— Пошли…
Артур безуспешно пытался уговорить приятеля уйти, и, пока они спорили, девушка вышла из магазина и направилась прямо к своим преследователям.
Она остановилась совсем рядом, и Сэм подумал, что сейчас ему станет плохо от се близости. У нее была такая матово-белая кожа, что она напоминала драгоценный фарфор, и Сэму захотелось коснуться ее руки.
Между тем незнакомка попыталась выразить свой гнев, употребляя известный ей скромный набор английских слов.
— Идите отсюда! Идите назад! Уходите! — кричала она. Смысл ее слов можно было понять без труда. Казалось, она вот-вот набросится на них, надает им пощечин. Почему-то особую агрессивность она испытывала по отношению к Сэму.
— C'est compris?
— Нет…
Сэм бесстрашно пустился в разговор с француженкой, немыслимо коверкая слова.
— Я не говорю по-французски… Я американец… Меня зовут Сэм Уокер, а это Артур Паттерсон. Мы просто хотели познакомиться и…
Он подарил ей одну из своих самых обаятельных улыбок, но в ее взгляде сквозили гнев и боль, которых Сэм не мог понять. Ему было жаль ее, но он не мог выразить ей свое сочувствие.
— Non!
Она замахала на них руками.
— Merde! Voila! C'est compris?
— Merde?
Сэм, озадаченный, повернулся к Артуру:
— Что такое merde?
— Это значит говно.
— Очень хорошо…
Сэм улыбнулся, как будто она сказала ему что-то приятное.
— А нельзя ли пригласить вас на чашечку кофе… cafe? Не переставая улыбаться ей, Сэм взмолился, обращаясь к Артуру:
— Ради бога, Паттерсон, как пригласить ее на чашку кофе? Пожалуйста, скажи же ей что-нибудь!
— Je m'excuse… — смущенно произнес Артур, глядя в глаза очаровательной француженки и пытаясь вспомнить школьный курс французского, который куда-то вмиг испарился из головы.
Сэм был прав. Красивее девушки Артур в своей жизни не видел.
— Je regrette… mon ami est trfis excite… voulez-vous un cafe? — выдавил он из себя в конце концов. Ему вдруг тоже захотелось, чтобы она не уходила. Но в ответ немедленно раздался поток ругательств:
— Quel sacre culot… bande de salopards… allez-vous faire…
Затем, со слезами на глазах, она тряхнула головой и торопливой походкой, миновав их, пошла в обратную сторону с тем же гордым видом, как прежде. От быстрой ходьбы сильно поношенные, растоптанные туфли хлопали ее по пяткам — видно было, что они ей велики, как, впрочем, и темно-синее платье.
— Что она сказала, Артур?
Сэм поспешил за ней, проталкиваясь сквозь неизвестно откуда взявшуюся толпу солдат.
— По-моему, она послала нас ко всем чертям, я не совсем понял остальное. Кажется, это был арго.
— А что это? Диалект? — поинтересовался Сэм, хотя филологические тонкости французского языка сейчас мало волновали его, он больше всего боялся потерять ее в толпе прохожих.
— Это парижский жаргон.
Девушка метнулась в короткую улочку, рю де Гран-Дегрэ, свернула к одному из подъездов и исчезла внутри, с силой хлопнув дверью.
Сэм остановился и расплылся в довольной улыбке.
— С чего ты так обрадовался? — удивился Артур.
— Теперь мы знаем, где она живет. Остальное будет проще.
— Почему ты решил, что это се дом? Может, она к кому-то зашла?
Артура поразила сила страсти, охватившей его друга. Сам он никогда ничего подобного не испытывал, но, конечно, и такие женщины ему не встречались. Она в самом деле была обворожительна.
— Рано или поздно она выйдет. Должна выйти.
— И ты собираешься стоять здесь весь день и ждать? Уокер, ты, несомненно, спятил!
Артур не знал, что ему делать. Он не намеревался, будучи в Париже, торчать у подъезда какой-то девицы… которая даже и говорить-то с ними не захотела, в то время как в этом городе были тысячи других девушек, которые бы с радостью пылко их отблагодарили за освобождение.
— Я здесь торчать не собираюсь, если хочешь знать… Сэм некоторое время пребывал в замешательстве.
— Ну ладно, — сказал он, — иди. Встретимся позже. В том же кафе, куда мы заходили.
— А ты будешь ждать здесь?
— Совершенно верно.
