— Присядь, — велел он.
Меган повиновалась и, видя, что дети всецело увлечены видом из иллюминатора, сдалась и уткнулась головой в колени.
Три часа, медленно начало доходить до несчастной путешественницы. Через три часа они вполне смогут погрузить ее бездыханное тело в черный мешок. Похоронить ее в море. Господи, ну как ей только могло прийти в голову, что пара пилюль ее спасут? И вдруг она почувствовала, что кто-то взял ее за руку.
— Что? Разве скорая помощь уже здесь?
— Не вешай нос, милочка! — Присев рядом с ней, Натаниэль повязал полоски из махровой ткани ей на руку.
— Что это?
— Акупунктура. — Он накручивал ленточки, пока маленькие металлические запонки не сомкнулись точно на запястье.
Меган бы рассмеялась, если бы могла прервать свой глубокий, мысленный стон.
— Великолепно. Мне нужны носилки, а вы предлагаете мне поиграть в куколки вуду.
— В данном случае строгая наука. Однако я бы не пренебрегал и колдовством, так как видел просто потрясающие результаты. А теперь старайся дышать легко и спокойно. Просто посиди здесь. — Он открыл иллюминатор за ее спиной, облегчая доступ свежего воздуха. — Я должен вернуться к штурвалу.
Несчастная путешественница привалилась спиной к стене и позволила легкому ветерку обдувать ее щеки. С другой стороны капитанской рубки столпились дети, искренне надеясь, что Моби Дик[6] скрывается под каждым пенным барашком. Она посмотрела на скалы, однако, когда те стали качаться туда-сюда, Меган прикрыла глаза, думая облегчить свои страдания.
Глубоко вздохнув, она принялась составлять в уме сложное тригонометрическое уравнение. Как ни странно, к тому времени, когда она пришла к решению, желудок ее успокоился.
Возможно, это потому, что глаза продолжают оставаться закрытыми, решила Меган. Однако вряд ли ей удастся удержать их закрытыми все три часа, особенно если учесть, что она не должна сводить их с трех весьма и весьма активных деток.
В порядке эксперимента был приоткрыт один глаз. Судно качало, но она по-прежнему оставалась спокойной и непоколебимой. Меган открыла другой глаз. На секунду она почувствовала приступ паники, не увидев детей у иллюминатора капитанской рубки. Позабыв про все свои недомогания, больная вскочила на ноги и обнаружила ребят столпившимися вокруг стоявшего у штурвала Натаниэля.
Хорошо же она исполняет свою работу, недовольно подумала Меган, сидя в полуобморочном состоянии на скамье, в то время как Натаниэль управляет кораблем и развлекает троих детей. Она сделала шаг и приготовилась испытать очередной приступ тошноты.
Однако он не случился.
Нахмурившись, Меган сделала еще шаг, а потом еще один. Легкая слабость еще ощущалась, но ее больше не шатало, и она не была такой вялой. Осмелившись прибегнуть к решающему испытанию, Меган взглянула в иллюминатор на покрытое барашками волн море.
Последовал всего лишь легкий толчок. На самом деле, пришло ей в голову, это ощущение даже можно было назвать приятным, сходным с тем, что испытываешь, когда скачешь на лошади легким аллюром. Потрясенная, Меган вопросительно посмотрела на махровые ленточки на своих запястьях.
Полуобернувшись, Натаниэль взглянул на нее. Цвет ее лица снова стал прежним, заметил он. Этот бледно-персиковый оттенок делал ее гораздо более живой, чем прежний зеленый.
— Ну как, лучше?
— Да. — Она улыбнулась, надеясь, что ей удастся скрыть смущение так же легко, как и его волшебные ленточки скрыли ее слабость. — Спасибо.
Он подождал, пока Меган не надела куртки на детей и на себя. Здесь в Атлантике лета почти не существовало.
— В первый же раз, когда я оказался на корабле, мы попали в небольшой шторм, — сказал Натаниэль. — Я провел два худших часа в жизни, свесившись за борт судна. Давай же возьми штурвал.
— Штурвал? Я не могу.
— Уверен, что можешь.
— Давай, мама. Это весело. Это очень весело.
Подгоняемая тремя детьми, Меган обнаружила, что уже стоит у штурвала, слегка касаясь спиной груди Натаниэля, его руки накрыли ее дрожащие пальцы.
