— Лизочка ему бы подошла, — вновь попыталась встрять со своим невероятно важным мнением Ольга, но Кире она стала не интересна в тот миг, когда Канарейкин поманил ее пальцем. Дух захватило, а ноги сорвались с места раньше, чем мысль мелькнула в голове. Не важно, сколько пройдет времени, как будут развиваться дальше их отношения — этот мужчина всегда будет иметь над ней невероятную власть. Лишь махнув рукой, он был способен заставить Леонову шагать с ним туда, куда захочется.
Руки обвили крепкую шею, а губы расплылись в счастливой улыбке, пока сам Паша вынимал наушник из уха, обнимая свободной рукой ее талию.
— Там же не Моцарт? — поинтересовалась, слыша приятное звучание симфонического оркестра, приподнимаясь на цыпочки, практически наваливаясь на мужскую грудь, скрытую одной футболкой, дабы быть ближе к нему. Слиться воедино, стать одним целым, чтобы никто не смел боле, их разлучить. Даже посторонние мысли и лишние чувства.
— Лондонский филармонический оркестр, — потянул Кенар, осторожно вставляя наушник ей в ухо и убирая выбившуюся из прически прядь светлых волос, позволив Кире потереться о его ладонь щекой, точно кошке.
— Ты же не любишь классику, — мурлыкнула девушка, чей взор сиял, а улыбка для него лично понижала до минимума главную звезду всей галактики, именуемую солнцем. Они даже не слышали шипения молодой девушки рядом, причитаний сватьи Ольги и смеха родни Киры, наблюдавших за ними чуть поодаль.
Паша притворно вздохнул, изобразив на лице вселенские страдания.
— Должен же я приучаться жить с музыкально устаревшей девой, забравшей мое маленькое, многострадальное сердце.
Дыхание сбилось, пульс участился. Сердечная мышца буквально работала на износ, гоняя по венам кровь, пока мозг пытался проанализировать слова, ища в них скрытый смысл. Кира моргнула, чувствуя, себя так, словно мир вокруг завертелся со скоростью центрифуги — она в ней маленькое насекомое. Вокруг душно, пространство сжимается.
— Что ты сказал? — хрипло выдохнула, ища ответ в зеленых глазах, смотрящих с невероятной нежностью. Совсем не вязавшуюся с насмешливыми нотками в бархате мужского голоса.
— А что я сказал? — притворно округлил глаза Кенар, прижимаясь теснее, обнимая крепче и склоняясь к губам девушки, обжигая их горячим, как сам, дыханием, — не помню. Повторишь?
Касание губ, почти поцелуй, улыбка и тихий шепот.
— Там было что-то про любовь к великолепной мне.
— Не мог я такого сказать, ты все переврала.
— Маленький мальчик боится сознаться в любви большой тете? — хихикнула Леонова, но дыхание затаила, ожидая ответа, пока Паша не улыбнулся, обхватывая ладонью ее щеку. Вот тогда стало совсем не страшно. И страхи исчезли окончательно. Во всяком случае, пока что.
— Возможно, и было, Львеночек. Память уже не к черту к тридцати, — выдохнул он в губы, а Кира больше не спрашивала. Да оно и не надо было, не сейчас, не в этот момент.
— Наконец-то, — проворчала Людмила, ставя на стол большую вазу с нарезанным овощным салатом, оглядываясь на парочку, ворковавшую у гаража, — я уж думала не сойдутся!
— Красивая пара, — улыбнулась Лена, а Женя, жующая рядом огурец, закивала.
— Лишь бы этот резвый жеребец от моей сестры оторвался, а то сейчас из-за них опять не поедим, — буркнул Саша, но уже не так недовольно. Да еще и Женя пихнула его в плечо, строго погрозив пальцем.
— А ну прекрати, сам же говорил, что Пашка тебе нравится, как человек!
Владимир усмехнулся, покачав головой.
— А дрова так и не перетаскал, лентяй!
Попытки Лизы привлечь внимание Канарейкина поначалу вызывали смех даже у ее родни. Олег, оказавшийся неплохим человеком, по мнению самого, Паши, сначала только посмеивался над попытками дочери. Елена лишь качала головой, Саша понимающе хмыкал, когда блондинка из кожи вон лезла, перебивая Киру и даже села рядом с ними, вытянув длинные ноги в тонких капроновых колготках, будто бы демонстрируя разницу между не накрашенной по-простому одетой Леоновой и ней самой. И все это лишь в жажде внимания красавца сидящего рядом с той, кто был его явно не достоин.
