Энн Куин - Капкан

«Ну как же еще тебя могли звать», – подумала она про себя, когда он наконец представился.

У них всегда находились общие темы для разговора и шутки для поднятия настроения. Он знал, что у нее есть жених, но ее личная жизнь его совсем не интересовала, по крайней мере, он это всегда давал понять. Однажды Саймона отправили в командировку в Норвегию на неделю, но Адам прекрасно восполнил нехватку внимания. Они ходили в маленькие ресторанчики, гуляли по паркам и, наконец, однажды, проходя мимо кинотеатра, оба сознались, что давно там не были, и решили сходить на первый попавшийся фильм. Остались только места для поцелуев, но никто не стал возражать. Комедия оказалась довольно неплохой. И вот он проводил ее домой, но весь вечер был настолько пропитан юношеской романтикой, что Николь захотелось почувствовать то неповторимое ощущение зарождения взаимоотношений. Она взяла аккуратно его за руку, подошла к нему поближе и, поднявшись на носочки, слегка коснулась его губ губами, а затем, не поворачиваясь, исчезла за входной дверью дома.

Через несколько недель секретарша занесла Саймону запечатанную в конверте записку с пометкой «лично в руки». Открыв его, он прочитал: «Гостиница Саввой, комната № 155 в 19:00», посмотрев на наручные часы, он улыбнулся и, сняв со спинки кресла пиджак, покинул кабинет. Быстро поймав такси, он направился в гостиницу. Он купил огромный букет маргариток по дороге и подъехал за пять минут до установленного времени. Набрав полную грудь воздуха, он зашел в фойе и, проигнорировав консьержа, подошел к лифту, зашел в него и выбрал нужный этаж. Нетерпеливо глядя на отсчитывающий этажи циферблат, он начал подниматься. Пройдя по коридору, словно застенчивый подросток, Саймон подошел к двери, он не стал стучать, а, подыгрывая интриге, опустил ручку и открыл дверь. Номер был огромен и светел. Так как в номере было очень тихо, он подумал, что она опять опаздывает. Но вдруг из соседней комнаты раздался знакомый голос.

– Милый, я здесь.

Саймон подошел к двери и открыл ее. На большой черной шелковой постели лежала обнаженная Ника, покрытая алыми лепестками роз. Он застыл на месте, завороженный.

– Ты как всегда пунктуален! – не поднимаясь, подытожила она.

Как вдруг за его спиной раздался легкий звук открывающейся входной двери. Он повернулся на звук, и его словно оглушило чем-то тяжелым по голове. Перед ним стоял незнакомый очень красивый мужчина. Услышав дважды открывающийся звук двери, Ника что-то заподозрила и, поднявшись, села на кровать. Увидев явно не ту картину, на которую она надеялась, в испуге закрыла свое тело руками. Саймон очень спокойным голосом задал только один вопрос:

– У вас уже что-то было?

Ника ничего не промолвила. Но по ее виноватому виду он прочитал ответ на свой вопрос. Он кинул букет на стоящее рядом кресло и покинул номер. Пройдя мимо лифта, он подошел к аварийному выходу и начал спускаться по лестнице, пытаясь прийти в себя. Наконец спустившись на первый этаж, он в бешенстве вышел в фойе, направляясь к выходу.

– Привет, Саймон, – вдруг донесся очень знакомый голос.

Саймон остановился, явно понимая, кто это. Подойдя к креслу, стоящему в центре фойе, он увидел такую же красивую, как и прежде, женщину с волосами цвета меди и лицом, покрытым веснушками.

– Привет, Изи, – поздоровался Саймон.

– Неприятно, правда?

– Ты о чем?

Но тут он вспомнил, как год назад она так же застукала его с Никой.

– Так это все ты подстроила? – проговорил он, видя на ее лице умиление. – Неужели так сложно было просто отпустить меня, без всякой мести?

– Мне просто всегда хотелось, чтобы ты испытал ту же боль, что и я!

– И теперь тебе легче? – раздраженно спросил Саймон.

– О да! Ведь теперь ты раздавлен, – очень спокойно, с ноткой реванша начала она. – Помнишь, я тогда тебя спросила, чего тебе не хватало, ведь я давала тебе все, а ты ответил: «Наверное, ее». Так вот, раз она для тебя такое совершенство, то для тебя нет ничего проще, чем простить ее, но теперь каждое мгновение ты будешь подозревать ее в неверности, и это будет съедать тебя изнутри по маленьким крупицам. Да, кстати, мои поздравления по поводу предыдущей свадьбы.

С этими словами она встала и вышла из гостиницы походкой победителя, оставив разбитого бывшего мужа в одиночестве.