Каждый нерв ее тела словно пришел в движение. Тело Натаниэля казалось крепче железа, его руки были твердыми и уверенными. Она чувствовала запах океана, доносившийся из открытого иллюминатора и словно исходящий от него самого. И как бы она ни пыталась сконцентрироваться на плеске волн за бортом, Меган постоянно чувствовала рядом с собой его присутствие. Его подбородок касался ее макушки, его сердце билось легко и уверенно прямо у нее за спиной.
— Ничто не может сравниться с этим ощущением контроля над собой и своими реакциями, — заметил Нэйт.
Однако ее состояние было весьма далеко от контроля над собой.
Меган представила себе, как эти уверенные, ловкие руки касаются ее… нет, совсем не спины. Если она повернется так, чтобы они оказались лицом к лицу, и немного запрокинет голову…
Потрясенная тем направлением, которое приняли ее мысли, она слегка вздрогнула и попыталась занять себя очередной алгебраической задачкой.
— Малый вперед, — приказал Натаниэль, отклоняя штурвал на несколько градусов к левому борту.
Резкое изменение в ходе корабля вывело Меган из равновесия. Она безуспешно пыталась обрести устойчивость, когда Натаниэль развернул ее к себе. Теперь они оказались лицом к лицу, и ее голова была слегка откинута назад. Легкая усмешка, появившаяся на его лице, заставила Меган заподозрить, что он прекрасно понял, где только что блуждали ее мысли.
— Видишь вспышки на экране радара, Кевин? — задал вопрос Натаниэль, однако сам, не отрываясь, продолжал смотреть на нее, словно гипнотизируя пристальным взглядом синевато-серых глаз. Колдовские глаза, смутно мелькнуло в голове. — Знаешь, что они означают? — Его губы слегка изогнулись — и оказались значительно ближе к ней, чем это следовало. — Скоро мы увидим китов.
— Где? Где же они, Нэйт? — Кевин в возбуждении бросился к иллюминатору.
— Смотрите внимательно. Мы сейчас остановимся. По левому борту, — сказал он Меган. — Думаю, вам повезло.
Так и не придя в себя, она отшатнулась. Корабль качнуло сильнее, и он остановился — или это ее саму шатало? Пока Натаниэль говорил по громкой связи, принимая сообщение своего помощника о китах, она достала из сумки фотоаппарат и бинокль.
— Смотри! — завопил Кевин, подскакивая, словно на пружинках, и показывая пальцем в иллюминатор. — Мама, смотри!
Все мысли вылетели из головы, остались лишь чувства — удивления и потрясения от этого небывалого зрелища. Она увидела, как из покрытых рябью океанских глубин появилось огромное туловище кита, поднимаясь все выше и выше. Гладкое, лоснящееся, величественное и загадочное. Меган слышала радостные вопли и приветственные возгласы с нижней палубы и свой собственный сдавленный крик.
Это было настоящее волшебство, удивительная магия в том, что такие огромные, чудесные создания таились в загадочных глубинах океана, в толще пенящейся волнами у борта корабля воды. Меган замерла, прижав пальцы к губам, когда с громовым раскатом морской гигант вынырнул на поверхность, выбрасывая из отверстия в спине высокий столб воды.
Фонтан забил вверх, рассыпаясь брызгами переливающихся на солнце бриллиантов. Ее камера так и висела на ремешке, никем не востребованная. Меган могла лишь стоять и смотреть, ощущая комок в горле и застывшие на глазах слезы.
— А вот и его подруга.
Голос Натаниэля нарушил овладевшее ею оцепенение. Она поспешно подняла камеру, быстро щелкая, пока седой океан раскрыл свои волны, выпуская невиданных морских гигантов.
Киты выбрасывали в воздух фонтанчики воды, вызывая бешеные аплодисменты столпившихся на палубе детей. Меган радостно улыбалась, подняв на руки Дженни, чтобы той было лучше видно, и наблюдая за тем, как дети нетерпеливо вырывают друг у друга бинокль.
Она жадно и нетерпеливо прижалась лицом к иллюминатору, мало чем отличаясь от восхищенных ребятишек, пока корабль кружил за блестящими бугорками спин морских исполинов, пронзавших морскую бездну. А потом киты с грохотом ушли на глубину, взмахнув перед погружением своими огромными хвостами. Послышались радостные смешки и крики собравшихся на палубе людей, облитых фонтанами морской воды.
Дважды «Моряк» отыскивал китов, давая возможность пассажирам сполна насладиться незабываемым зрелищем картин дикой природы. Еще долго после того, как корабль развернулся и направился к дому, Меган стояла у иллюминатора, надеясь хоть еще разок взглянуть на эти чудесные создания.