— Значит ты владелец ресторана? Это тот Баболовский дворец бывший? — с интересом спросил Олег, отпивая пиво из высокого стакана, положив руку на спинку скамьи за спиной жены. То и дело он бросал взгляды на дочь, будто бы пытаясь утихомирить, но получалось не особо хорошо, потому что Лиза в очередной раз встрепенулась, морща аккуратненький чуть вздернутый носик. Как бы силясь вспомнить.
— Баболовский дворец? У вас ресторан во дворце? — выдохнула она с восхищением, а Кира закатила глаза, практически улегшись на Павла, ощущая себя тепло и уютно в крепких объятиях. Лиза своими попытками раздражала, но пока не особо трогала. Даже сватья, напоминавшая бледную тень отца Гамлета, особенно, когда Павел обращал на нее мрачный взор, молчала в уголке подле Людмилы.
— Это и есть дворец. Мы просто отреставрировали его, — пожал плечами Кенар, потянувшись к коньяку рядом с бокалом сока для Киры, которой пить, было категорически запрещено. На все вопросы удивленной Лены и насмешкам Лизы, которая цедила точно взрослая вино, Паша категорически заявил:
— Она не любит.
И этого хватило, чтобы больше никто не спрашивал, а Кире и не нужно было. Приятно, когда о тебе заботятся.
— Ресторан строишь, а сам не готовишь, — хмыкнул Владимир, встречаясь взглядом с Павлом, нахмурившимся от намека на несостоятельность. Во всяком случае, Паше казалось, что мужчина его специально провоцировал, будто прощупывал. Или это воображение разыгралось.
— Он записался на курсы ресторанного менеджмента, пап, — улыбнулась Леонова, сплетая пальцы с пальцами Кенара, улыбнувшись ему, — научится.
— Они все умрут от несварения, — буркнул Канарейкин и все за столом рассмеялись, пока мужчина недовольно пил свой напиток. Александр потянулся к тарелке с шашлыками, хватая один из шампуров, в этот момент Женя ойкнула, отчего рука мужчины дернулась, задевая стоящую початую бутылку гранатового сока. Та покачнулась, стеклянная бутылка со стуком упала на стол и алая жидкость в секунду залила стол, стекая по краю прямо на Кенара.
— Блин!
— Женя! — возопил Саша испуганно, но жена лишь крепко сжала его запястье, выдыхая и виновато оглядываясь. Бедный мужчина даже за сердце схватился своей огромной ладонью, мечась взглядом в поиске телефона, дабы вызвать скорую помощь.
— Простите, ребенок пинается.
За столом дружно выдохнули, а Паша отчаянно пытался спасти штаны, тихонько ругаясь, правда, не в сторону будущей матери. А так, скорее, из вредности.
— Давай я тебе что-нибудь из вещей дам, — с сомнением потянул Саша, оглядывая субтильного в сравнении с ним Пашу, — хотя…
— Да я в твоих шмотках утону. У меня запасные есть, щас переоденусь, — вздохнул Кенар, с сожалением отпуская руку Киры, которая покосилась на него, поинтересовавшись заботливо:
— Тебе помочь?
— Я сам, сиди, отдыхай, — поцелуй в макушку, тихий вздох, — уж штаны я сам переодену, чай не маленький!
— Ну, это как посмотреть, — хохотнула Леонова, отмахнувшись от строгого взгляда. Она так увлеклась, что не заметила, бодро соскочила со своего места Лиза, переглянувшись с Ольгой Петровной и быстро сказав отцу, проходя мимо, что идет спать. Олег даже внимания не обратил, только кивнув, а вот зоркая Людмила нахмурилась, но пока ничего не сказала. Лишь пристально посмотрела в сторону ушедшей девочки, а после повернулась к мужу.
— Что? — вскинул брови Владимир.
— Да так, — отозвалась, поскребя ногтем деревянную поверхность стола, поворачиваясь к счастливо улыбающейся дочери, искренне надеясь, что не ошиблась в Павле. Судя по благоговейному взору, которым та провожала своего мужчину, Кира окончательно потеряла от него голову. Хотелось верить, что это взаимно, иначе все просто не имело смысла.
Дом Александра Леонова был отделан по последнему писку дизайнерской моды, но с толикой домашнего уюта и сохранившего свою уникальную атмосферу загородного жилища, где можно было отдохнуть от шума и пыли городских улиц. По минимуму мебели, только самое необходимое, включая ванные комнаты в каждой спальне, в том числе и гостевых. Огромная гостиная с камином, большим коричневым кожаным мягким диваном, плазмой и зелеными растениями в горшочках, которые очень любила Женя. Спальня, выделенная для Киры с Пашей, находилась на втором этаже, куда вела такая же деревянная, как и вся отделка в доме, лестница с красивыми резными перилами. На большой двухспальной кровати аккурат посередине развалился Сникерс, перевернувшийся на спину при виде хозяина, сверкнув на него круглыми глазами.