Поднеся руку к глазам, Эннесли некоторое время внимательно разглядывал идеально отполированные ногти, а затем лениво произнес:
– Неужели?
Чейз до боли сжал зубы. В который раз он задавался вопросом, как общество такого подлеца могло казаться ему приятным. Каким же глупцом он сейчас себе казался!
Впрочем, он всегда знал ответ на этот вопрос – бренди. Много-много бренди. С тех пор как произошла эта трагедия, Чейз перестал считать количество выпитых бутылок.
– Маркус очень проницательный человек, полагаю, что он уже знает обо всех моих грехах. Мне никогда не удавалось ничего скрыть от него, даже в детстве.
Неожиданно лицо Эннесли расплылось в широкой улыбке и на его правой щеке появилась ямочка.
– Оказывается, у тебя много секретов... Однако на этот раз, мне кажется, все складывается совсем по-другому.
Чейз с трудом удержался, чтобы не схватить мерзавца за грудки и не швырнуть его через всю комнату. Однако это вызвало бы еще больше разговоров, а он был сыт ими по горло. Многие в светском обществе считали Эннесли настоящим джентльменом благодаря его привлекательной внешности, безупречному вкусу и прекрасным манерам. Если б только они знали!
Отодвинув кресло, Чейз встал из-за стола:
– Дело сделано. Сегодня вечером я уезжаю.
Эннесли мгновенно перестал улыбаться.
– Но, Сент-Джон...
– Иди к черту! Если хочешь все рассказать моим братьям, пожалуйста, я не стану тебя удерживать. Я даже помогу тебе. Брендон еще не вернулся из свадебного путешествия, но уже завтра планирует быть здесь. Маркус и Энтони собирались съездить в «Таттерсоллз», а Девон сейчас в боксерском клубе у Джексона. Вызвать твой экипаж? Если поторопишься, ты сможешь застать хотя бы Девона.
Эннесли откинулся на спинку кресла, и на его лице появилось презрительное выражение.
– Ты еще пожалеешь об этом...
– Твоя угроза лишь маленькая толика того, о чем мне придется пожалеть. Прощай, Эннесли, счастливо оставаться. – Чейз резко повернулся на каблуках и направился к двери.
Оказавшись на воздухе, он подставил лицо свежему ветру и глубоко с облегчением вздохнул. Лондон вокруг него жил своей будничной жизнью: по оживленным улицам с грохотом двигались экипажи, что-то кричали фонарщики, люди спешили по своим делам, прячась от пыли, которую ветер швырял им в лицо. Город просыпался от долгой морозной зимы, постепенно очищаясь от гари и серых холодных клубов угольного дыма.
Однако этот неприглядный город был его домом: Чейз здесь вырос, и ему было больно отставлять все это. Сердце его сжалось от боли. Он медленно повернулся и пошел вниз по улице, прочь от клуба, покидая родные края и всех, кого когда-либо знал.
Первый шаг был сделан. Тем не менее Чейз понимал, что если он хочет удачно закончить свое путешествие, ему придется без страха смотреть в лицо не только себе, но и своему прошлому, и при этом не отступать ни сейчас и никогда.
Тем временем в «Уайтсе» Гарри Эннесли, удобно расположившись за столом, медленно потягивал бренди и задумчиво смотрел на опустевшее кресло. Чейз Сент-Джон оказался прав в одном – под маской Гарри Эннесли скрывался совсем другой человек. Несмотря на дорогую одежду и светские манеры, он не принадлежал к миру богатых людей, никогда не жил в графстве Уилтшир и родом был совсем из других мест. Родной дядя не оставлял ему в наследство дом, а мнимое состояние Эннесли никогда не было заморожено в результате неких юридических разногласий. В реальной жизни он получил от родного отца лишь кучу долгов да тяжелые воспоминания о детстве, полном шишек и синяков.
Гарри смог пробиться в высший свет благодаря своему уму и обаянию, с интересом наблюдая за тем, как поднимается в гору Бо Браммел, сын портного. Тому удалось попасть в высшее общество с помощью одного лишь остроумия и умения безукоризненно одеваться. Гарри верил, что он сможет добиться большего, подделывая рекомендательные письма для того, чтобы попасть в такие места, как «Уайте» или «Олмакс». Эннесли был принят, но только благодаря его привлекательной внешности и умению элегантно одеваться, а также со знанием дела вести себя в светском обществе.
