— Чего Тасманов? — отозвался Ярик раздраженно, кивая на Пашу, — все проблемы от баб. Нечего нянькатся с ними вообще.
— Яр, — потянул Кенар, зажевывая суховатой долькой лимона очередную порцию алкоголя, кривясь от неприятного послевкусия. — Замолкни.
Закатив глаза, Тасманов цыкнул, уставившись взглядом на свой стакан. Вокруг прямо витала атмосфера угнетенности, отчего Сергей поежился, хмуря рыжие брови.
— Парни, может хотя бы место поуютнее найдем? — поинтересовался, стоило одному из гостей пьяно рухнуть со стула под хохот товарищей, едва не перевернув стол. Паша оглянулся, щуря взгляд, лениво отворачиваясь.
— Да похер, чего с придурков взять, если себя в пьяном угаре контролировать не способны, — отозвался. И, к сожалению, достаточно громко. Шумная компания услышала его слова, резко прекратив смеяться над несчастным товарищем. Сергей вздрогнул, когда стулья с шумом начали отодвигаться. Деревянные ножки с визгом проехали по полу, а парочка мужчин под сорок уже сжимали кулаки.
— Ох, бл*ть, — выдохнул, предчувствуя катастрофу.
— Ты че там вякнул, урод?! — возопил упавший, с трудом поднимаясь на ноги. Компания из пяти человек, разной комплекции, не контролирующие себя ни на йоту. Сергей хотел было дернуть друга, повернувшегося к ним, как голос подал Тасманов:
— А разве не придурки? Ты на ногах еле стоишь, пьянь подзаборная.
Бармен притих, остальные гости замерли в предвкушении драки.
— Ну, все бл*, говноед, ты нарвался, — прорычал лысый, потирая кулаки, бросаясь почему-то в сторону Павла, переворачивая стол под вскрик официантки. Видимо затуманенный алкоголем мозг не осознал, кто точно произнес последнюю фразу. Впрочем, этого было достаточно, чтобы Паша из состояния покоя перешел в действия, подрываясь на ноги. Кровь в венах закипела, долго тлеющий гнев поднялся пламенем, выжигая любые попытки здравого смысла, достучатся до хозяина. В отличие от противника, нисколько не шатаясь, отскочил, позволяя мужику снося собой бутылки, бокалы и даже тарелку с лимоном перевернуть на барной стойке.
— Экась не повезло, глазки косят, дружище? — издевательски рассмеялся Паша, но замолк, когда сзади на него набросился тощий высокий пацан, обхватывая шею, пытаясь завалить на пол.
— Копыта свои убери, шпала вокзальная! — заорал Ярик, бросаясь в самую гущу. Пока запрыгивал на парочку спешащих на помощь тощему пареньку, от которого отбивался Павел, очнулся лысый, набычившись, фокусируя взор на Сергее.
— Че было, бл*? — выдохнул, тут же словив в челюсть мощный удар правой от Радова. Допив виски, стянул дорогой пиджак, закатывая рукава рубашки.
— Долбанные олени ретивые, — прорычал, двинувшись на помощь уже вовсю орудующими кулаками друзьям.
Разбитые носы, губы в кровь, хаотичные удары по бокам, почкам и в солнечное сплетение. На Пашу наседало трое, Тасманов в бойне с двухметровым мужиком, чей стол случайно снес, едва не выбил двери бара, пока Сергей безуспешно пытался отодрать от себя парочку жилистых молодых петух, пытающихся завалить его на пол. Секунда, вот Ярика опрокидывают спиной на один из случайно уцелевших столиков, а тот недолго думая хватает одну из упавших бутылок шампанского, разбивая о голову своего противника. Кричат официантки, охрана не пытается вмешаться, наблюдая за дракой со стороны, снимая на телефон и посмеиваясь в сторонке. Зато Паша настолько озверел, что кидается на любого, буквально выбивая дух, не обращая внимания на многочисленные тычки, удары со стороны. Будто сам кровожадный Дьявол вселился в него, управляя им.
И за все это время, никто не удосужился вызвать полицию. Лишнее убеждение в том, что подобные места стоило бы за километр обходить.
— Выплатите все до копейки!
Верещал хозяин, правда, не слишком усердно, прячась за широкие спины охраны, которая выводила всех участников побоища на улицу. Паша нервно стряхнул руки, поморщившись от боли в разбитых костяшках, выуживая чудом сохранившуюся пачку сигарет.
— Да ща! Они первые начали, — ткнула пальцем в троицу друзей нерадивая компания.
— Еще мамке пожалуйся, соплежуй, — огрызнулся Кенар, цыкая, стоило задеть ранку на разбитой губе.
— Че сказал?!
