Шей Саваж - Кандейс и чудовище

Я пытаюсь ответить, но он накрывает мой рот своими губами. И я отвечаю ему своим телом, когда подаюсь навстречу, отчаянно желая ощутить больше его кожи, что прижимается к моей, даже в тот момент, когда он вколачивается в меня. Он разрывает поцелуй и хватает меня за бедро, сжимая податливую плоть грубыми пальцами. Он принуждает мое тело приподняться навстречу ему, когда изгибает свою спину, пронзая меня снова и снова своими неумолимыми движениями.

Нет ничего романтичного в том, что он делает со мной. Это жесткое, яростное соединение тел. Оно грубое и пронизанное атмосферой страха, беспокойства, как если бы нам больше не представилось другого шанса и это именно то, что я хочу от него.

Он выполняет свои толчки с рычащими словами:

— Ты моя… моя… моя… моя… никто… никто и никогда больше… никогда… не прикоснется к тебе.

Моя голова идет кругом от его слов, и я киваю в подтверждении, но все растворяется в стремительных толчках, что обрушиваются на меня. Я провожу руками вверх по его спине и проскальзываю пальцами в его волосы, мои пальцы сжимают его пряди, когда его член жестко врезается в мою киску. Я чувствую характерное напряжение, что образовывается между моих ног, я вжимаю стопы в песок, одновременно подаваясь вверх и прижимаясь своим влажным телом к его, стараясь сильнее прижаться, чтобы получить последний толчок, что уведет меня за грань удовольствия.

Неожиданно я проваливаюсь в это состояние эйфории. Я слышу, как выкрикиваю его имя, когда мое тело взрывается. Ощущения мягким каскадом проносятся сквозь меня, распространяясь от моего лона по всему телу. Мой клитор продолжает пульсировать в унисон сердцебиению, в тот момент, когда мои ноги расслабляются и бедра опускаются на влажный песок.

Я переполнена ощущениями. Тонкие нотки океана и кожи Бастина смешиваются с запахом песка и крови. Набегающие волны касаются моих ступней в размеренном ритме, что не сочетается с движениями Бастиана во мне. Звуки его рычания и моих прерывистых вздохов заглушаются криками чаек и звуком океанского прибоя. Я прикрываю глаза от яркого солнца, и мои виски начинают пульсировать от боли.

Бастиан захватывает мой затылок, накрывает своими губами мои, его язык глубоко вторгается в мой рот яростными движениями. Он начинает вколачиваться быстрее, когда я оборачиваю руки и ноги вокруг него.

Я не могу подстроиться под его быстрый темп. Все что я могу в данный момент это держаться за него, когда еще один оргазм сотрясает мое тело. Мои ноги трясутся, когда спина и плечи вжимаются сильнее во влажный песок.

Бастиан замедляет свой темп, его рука опускается с моего затылка на плечо, удерживая меня за верхнюю часть тела, он начинает вновь размеренно двигаться. Я стискиваю его тело своими руками и ногами, притягивая к себе так, что наши грудные клетки тесно прижимаются другу к другу. Я чувствую, как жесткие песчинки трутся о мою кожу, но мне нет никакого дела до этого.

Сделав последний мощный толчок, он остается внутри меня и издает крик у моего плеча. Я чувствую, как густое, теплое освобождение заполняет мое тело, когда он стискивает мои бедра своими пальцами.

Я откидываю голову на песок и приветствую вес его тела на моем. Я никогда не чувствовала себя такой пресыщенной, такой измотанной или же настолько целостной и одновременно с тем защищенной, как сейчас, когда я лежу на песке, а его руки обнимают меня. Я знаю, что пока он здесь и держит меня в своих руках, ничего плохого со мной не может произойти.

Мы лежим на песке долгое время, но солнце нам не кажется палящим, а песок влажным. Когда он перемещается, я чувствую, как его член выскальзывает из меня, и мне становится холодно.

Бастиан приподнимается, смотря на меня с выражением беспокойства и неуверенности:

— Прости меня, Кандейс… Мне чертовски жаль… — Он вытирает слезы с моего лица большими пальцами. Я даже не знаю, почему плачу. — Я не хотел…

Чувство нереальности происходящего настигает меня снова. Слова слишком знакомы. И песок, что подо мной должен ощущаться жестким и неудобным, но он не ощущается таким. Он на удивление теплый и внушающий состояние спокойствия. Он ощущается точно так же, как и матрас, который мягко прогибается под человеческим телом. Солнце невероятно яркое, но когда я смотрю на него, мне не обжигает глаза, смотреть на него не доставляет дискомфорта.