Сначала Гарри предпочитал общаться исключительно с замужними дамами, которые, распоряжаясь деньгами своих мужей, не видели ничего зазорного в том, чтобы в обмен на некоторые услуги оплачивать ему аренду дома и регулярно пополнять его гардероб дорогой одеждой. Гарри старался соблюдать осторожность и никогда не нарушал границ «чужой собственности», во всяком случае, на людях; в результате многие мужья, отличающиеся нестрогими взглядами, с легким сердцем отпускали своих жен на светские рауты в его сопровождении. Обычно, узнав от своих благоверных о том, что те отправляются на бал «всего лишь с Гарри Эннесли», они не чинили женам препятствий, пренебрежительно замечая, что «до тех пор, пока их сопровождает Гарри, они вольны идти куда угодно».
Подобные комментарии хотя и позволяли Эннесли проникать в такие места, о которых в обычных обстоятельствах он и мечтать не мог, тем не менее сильно уязвляли его самолюбие, ибо каждый раз он убеждался, что, несмотря на все свои усилия и безукоризненный внешний вид, в высшем обществе всерьез его никто не воспринимает. Со временем желание достичь равного положения среди людей, которые упорно не пускали его в свой круг, превратилось у него в навязчивую идею.
Но для того чтобы достичь подобных высот, Гарри сначала необходимо было упрочить свое материальное положение: тогда бы он смог выбрать невесту на собственный вкус – богатую, с хорошими связями и приятной внешностью. И вот ему показалось, что он наконец нашел такую девушку весьма состоятельного виконта. Гарри ухаживал за ней уже целую неделю и заметил, что она тоже стала проявлять к нему некоторый интерес. Конечно, ее чувства не имели для него никакого значения, ибо он преследовал лишь одну цель – застолбить себе место в высшем обществе. Задумчиво посмотрев на стакан, Гарри глубоко вздохнул. Горькая правда жизни заключалась в том, что у богатых принято жениться или выходить замуж только за богатых, а он, несмотря на все махинации и интриги, не располагал необходимыми средствами, которые убедили бы заботливого папу богатой наследницы в том, что она наконец нашла подходящую партию.
Эннесли уже подумывал о побеге, но потом отказался от этой идеи, посчитав ее слишком грубой и опасной – высшее общество, полноправным членом которого он так мечтал стать, могло подвергнуть его обструкции.
В итоге, что бы Гарри ни делал, мысли о том, как воплотить мечту в реальность, не оставляли его, и так продолжалось до тех пор, пока год назад он не встретил Чейза Сент-Джона. Вскоре после знакомства с этим молодым прожигателем жизни Гарри понял, как осуществить свои честолюбивые планы и достать необходимые ему деньги, но тут вдруг неожиданно у Чейза проснулась совесть.
– Очень некстати, – пробормотал Гарри и осушил стакан.
В тот же миг к столу подошел официант и с бесстрастным выражением лица поинтересовался, не желает ли господин заказать что-нибудь еще, но Гарри лишь отрицательно покачал головой и нетерпеливым взмахом руки отпустил его. Официант склонился в почтительном поклоне и протянул руку к счету, который десятью минутами раньше подписал Сент-Джон.
Неожиданно глаза Гарри задержались на бумаге.
– Э-э, подождите, любезный!
Официант замер.
– Да, сэр?
– Оставьте счет, может, позже я передумаю и закажу что-нибудь еще.
Взяв в руки счет, Гарри начал внимательно рассматривать размашистую подпись, и постепенно его губы стали растягиваться в улыбке. Возможно, Чейз Сент-Джон и покинет Лондон, однако братья его по-прежнему остаются в городе, и какое-то время они не будут знать, где находится их обожаемый младший брат. Это был как раз тот шанс, которого Гарри так долго ждал.
– Так-так, – проговорил он вслух, складывая счет пополам. – В самом деле, почему бы мне не поблагодарить моего дорогого друга Чейза? – Он засунул чек в карман, где уже лежали свернутые банкноты, и, довольно улыбаясь, допил бренди и затем велел принести пальто. Через несколько минут он уже был на пути к своим апартаментам на 10-й улице.
Гарри Эннесли принадлежал к тому типу людей, которых очень трудно выбить из колеи, и он не собирался отказываться от своей мечты. Слава Богу, разжиться деньгами за счет богатых простаков можно разными способами, тем более когда речь идет о таком богаче, как Чейз Сент-Джон. Рассеянно насвистывая какую-то мелодию, Гарри бодро шел по оживленной улице, и его красивое лицо, выглядывавшее из-под щегольски заломленной шляпы, не выражало даже тени тревоги.