Павел остановился. Он смерил ненавидящим взглядом Волчанского и Багирову, а потом ворча себе под нос что-то вроде: «Сраный город, зачем я только сюда приехал?» – развернулся и пошёл прочь.
– Спасибо, – облегчённо выдохнув, сказала Алина. Она сдерживала слёзы, чтобы не заплакать прямо сейчас. Так больно было после собственной ошибки.
– Знаешь, а мне понравилось, – с гордостью заявил Максим. – Чувствовать своё превосходство над другими – как это называется?
– Героизм, – подсказала Алина. Улыбка тронула встревоженное лицо девушки. Глядя, как Макс хорохорится, нельзя не улыбнуться.
– Не-е, – брезгливо отмахнулся Волчанский. – Герой – это человек, виновный в гибели других, и получивший за это медаль. – А я только прогнал эту бедняжку подальше от тебя.
– Кстати, а зачем ты это сделал? – своевременно задала вопрос Багирова.
– Кто мне долг за информацию будет отдавать? Я же тебе сказал однажды про Волкова? Во-от, – тут же ответил Макс.
– Багажник, машина… – перечислила старшекурсница, открыто улыбаясь. Её все больше веселило поведение Волчанского.
– Мы в расчёте, – процедил сынок прокурора, спрятав улыбку. – Ладно, я пойду, а то вернётся ещё эта бедняжка и не посмотрит, что я без пяти минут бизнесмен, – полушутя заявил он, разворачиваясь.
Алина стояла, размышляя над поступком Волчанского. Зачем он это сделал? Мог же спокойно пройти мимо, не обратить даже внимания на всё происходящее. Но он не остался в стороне, что особенно странно для него.
– Макс, подожди! – крикнула она, сорвавшись с места.
– Я весь внимание, – обернулся парень. – Хочешь снова быть мне обязанной? – улыбнулся он.
– Да. У тебя есть номер Волкова? Просто мы расстались, я номер поме…
– Записывай, – перебил Волчанский, чем вызвал новую волну удивления.
Студент достал из кармана телефон и начал диктовать номер.
Глава 45
Волков не спешил выходить из машины. Он сидел на заднем сидении, прокручивая в памяти момент, который поселил в нём столько ярости и разочарования.
Страшные мысли превратились в кошмары, наяву одолевающие свою жертву ужасными картинами, что рождались в голове. Словно дикие звери, они нападали на разум парня, жадно кусая и раздирая на части невидимыми челюстями.
Наконец, Илья решился покинуть стальную ловушку, обитую светлой кожей изнутри, и направился в дом. Это место стало ему противно. От одной мысли, что в особняке всё перевернулось в жизни студента, ему становилось нехорошо. Одна ошибка стоила стольких дней нескончаемых мучений.
Парень вошёл в свою спальню. Первое, что он увидел: горничная убиралась в комнате, очищая белый ворс ковра от мелких загрязнений. Она стояла нагнувшись, широкие бёдра и ягодицы были обтянуты чёрной тканью платья, которое являлось частью формы.
– Пошла вон, – процедил сквозь зубы парень, окидывая ненавистным взглядом девушку, что кропотливо выполняла свою работу.
– Илья Анатольевич, но я ещё не закончила, – горничная разогнулась и указала рукой на участок ковра с нанесённым на него средством.
– Пошла вон отсюда! Живо! Убирайся! – рявкнул Волков, махнув в сторону двери.
Прислуга вздрогнула, испуганно глядя на парня, тут же собрала средства для уборки и выскочила за дверь.
Богатый студент сел на кровать, запустив пальцы в короткие волосы, взъерошивая их резкими движениями. Он не мог отделаться от ощущения подавленности, что одолевало его. «Я сам виноват», – корил себя он, продолжая буравить взглядом ковёр. Казалось, что он сейчас вспыхнет.
Но Илья был бы несказанно счастлив, если этот особняк сгорит вместе с ним, если от него останутся одни угли. Не будет больше мучений, исчезнет душевная боль, всё испарится вместе с медленно горящим пламенем.
