Эбби Глайнс - Как память

— Shake it off, shake it off! — она пела довольно громко и, должен сказать, не фальшивила. Затем она выпрямилась и ещё немного потрясла попкой. В этот раз присоединились её бедра, и она сделала движения руками. Это было мило. Соответствовало движению её бедер. Блисс Йорк танцует и, почти уверен, понятия не имеет, что здесь зритель.

Она начала петь новую строчку, добавляя движения, пока распаковывала коробку. Порядочность требовала дать ей знать, что я здесь и не наслаждаюсь происходящим. Что было бы очередной чёртовой ложью. Думаю, на ней наушники, я не слышал слов, только музыку. Я не был порядочным. Я позволил двери позади меня с грохотом захлопнуться. Это не заставило её подпрыгнуть, так что я прислонился к стене, скрестив руки, и продолжил наблюдать. В конце концов, она обернётся и увидит меня. Блисс засмущается. Это не понравилось бы хорошему парню. Что же касается меня… однажды она была моей. Семь лет назад она разбила моё юное сердце. С таким же успехом я могу заставить её краснеть и смущаться. Кроме того, она подарит мне очень приятные воспоминания, те, которые я никогда не забуду.

Вероятно, песня «Shake It Off» закончилась. Внезапно она запела «Baby, This Is What You Came For». Я узнал песню. Я был впечатлён её исполнением песни Рианны.

Хотя ей не удалось пропеть всю песню. Она остановилась в тот момент, когда подняла руки, кружась, и издала визг, увидев меня, стоящего там. Я не двигался. Просто улыбался. Затем медленно зааплодировал.

Она выдернула белый шнур своих наушников. Как и ожидалось, её лицо стало пунцово-красным, и я почувствовал долю вины. Но чёрт, на это было весело смотреть. Я мог смириться с тем, что был мудаком. Мне нравится видеть Блисс такой.

На мгновение она стала той девочкой, которую я помнил. Той, которая украсила то лето. А сейчас женщина, в которую превратилась Блисс, лишилась дара речи.

— Я надеялся ты дойдёшь до самой лучшей части песни. Думаю, ты поёшь её лучше, чем она. Определённо ты могла бы заставить её побеспокоиться о её гонорарах.

Я подразнил её, чтобы она засмеялась. Это сработало, она сжала губы и громко захихикала.

— Как долго ты здесь стоишь?

— Достаточно долго, чтобы увидеть твой репертуар, состоящий из шевеления попкой, тряской бёдер и впечатляющего танца шимми[5], о существовании которого я и понятия не имел.

И она снова засмеялась и закрыла лицо обеими руками, пряча своё смущение.

— О боже!

— Я чёртовски сильно развлёкся.

Она покачала головой. Я подождал, пока она наконец-то не опустила руки и не улыбнулась огромной улыбкой Блисс Йорк. Это был удар ниже пояса. Словно не прошло столько времени и ей по-прежнему пятнадцать. Та же улыбка — настоящая, полная жизни. Возвращаясь назад, это то, что я обожал больше всего, Блисс наслаждалась абсолютно всем. Она во всех находила хорошее. Без ревности, зависти или другого негативного дерьма, которое я обычно слышал от девчонок своего возраста. Она так не поступала, в ней не было злости и подлости.

Когда-то я думал, что её улыбка самая красивая вещь, которую я когда-либо видел, потому что она настоящая. Никакой фальши. Увидев её снова, я понял, что она осталась прежней, неважно, что произошло после того лета, она по-прежнему та Блисс Йорк. Просто теперь она старше, более зрелая и ещё более красивая.

— Я ждала тебя позже. — Казалось, она пытается оправдаться.

— Очевидно, — согласился я.

Она вздохнула и снова засмеялась. Блисс кивнула подбородком влево. В сторону коробок сложенных в стороне.

— Мне нужно знать, что с ними делать. Три коробки с одним и тем же заказом. Я знаю, Октавия любит шарфы от Джимми Чу. Сюда доставили те, что она нашла в Италии, а затем ещё одну партию. Не думаю, что она хотела их в таком большом количестве. Она хотела иметь в наличии ограниченное количество шарфов, чтобы сделать их более эксклюзивными, а это кажется перебором. Думаю, здесь произошла ошибка.

То, как прекрасно Блисс понимала видение Октавией магазина, чертовски сильно впечатлило меня. Они встречались лишь однажды, на собеседовании. Блисс была внимательной и всё запомнила. Октавия поступила умно, приняв её на работу.

