Энн Куин - Капкан

В этот раз она решила прочесть сразу все задачки.

«По договору сотрудник получает в первый день работы 1 доллар, во второй – два, в третий – три и так далее. Сколько всего денег он получит за 100 дней работы?».

Прочитав последнюю задачку, Николь огорчилась из-за того, что не все вопросы, как первые, были логические.

Посмотрев внимательно на часы, Доминик в спешке ответил на оставшиеся два вопроса и поспешил в гостиную. Как только он подошел, на винтовой лестнице показались ноги Николь. Она спустилась и увидела недовольное лицо Доминика.

– Неужели мои задачки оказались настолько трудными для тебя? – съязвила она.

– Я тебя уже полчаса жду, почему так долго? Вроде все мои задания очень просты, – решил немного ее позлить он.

– Ты хочешь сказать, что полчаса как справился с моими заданиями? Не смеши меня.

– Было нечестно с твоей стороны специально для каждой картины подбирать два похожих названия, – с упреком заметил Доминик.

– А кто сказал, что должно быть легко? Ты тоже заставил меня излишне попотеть, ища незнакомые мне цветы по описанию. Так что мы квиты.

Ника слегка задрала острый подбородок, испепеляя его взглядом, но по его лицу было видно, что он также недоволен.

– Давай считать? – предложил Доминик.

– Давай.

Они обменялись ноутбуками и разошлись, только теперь Ника в кабинет, а Доминик в сад. Закончив, Доминик спустился в гостиную, где его ждала немного взволнованная Ника, и он понял, что она нервничает из-за количества его правильных ответов, и это не могло его не забавлять.

– Сколько у меня?

– Двадцать два, – ответила Николь, – а у меня?

– Двадцать пять.

– Я выиграла! – закричала, почти завизжав, Ника и начала скакать на месте.

– Не вижу причин для такого веселья, – спокойно сказал он, изо всех сил стараясь не показывать, что немного расстроен.

– Не вижу повода огорчаться, теперь осталось придумать себе приз.

– Ты же давно решила, что хочешь!

– Да! Я хочу воспользоваться твоим душем.

Доминик немного насторожился, недовольный вторжением в его личное пространство.

– Когда?

– В этом вся прелесть, когда сама захочу. Согласен?

– Договорились, – сквозь зубы процедил он.

Двенадцать лет назад.

Доминик стоял в кабинете отца с опущенной головой, но для всех домашних это было уже обычным делом: с тех пор как он получил права все тщательно игнорировали крики, раздававшиеся за дверью закрытой комнаты.

– Мы же договорились, что после твоей пятой разбитой машины ты на полгода забываешь о вождении! Когда ты поймешь, что деньги не растут на деревьях и начнешь ценить их? – говорил его отец, слегка успокоившись.

– Пап, – попытался оправдаться Доминик.

– Я еще не закончил, – не дав ему слова, сурово посмотрел на него отец, – и когда ты давал мне слово, я думал, что это для тебя не пустой звук. Как я могу доверять тебе?

– Она последняя! – лишь еле слышно проговорил в свое оправдание он.

– Последняя, про две последние ты так же говорил. Она полгода под запретом, давай сюда ключи. И больше никаких уличных гонок.

– Хорошо, – обиженным голосом согласился Доминик, вытащив из кармана ключи от новой машины и протянув их отцу.

– Теперь можешь идти.

Доминик вышел из кабинета, а в коридоре его уже ждал счастливый брат. Единственное, что было общего у него с его братом Гэбриелом, это цвет глаз. Эл был меньше его ростом, накачанный, с широкой спиной, пухлыми губами, тяжелым подбородком и темно-каштановыми коротко стриженными волосами.

– Ты все слышал. И что тебя так веселит? – раздраженно спросил он брата.

– Теперь я полгода буду победителем, – лишь сказал Гэбриел и стал подниматься по лестнице.

Доминик смотрел ему вслед, не говоря ни слова, но слова брата, словно барабан, пульсировали внутри.

Доминик начал открывать глаза, свет слепил, а голова трещала, будто по ней не переставая стучали кувалдой. Наконец открыв полностью глаза, он увидел совсем не то, на что рассчитывал. Светло-голубые стены, белоснежные жалюзи, маленький телевизор в углу и брат, спящий в кресле рядом.