Доминик проснулся и, осознав, что находится один в спальне, посмотрел на стоящие возле кровати часы.

«Почти полдень! Да, тяжело будет отвыкать!»

Он встал и, подняв валявшиеся возле кровати пижамные темно-серые штаны, начал их натягивать. Немного завуалировав свой образ Адама, он направился на поиски Ники. В квартире играла тихая музыка и, достигнув кухни, он нашел танцующую в его темно-синей рубашке Николь. Она была погружена в приготовление завтрака, наслаждаясь мелодией танго. Доминик подошел к ней сзади и, убрав прядь ее волос и освобождая ухо, шепнул:

– Тебе не идет эта рубашка!

– Что? – быстро повернув к нему голову, переспросила она. – Мне прекрасно идет этот цвет.

– Неа! – продолжая настаивать, покачал он головой.

– Это твои проблемы, – парировала она.

Его ладонь проникла в отверстие между пуговиц, он нежно поцеловал ее шею.

– Просто без нее намного лучше, – шептал он.

– Дом!

Она прижалась к нему спиной, открывая сильнее шею ему навстречу.

– Завтрак остынет.

– А мы быстренько.

Сжимая руку, он собирал рубашку, оголяя ноги.

– Дом! – стонала она.

– У меня давно есть идея, – поцеловал он ее в висок, – никуда не уходи.

Поставив на большой поднос с ручками две небольшие тарелки с омлетом и колбасками и два стакана сока, она направилась на улицу. Расставив все на столе, она вернулась на кухню. Доминик держал в руках пару ее темно-синих туфель. Его выдали темные зеленые глаза, с мольбой смотревшие на нее. Николь замерла при входе, вернулась привычная игривость, как только она увидела его и прочитала на его лице знакомое желание.

– Закрой дверь, – продолжая томно поедать ее глазами, попросил он.

Николь послушно отвернулась и задвинула огромную стеклянную дверь на террасу. В это время он подошел сзади почти вплотную и, зарывшись головой в пряди темных волос, начал разыскивать ее ухо, а его руки водили по нежной коже ее бедер.

– Тебе правда намного лучше без одежды!

Доминик взял ее за талию и повернул к себе, наклонился, чтобы поцеловать, она же по привычке, когда на ней нет туфель на высоком каблуке, стала на носочки и, повиснув на его шее, ответила на нежный поцелуй, перерастающий в страстный от вошедшего в ее рот жаркого языка. Он улыбнулся и, опустившись на колено, взял одну ее стопу и надел туфлю, затем другую, поднялся и снова поцеловал.

– Так намного лучше! – прошептал он.

Не отрываясь от нее, он начал расстегивать те немногие пуговицы на рубашке, завершив запланированное, он распахнул нежную ткань в стороны, нехотя оторвавшись от ее губ, он посмотрел вниз, наслаждаясь видом ее обнаженного тела.

– Интересно! – поддразнила она его. – Я когда-нибудь привыкну к твоей ярой нелюбви к одежде на мне?

– Почему же, – немного хрипло говорит он.

Доминик провел руками от ворота рубашки вниз, слегка дотрагиваясь до ее кожи большим пальцем.

– Так меня вполне устраивает.

Тело Николь лихорадочно отзывалось на его прикосновения, она прижалась губами к его груди. Он снова взял ее за талию и начал разворачивать к стеклянной двери лицом, взяв ее запястья, он положил их на стекло.

– Расставь шире ноги! – прошептал Доминик.

Она послушно выполнила просьбу. Осторожно отодвигая ткань рубашки и освободив плечо, он начал его целовать, одновременно нащупывая ее оголившуюся грудь. Николь понимала, что он стоит близко, но недостаточно, так как она не чувствовала прикосновения его тела к своему, тогда, глубоко прогнувшись и сделав маленький шаг назад, на каблуках она оттопырила свою попку, нащупывая его пижамные штаны, вернее то, что находится под ними. Она продолжала тереться об него, немного вульгарно виляя бедрами, но Доминик, наоборот приближался. Его вторая рука проскользнула к ней между ног и, дразня большим пальцем кожу, остальная ладонь нащупывала вход внутрь.

– А!

Ника, наслаждаясь всем телом его прикосновениями, застонала. Не выдержав, она оторвала одну руку от стекла, накрыла его ладонь своей и направляюще сжала ее. Продолжая заводить его своими движениями, она не заметила, как он схватил ее волосы и начал тянуть голову назад, Николь прогнулась еще сильнее, и он начал осыпать мелкими поцелуями ее лицо, когда она жадно ловила воздух, жаждя поцелуя. Он страстно впился в губы и покусывал их, дразня. Доминик взял направляющую его ладонь и вернул на стекло.