— Согласен. Она бы не заказала так много. Следующие несколько месяцев здесь будет жарко, как в аду. Мало кто будет покупать шарфы.

Блисс кивнула.

— Это я и имела в виду. Могла ли она заказать ещё и для магазина своего отца?

Это возможно. Я мог бы позвонить ей и спросить, но это то, на что обратила внимание Блисс. И Октавия должна узнать об этом от неё. Мою невесту трудно впечатлить, и она жёсткая там, где Блисс мягкая. Я хочу, чтобы Блисс преуспела и добилась успеха. Ей ничего не давалось просто так, в то время как Октавии, вначале дарили луну, а затем интересовались, не хотела бы она дом на её поверхности. Я признаю, что и мне было дано то же, но я научился ценить труд тех, кому приходится добиваться всего собственными силами.

— Позвони ей, расскажи и послушай, что она скажет.

Блисс нахмурилась.

— Ты хочешь, чтобы я позвонила ей?

У неё был испуганный голос, и на это есть основания. Октавия может быть грубой сучкой. Просто Блисс должна поразить её.

— Да, Октавия наняла тебя и должна услышать это от тебя.

Блисс начала покусывать свою нижнюю губу, и мне захотелось тоже сделать это. Оторвав свой взгляд от её рта, я выругался про себя.

— Когда?

— Сейчас.

— Сейчас, прямо сейчас?

— Ага, прямо в эту секунду.

Она глубоко вдохнула, расправила плечи и просто ответила:

— Ладно. — Это одно слово прозвучало так, словно она собирается на бой. Это чертовски очаровательно.

— Спасибо, что заехал.

Я пожал плечами.

— Я в любом случае собирался приехать. У меня полно дел, над которыми следует поработать. Я буду здесь большую часть дня.

Она выглядела такой же удивлённой, как и я.

Октавия была в ярости из-за заказа. Она заставила меня взять счёт, полностью прочитать его ей, и, когда я озвучила ей баланс, она психанула, проклиная службу доставки и угрожая жизням тех, кто был в этом виноват. Должна признать, её гнев оправдан. Платить тридцать тысяч долларов за шарфы, которые ты не заказывала… любого бы хватил удар. Меня проинструктировали всё запаковать, хотя я и не распаковывала, только взглянула. Затем вернуть всё обратно. Поставщик допустил ошибку. И она вообще ничего не будет покупать у них. Я подумала, что это уже слишком: ей нужны вещи от Джимми Чу, и это была непреднамеренная ошибка, но я ничего не сказала.

Как только всё было исправлено, прибыла новая партия. Лёгкая обувь, купальники, в основном летняя одежда, которую она собирается выставить на продажу. Октавия не стала закупать больше десяти экземпляров одного товара, и размеры были только популярные. Если у кого-то размер выше восьмого[6], он может держаться подальше от этого магазина. Она закупила размеры от нулевого[7] до восьмого, и восьмой размер был только в одном экземпляре для каждого товара.

Я считаю, что это немного элитарно и эксклюзивно, но, собственно, этого и добивается Октавия. Это должен быть элитарный и эксклюзивный магазин. Чем больше я узнаю Октавию по нашим телефонным разговорам и сообщениям, которые она присылает мне, тем яснее понимаю, что она и оценивает всех по их социальному статусу. Я никогда не разделяла людей по их положению в обществе, потому что сама не хотела быть оценённой подобным образом. Это, естественно, заставляло задуматься о Нейте. Кем он стал? Кем-то, кого привлекает такое?

Я не хочу осуждать его. Я ничего не знаю об их отношениях, и делать какие-либо выводы будет несправедливо. Но я когда-то знала Нейта. Он был совсем не похож на Октавию. Он был представителем элитного общества и богат, однако он никогда не вёл себя заносчиво. В данный момент он стоял на лестнице в магазине, вкручивая причудливые лампочки в люстру, которую Октавия попросила его повесить.

После того как он сказал мне позвонить ей, он особо не разговаривал со мной. Ну, на самом деле, Нейт вообще не разговаривал со мной. Он оставался в передней части магазина, пока я работала в складском помещении. Сегодня утром был момент, когда я увидела блеск в его глазах, пока он смеялся над моими танцами. На секунду я подумала, что он вспомнил меня. Нас. Но он ничего не сказал.