Сэм закурил и с терпеливым видом прислонился к стене дома, в котором, как он полагал, жила девушка. Он подумывал, не войти ли внутрь, но решил пока воздержаться. Вдруг она снова выйдет? Ему некуда торопиться, он может и подождать.
Артур, раздраженный его упрямством, пытался убедить друга более разумно распорядиться свободным временем, но все было напрасно. Сэм не собирался никуда уходить. В итоге Артур сдался и решил ждать с ним; с одной стороны, он не хотел оставлять Сэма одного, а с другой — сам проявлял интерес к девушке.
Их терпение было вознаграждено. Меньше чем через час девушка появилась из подъезда с какими-то книгами в руках. Волосы у нее теперь были распущены, и она выглядела, пожалуй, еще привлекательнее. Она их тут же увидела и сделала шаг назад, но быстро передумала и с гордо поднятой головой зашагала по тротуару.
Когда она проходила мимо, Сэм, чтоб привлечь ее внимание, легонько коснулся ее руки. Сначала казалось, что девушка шарахнется в сторону, но она остановилась и, гневно сверкая своими зелеными глазами, посмотрела на него. Взгляд был красноречив. Она, по-видимому, сознавала, что не имеет смысла ему что-то говорить, поскольку он все равно не поймет и, более того, просто не захочет понять.
— Мадемуазель, вы не желали бы с нами перекусить?
Сопровождая свои слова всем понятным жестом, Сэм продолжал проникновенно смотреть ей в глаза, словно желая убедить, что не собирается ее обидеть или воспользоваться ситуацией. Сэму просто хотелось глядеть на нее… видеть ее… а может, дотронуться, если повезет.
— Oui? — спросил он с надеждой. Красавица парижанка покачала головой:
— Non. О'кей?
Ее французский акцент прозвучал так мягко, что Сэм улыбнулся. Артур наблюдал за ними, не в силах выдавить ни слова по-французски. Присутствие этой девушки словно лишило его дара речи.
— Нет…
Она повторила жест Сэма и покачала головой.
— Почему?..
Сэм мучительно пытался вспомнить, как это будет по-французски.
— ..Pourquoi?
Он вдруг в страхе посмотрел на ее пальцы. Может, она замужем? Может, ее супруг очень ревнив? Но кольца на безымянном пальце не было. Она выглядела очень молодо, хотя, конечно, в это военное время могла быть вдовой.
— Parce que…
Она говорила медленно, чтобы американец понял, хотя не слишком на это надеялась.
— ..Je ne veux pas.
— Она говорит, что не хочет, — шепнул Артур.
— Почему?..
Сэм, похоже, обиделся:
— ..Мы же хорошие ребята. Только ленч… еда… Он снова жестами изобразил прием пищи.
— ..кафе… о'кей?.. Пять минут?..
Сэм поднял вверх растопыренную пятерню.
— ..О'кей?
Он поднял руки вверх, демонстрируя беззащитность и миролюбие, но девушка снова отрицательно покачала головой. Было ясно, что ей все это надоело: и приставания солдат, и чужеземцы, хозяйничающие на ее родине.
— Нет немцы… Нет американцы… Нет… Нет кафе… Нет…
Сэм молитвенно сложил руки, и казалось, он вот-вот расплачется. То, что она не ушла, а осталась стоять и слушать его — это уже было кое-что. Он показал на себя, а потом на Артура:
— Северная Африка… Италия… Теперь Франция… — И языком жестов попытался изобразить стрельбу и ранение Артура в руку. Затем снова взмолился:
— Одна чашка кофе… пять минут… пожалуйста…
Она опять покачала головой, но на этот раз почти с сожалением:
— Non…je regrette…
И, отвернувшись, быстро пошла прочь. Друзья глядели ей вслед. Даже Сэм не стал на этот раз ее преследовать, понимая, что это не имело смысла. Но когда Артур собрался уходить, Сэм не двинулся с места.
— Пошли, старик, она ушла и не желает нас видеть.
— Меня это не волнует… — ответил Сэм, словно разочарованный школьник. — Может, она передумает, когда вернется.
— И разница будет только в том, что на этот раз она приведет с собой папашу и семерых братьев, которые повыбивают нам зубы. Она сказала нам «нет», причем совершенно серьезно, так что давай не терять зря времени. В Париже полно женщин, горящих желанием продемонстрировать свою благодарность героическим освободителям.
— Ну и черт с ними… — Сэм был невозмутим. — Они мне даром не нужны… А она особенная.
— Ты прав, черт подери, она действительно особенная девушка.
Артур наконец в самом деле разозлился.