«Что я делаю в больнице? И как я здесь оказался?» – начал спрашивать он себя.

Он хотел было быстро вскочить и покинуть это место, словно очнуться от кошмара, но только он слегка пошевелил головой, как парализующая боль прошла по всему телу, и он застонал. Гэбриел открыл глаза, услышав шум, и вскочил с кресла.

– Ты очнулся! – никогда он еще не видел в глазах брата такого тепла.

– Что я здесь делаю? – тихо бурчал Доминик.

– Сестра, – крикнул Гэбриел, быстро выйдя в коридор, – позовите доктора.

– Ты что, меня не слышал? – раздраженно крикнул Доминик.

– Ты попал в аварию неделю назад.

Гэбриел вернулся в палату и, присев на край кровати, продолжал смотреть на него.

– Неделю? – в глазах Доминика проскочил ужас.

– Ты лежал в коме все это время, если честно, мы думали, что ты уже не придешь в себя, – Гэбриел опустил глаза, – родители должны приехать скоро, мы дежурим по очереди.

– Не дождетесь, – пытался шутить Доминик.

– Вы очнулись!

В палату зашел незнакомый мужчина в белом халате.

– Это доктор Спенсер, – пояснил Гэбриел.

– Приятно наконец с вами познакомиться, мистер Спарк. Вы узнаете брата?

– Кого?

– Вашего брата, – показал на Гэбриела доктор.

– Ты мой брат? – посмотрев на брата, произнес Доминик.

– Он шутит, – пояснил Гэбриел настороженному доктору, так как привык к неудачной актерской игре брата и нелепым шуткам.

– Чувство юмора – это просто прекрасно, – одобрительно сказал доктор, – что последнее вы помните?

– Помню, как разговаривал с отцом в кабинете, а потом с тобой.

– Ты не помнишь сами гонки? – не поверив, спросил брат.

– Я все-таки в них участвовал?

– Да.

– И ты?

– И я.

– И что случилось?

– Тебя занесло на повороте, и машина перевернулась. Я не помню, чтобы мне когда-то было так страшно, – признался Гэбриел.

Он смотрел в знакомое лицо брата, но впервые на нем читалось сожаление.

– Я скоро смогу вернуться домой? – спросил Доминик, переключив внимание на доктора.

– Боюсь, в этом есть небольшие сложности.

Доминику не очень понравилась его успокаивающая интонация.

– Вы получили очень много травм, – продолжал доктор Спенсер. – При поступлении у вас было сломано несколько ребер, обе ноги, правая рука и сильное сотрясение головы.

– Полный набор, я погляжу, – пытался продолжать шутить Доминик.

– Все переломы хорошо срастаются, поэтому это не самое страшное.

Доктор словно подготавливал к чему-то, говоря очень спокойно.

– А что же может быть еще страшнее?

– Есть небольшое повреждение нижней части позвоночника, – доктор замолчал.

– Говорите, доктор, я выдержу, – его беспокойство выдавал страх в его глазах.

– Есть небольшой процент вероятности, что вы больше не сможете ходить.

– Насколько небольшой?

– Где-то сорок процентов.

– Совсем крошечный, – почти истерически успокаивал он себя.

– Сейчас вы должны настраиваться на полное выздоровление. То, что вы вышли из комы, уже первый шаг к выздоровлению, – продолжал подбадривать его доктор.

– Спасибо за поддержку, доктор, но я буду ходить, даже несмотря на эти сорок процентов.

– Прекрасный настрой. Я вас покину, – сказал доктор Спенсер и вышел из палаты.

«Ну, вот ты и доигрался, Доминик! – смотря в потолок, думал он. – Странно, почему я совсем не помню гонку и аварию?»

– Ты хоть выиграл? – вдруг спросил он Гэбриеля.

– Когда? – не поняв сразу, переспросил брат.

– Тогда, – уточнил Доминик.

– Тогда никто не выиграл.

– У тебя была единственная возможность, и ты опять ее упустил.

Раздался жуткий истерический смех, но тут же о себе напомнили сломанные ребра.

– Доминик, перестань. Ты поправишься.

– Поправлюсь! Ты же слышал доктора, даже он в это не верит.

Гэбриел успокаивающе положил ладонь на загипсованную руку.