— Валите отсюда, сосунки, пока рыло опять не начистили! — рявкнул Ярик, удерживаемый за шкирку Сергеем.
— Хорош, попрыгунчик, так втянул всех в драку, — заставил притихнуть, сурово оглядывая. Ярослав чуть съежился, но боевого настроя не потерял, стряхивая руку, рыча в ответ:
— А ты мне не указывай!
— Яра завались, — прикрикнул на него Паша, потирая ушибленный висок. Головная боль резко усилилась, в ушах зашумело, а на скуле наливался красивый фиолетовый синяк. Ни дать, ни взять красавец.
Злые голубые глаза затуманились. В тот момент Радову бы осознать, что сейчас оба парня раздражены до крайней степени, никакие уговоры не помогут, кроме рассадки по разным углам. Но ведь отвлекся всего на секунду, проверяя собственные вещи.
— Что Кенар, мужик в тебе проснулся, смотрю после бойни, а не сопливая баба? — голос Тасманова пропитанный ядом ударил точно в цель. Еще минуту назад начавший успокаиваться Кенар, завелся вновь с полборота. А с этим состоянием отключился и фильтр на языковом барьере.
— Тасманчик, — пропел обманчиво мягким тоном, в котором чувствовалась явная угроза. Отбросил сигарету, туша ботинком, добавив шипя:
— Ты мне сейчас про бабу загонять будешь, подстилка для начальницы. Это тебя так она научила или твоя мамка, когда в постель лезла?
— Кенар, твою мать! — заорал на него Сергей. Слишком поздно. Зрачок Ярослава расширился, да и сам Паша секундой позже осознал произнесенные фразы сгоряча. Вот только поздно. Назад не воротишь, время не отмотаешь. Удар словесный под дых настолько сильный, словно разом из Тасманова выкачали все силы, дабы влить нечто новое. В разы опаснее, злее, темнее тех демонов, прячущихся в глубине души, чем некогда ранее.
— Тварь ты, Канарейкин, — схватил за грудки, сжимая пальцами кожу куртки, глядя в лицо друга. Смотрели друг на друга, с ненавистью, в секунду став врагами.
— И баба твоя, сука тебе под стать. Такая же лживая, двуличная и мерзкая. Как все вы.
— Ну и катись, Тасманов, — выплюнул в лицо теперь уже точно бывшего друга, отталкивая от себя. — Скатертью дорожка, уеб*к!
Раскаяния Ярослав не заметил, а Паша не сопротивлялся, получив первый удар в лицо. Зато ответил на второй. Лишь вмешавшись, Сергей с трудом растащил парочку. Пыхтя от злости и непонимания.
— Вы что обалдели, придурки?! Из-за бабы и парочки недоносков решили в гроб друг друга отправить!? — заорал, встряхивая. Первым сбросил его руку Тасманов, зло, окидывая голубым ясным взглядом, где затаилось нечто, чего раньше в этом веселом беспечном балбесе Радов никогда не видел.
— В задницу вас. Тебя, Кенар, особенно. Катись хоть в пекло со своими переживалками сердечными, — махнул рукой, неровной походкой идя к стоянке.
— Куда собрался, дебил?! Пьяный на байке?! — Радов дернулся, но Ярик показал средний палец, махая, останавливая одну из машин, случайно выезжающую. Хотел сорваться, но ощутил, как Паша отошел, вновь закуривая, повернувшись к нему. Визг колес, в окне мелькнуло женское лицо. Похоже, Ярик не пропадет, если только дама маньячкой не окажется.
— Доволен?
Сухой тон, однако, Кенар ничего не ответил, продолжая щелкать зажигалкой. Разбитые костяшки с содранной кожей, избитое лицо с засохшими потеками крови на пустынном крыльце закрывшегося бара. Выдохнул дым, поднимая голову к звездному небу, хрипло отвечая спустя некоторое время.
— Я все проебал, Серый: друга, девушку, ресторан. Кота и того забрала. По собственной тупости.
— Допустим, баба твоя сама дурная, а над котом можно установить совместную опеку, — неловко пошутил, ежась от прохлады ночи, когда Кенар повернулся к нему. — Хватит, Пах. Я не для этого отдал тебе дворец, дабы ты сдался, когда все почти законченно. Соберись, Канарейка. Ты же не такой. А с Яриком еще помиритесь.
— Не помиримся, — грустно выдал, опуская голову, пиная маленький камушек.
— Нет, вы два долбоящера, конечно, — философски заметил, задумчиво крута на запястье часы, — однако, как та Тамара. Вам ходить надо парой.
— Вот че ты несешь?
— Отстань, птица, сегодня я единственный среди вас с наличием серого вещества в черепной коробке, — усмехнулся, потирая ушибленную челюсть.