– Не стоило так обращаться с девушкой, – прозвучал укор за спиной.
Волков обернулся и смерил надменным взглядом стоящего в дверях Олега. Начальник охраны облокотился плечом на косяк двери и смотрел на парня, который больше напоминал избитого и кричащего мальца.
– Тебе-то какое дело? – прорычал Илья, снова принявшись прожигать ненавистным взглядом пол.
– Никакого, Илья Анатольевич, – сообщил мужчина. – Просто я не думаю, что такое поведение может сделать Вас лучше.
– Не тебе об этом говорить, – осадил богатый студент.
– Да-да, кто Вы, а кто я. Я это часто слышу от Вашего отца. Но позвольте дать Вам один совет, Илья Анатольевич: никогда не делайте того, о чём пожалеете.
– Ты говоришь так, словно проходил через это сотню раз, – подал голос парень.
– Ну, – отлип от дверного косяка начальник охраны, – не сотню, а всего лишь один. Но я до сих пор пытаюсь получить прощения. И до сих пор меня не простили.
– Что случилось? – спросил Илья. Ему вдруг захотелось послушать историю из жизни Олега. Он сам не понимал своих желаний, в последнее время ценности начали стремительно меняться.
– Я женился на своей однокласснице, был безумно влюблён в неё в школьные годы. Мы долго встречались, прежде чем расписаться. Раньше у меня не было больших денег, работал я обычным сторожем на складе за городом. Но она была не против жить в стареньком доме на окраине вместе со мной. Я постоянно забивал на работу по хозяйству, считая, что и так сойдёт. Проводка искрила временами, дом медленно разваливался. После того, как Света родила мне дочь, я начал пить. Не потому, что мне было тяжело работать уже на двух работах, а просто потому, что хотелось расслабиться и посидеть с друзьями.
Моя жена не была красавицей, роды и уход за ребёнком изменили её, превратив в домохозяйку с вечно плохим настроением и растрёпанным видом. Я начал изменять. Она знала, но терпела, хотела сохранить семью. Считала, что я могу выбраться из этой ямы.
В один из дней я в очередной раз направился к любовнице, чтобы провести шикарную ночь с рыженькой красоткой. Жене сказал, что ухожу в ночную смену разгружать вагоны с друзьями. Я догадывался, что она прекрасно знает обо всём, но продолжал врать.
Ночью случился пожар. Жена в тот момент крепко спала, а когда проснулась, то едва сумела спастись сама. Наша маленькая дочь сгорела в доме в ту проклятую ночь.
– Это ужасно, – ошеломлённо прошептал Волков, представляя себе, как деревянный дом полыхает, пожираемый пламенем, а внутрь, удерживаемая силой двух пожарников, рвётся кричащая женщина. – Что стало причиной пожара?
– Проводка. Пожар начался от сломанной розетки. Жена из-за усталости забыла вытащить вилку телевизора из этой грёбанной розетки, которую я ей три месяца обещал сделать, – сухо пояснил начальник охраны.
– Она ушла? Жена, – новый вопрос сорвался с губ Ильи.
– Нет. Мы вместе уже двадцать четыре года. У нас двое детей своих, двоих из детского дома взяли. Она сказала, что давно простила меня. Но каждый раз, приезжая домой, я встречаю тот самый укоризненный взгляд и понимаю: за то, что я сделал, меня никогда и никто не простит, даже я сам.
– Не лучше ли было начать сначала? Снова жениться и забыть про всё это?
– Зачем? Зачем совершать ещё более ужасный поступок? Чтобы показать, какой я мужик, что не терплю от женщины обвинения? Чтобы оставить женщину один на один с её горем и доказать ей, что я ничтожество, каким она меня считает? – доказывал охранник. – Так сделать легче всего. Отказаться от всего, чтобы просто жить нормально, как все люди. Не лучше ли признать свою вину и жить с ней, использовать это как напоминание о том, каким я был, чтобы измениться, и показать своей жене и, более того, детям, каким я стал?