем на «ты»?»
Ответом ей был улыбающийся смайл, забавно подмигивающий. Рядом недовольно мяукнул Сникерс, пробравшийся ей на колени, заглядывая в экран.
— И ты Брут, — тяжело вздохнула девушка, почесав кота между ушей.
— Не дадим супостатам разрушить нашу историю!
— Прекратите издеваться над нашей монархией! Петр в гробу переворачивается!
— Требуем прекратить строительство ресторана!
Если бы людей можно было бы сдавать в утиль по мере того, как они превращаются в ненужных личностей, портящих всем вокруг жизнь — Паша бы первый проголосовал за такой законопроект. Как минимум утилизировал бы парочку идиотов-зачинщиков из той первой партии старушек, что сейчас грозно размахивали плакатами в честь акции протеста, выступая против реконструкции Баболовского дворца и последующего размещения там ресторана. Факты естественно эту братию не интересовались. Оставалось понять, какой умник кинул клич, и какому конкуренту сказать спасибо за три петиции в интернете, их, в том числе скинули и Павлу на ящик, а также этому немногочисленному сборищу пьянчужек, старушек и просто бездельников, которым явно в дневное время в рабочий день нечем заняться. Вот правду говорят: нет ничего хуже, чем народ движимый глупыми инициативами. Один баран сказал, другие ринулись таранить ворота.
— Идиоты, причем тут Петр? Еще бы Павла вспомнили или Ивана Грозного, — мрачно потянул Кенар, наблюдая за истерящей толпой в сорок человек, приклеившейся к забору, которым был обнесен дворец. Рабочие перепугано поглядывали, прекратив работы, и неуверенно смотрели на Павла, будто бы ожидая, что он сейчас чудом призовет сюда полицейский наряд, который их спасет. Ага, как же. Как ему заявили в отделении «ну, они же ничего не делают». Это только митинги против власти да пенсионной реформы разгонять можно. А вот дураков-затейников, бастующий против любого проявления капитализма — нельзя трогать. Видите ли, это «санкционированная акция протеста».
— Бусурмане взялись за перестройку исторического памятника. Позор!
— Вот, передали значиться в руки частные, вот люди че делается. Скоро всю Россиюшку бусурманам отдадут! — заорал один из «урапатриотов», тыкая пальцем в рабочего, тот в свою очередь от испуга бросил лопату, которой расчищал дорожку. Мрачно выдохнув дым, Паша бросил потушенный окурок в мусорку и двинулся к воротам, рявкнув:
— Историю давно учил, двоечник?! Хоть знаешь, для кого дворец построен, протестант пацреотический?
— Да я историю в школе сдал на пять!
— Перевернутую хвостиком вниз? — язвительно спросил Паша, и протестанты вновь возмущенно заорали. Закатив глаза, Кенар мрачно отошел, оглядывая толпу, заметив подъехавшую красную Феррари, из которой выплыл Тасманов, пославший кому-то воздушный поцелуй сидящего со стороны водительского сидения. Блондин помахал видимо новой пассии ручкой, расшаркался даже и повернувшись к дворцу, невольно ойкнул, оценив масштабы происходящего. Он даже засомневался, стоит ли ему сюда идти, но заметив грозный вид друга, тоскливо оглядел толпу старушек, пьяниц и прочих убогих, двинулся к воротам, осторожно пробираясь.
— Извините, простите, да-да здрасте… — бормотал он, протискивая между двумя какими-то бомжами, невольно скривив лицо от исходящего от них амбре. Очередная старушка стоящая рядом с ним заорала другой:
— Петровна, да тута явно будет бордель с проститутками!
— Да-да и наркоманами! Я видела, сюда на крутых тачках сутенеры и, эти… дилеры приезжают, — вторила ей другая, вздохнув тяжело. Ярик озадаченный таким поворотом событий замер, проигнорировав взгляд Паши.
— Бабуля, — потянул он, вежливо кашлянув и обе бабушки, опустив плакаты, повернулись к нему, — вообще-то мы тут работаем.
— Ты наркоман? — с подозрением спросила одна. На всякий случай отодвинувшись, а Ярик удивленно раскрыл глаза, похлопав длинными ресницами и озадаченно наклонив голову.
— Эм, вообще-то нет, я художник-реставратор…
— Ты проститутка? — еще более подозрительно спросила другая и Ярослав аж поперхнулся.
— Нет! Говорю же, я художник-реставратор! Тут нет проституток, наркоманов, дилеров и сутенеров, здесь будет ресторан, — раздраженно произнес он, уже понимая, почему Паша выглядит таким злым и почему просил его срочно приехать.
— А зачем ты тогда здесь работаешь?
Вот на этот вопрос, поставивший Тасманова в окончательный тупик, у блондина ответа не было. Потому махнув рукой, он отошел подальше от бабушек, наконец, добравшись до ворот, заходя внутрь.
— Наркоманы и проститутки, совсем пизданулись! — возмутился он первым делом, пыхтя.
— А я говорил, что тут вакханалия, — буркнул Паша мрачно. Он оглянулся на толпу, а затем на рабочую бригаду, жестко проговорив:
— Продолжайте работы!
— Но начальник…
— Работать, я сказал! Сейчас охрана подойдет, будут лезть через забор, мигом отправятся греть кости в полицейские казематы за несанкционированное проникновение на частную территорию по 139 статье УК РФ! — громкий голос Кенара заставил возбужденную толпу отхлынуть от забора на почтительное расстояние, периодически выкрикивая лозунги и потрясая плакатами. Он кивнул парочке амбалов из частной охранной организации, которую наняли совсем недавно и те мигом поспешили к воротам, созывая по рации других ребят.
— Вот почему я не люблю людей, — пробурчал Паша недовольно, входя внутрь дворца. Его голос разносился по ее пустым комнатам, а в самом помещении витал запах краски и лака, хотя она тщательно проветривалось после всех реставрационных работ. Половину стен и потолок уже украшали росписи и лепнина, что не могло ни радовать, ведь скоро работы будут закончены. Если конечно его раньше не достанут активисты, которым, было, плевать пока остатки дворца разрушались, а стоило отстроить его заново, как они вдруг вспомнили о «памятнике исторической культуры» надо же!