Все мысли исчезают из моей головы, несмотря на то, что я продолжаю думать об этом.

Бастиан располагает руки на песке с обеих сторон от моей головы и поднимается. Я быстро хватаю его за плечи, чтобы притянуть обратно к моему телу. Внезапно, идея утратить ощущение его кожи на своей, даже на короткий момент, становится отвратительной для меня.

— Не отпускай меня! — издаю я всхлип, когда сильнее хватаюсь за него.

— Я и не собираюсь, — отвечает он едва слышно. Он оборачивает руки вокруг меня и присаживается на пятки, приподнимая меня за собой. Я усаживаюсь на его колени и прижимаюсь лбом к его плечу.

— Скажи, что ты со мной, — невесомые слова, словно летний ветерок, срываются с моих губ.

— Я с тобой, Кандейс. — Он проводит кончиками пальцев по моей щеке. — Я с тобой. Я клянусь.

Мы находимся всего в паре ярдов от пляжа в нашей хижине из длинных палок и пальмовых листьев. Вокруг нас стоят высокие пальмы, обеспечивая нам прохладную тень. Что-то наподобие деревянных крючков присоединено к стенам хижины, на них весит и сушится наша одежда. Бастиан лежит на груде полотенец рядом со мной полностью обнаженный. Его рука находится за головой, и он пристально рассматривает меня, сидящую по-турецки рядом с ним.

— Ты необыкновенно красивая, — говорит он с улыбкой на лице.

Я чувствую, как румянец разливается по щекам. Я то же самое думаю про него. Я поднимаю руку и провожу по моим коротким каштановым волосам. Меня озаряет мысль, что можно его немного подразнить, но все же я не думаю, что это хорошая идея.

— Ты уже забрался ко мне в трусики, — отвечаю я ему. — Поэтому нет смысла подмазываться ко мне.

Он приподнимается и опирается на локти, тянется своей рукой к моей ноге и поглаживает кожу на бедре.

— Я и не делаю этого, — говорит он, качая головой. Его слова кажутся искренними, и хотя у меня нет причин сомневаться в его взгляде, я едва ли могу себя заставить поверить его словам.

— Да, именно это ты и делаешь. — Я тяжело вздыхаю. — Это всего лишь я, и во мне нет ничего такого уникального. — Кроме того, я больна и знаю, что выгляжу не лучшим образом. Я чувствую себя усталой большее количество времени.

Глаза Бастиана становятся на тон темнее, когда он присаживается и хватает меня за руку.

— Не смей говорить так! — рявкает он и смотрит на меня сердитым взглядом. Он берет мое лицо в свои ладони и смотрит мне прямо в глаза. — Ты уникальная и чертовски красивая. Эта красота исходит из твоих глаз и такое ощущение, что она может ослепить меня своим ярким светом, если я буду смотреть на тебя долгое время, но я ничего не могу поделать, я не в силах отвести от тебя взгляд.

Я открываю рот, но не знаю, что сказать ему в ответ.

— Все, что касается тебя, пленит меня, — говорит он, и на этот раз его голос смягчается. — Твоя красота, твоя нежность, твоя смелость — все это заставляет меня желать тебя еще больше.

— Я не чувствую себя смелой. — Я отвожу от него свой взгляд и чувствую давление подступающих слез. Я испытала так много страха в последнее время — страха за себя. Страха от того, что мое тело восстало против меня и самое главное — страх будущего. Очень часто, я испытывала это чувство, но это ощущение было сверх того, что я была готова признать.

Он поглаживает мою щеку кончиками своих грубых пальцев, отвлекая меня от неприятных мыслей. Он напоминает мне о том, что может творить своими руками, как со мной, так и с другими. Дрожь пронзает мое тело, хотя нет никакого прохладного ветерка, что исходил бы от океана.

— Ты смелая. — Он приподнимает рукой мой подбородок, захватывая и сжимая его, чтобы я посмотрела на него, и затем накрывает мои губы своим ртом. Его поцелуй неспешный и глубокий, его язык нежно сплетается с моим. Не разрывая поцелуя, он укладывает меня на спину и перекидывает одну ногу через мои бедра, пригвождая меня к земле своим телом.