– Согласен.
– Ну, раз мы пришли к консенсусу, тогда можно еще вопрос?
– Попробуй.
– Тебя дома кто-то ждет?
– То есть?
Доминик пожалел о своей уступке, ведь он думал, что вопрос будет о занятиях, а никак не о личном, и он немного напрягся, она это заметила.
– Ты прекрасно понял меня.
– Если ты спрашиваешь, женат ли я, то нет.
– А девушка, дети?
– На данный момент нет, – в привычной сухой форме ответил он, стараясь, чтобы она отстала.
– Понятно!
Довольная Ника замолчала и продолжила ужинать.
– А ты мне ничего не хочешь сказать?
Оторвав голову от тарелки, она встретила возмущенный взгляд.
– Я думала, что не в твоем вкусе.
Ее красивое личико излучало непонимание.
– Могу ли я расценивать это как то, что ты неравнодушна ко мне?
«О, так я тебе интересен!»
– Нет, – почти прокричала она.
– Боже ты мой, такое недовольство!
Теперь, как всегда уверенный в себе, он довольно улыбнулся.
– Если хочешь знать, – раздраженно ответила Ника, – если бы ты мне и правда нравился, то уже давно бы умоляюще ползал передо мной.
– Как хорошо, – еле слышно проговорил он.
– Что ты хотел этим сказать?
Он уже понял, что выводить ее из себя будет его любимым занятием на этот месяц. Надутые губки и свирепый взгляд устраивали его намного больше, чем острый язычок и задернутый нос.
– Только то, что мы не будем смешивать заточение с удовольствием.
– А! Я тут подумала, может, придумаем приз для занятий, так как, если честно, я люблю знать цель!
– Люблю целеустремленных людей, они меня вдохновляют, – очень пристально и как всегда загадочно произнес он.
«Причем вообще это?»
– А ты разве не целеустремленный?
– Увы, я импульсивный.
– А я считала, что как руководитель ты все взвешиваешь, прежде чем принять хоть какое-то, даже самое элементарное решение.
– Так поступает каждый мужчина, – очень холодно произнес он.
– Увы, нет, это больше свойственно женщинам, так как они всегда заглядывают в будущее в отличие от мужчин. Так значит импульсивный, это совсем не плохо.
– Меня все устраивает, а вот окружающие всегда недовольны, – пошутил он.
Ника начала его пристально рассматривать.
«Мне приятно с ним общаться! – вдруг созналась она себе. – Более того, мне приятно его общество. Возможно, мы даже подружимся!»
– Ты так и не ответила, – оглушил ее мысли вопрос.
– На что?
– Тебя ждет кто-то?
– У меня уже полгода нет длительных отношений.
– Можно узнать, кто кого бросил?
– Всегда бросаю я, – с легкостью сказала она.
– К твоему списку можно добавить – сердцеедка.
Она уловила легкую ухмылку на его губах, но лишь с грустью вздохнула:
– Нет. Просто не люблю, когда меня ограничивают или попросту тормозят.
Глава 6
Настал первый день договорных занятий. Накануне Ника спросила:
– Ты единственный ребенок в семье?
Вопрос его озадачил, но он быстро ответил:
– Нет.
– Хорошо, – лишь ответила она и резко перевела тему.
Но сегодня он понял, зачем она задавала этот вопрос, услышав тему занятия: «Глубинная психология личности».
«Так ты решила покопаться в моем эгоизме? – про себя подумал он. – А как насчет твоего?»
Ника, одетая как учительница – в темную юбку-карандаш, карамельного цвета готическую блузку и в высоких бежевых туфлях. Волосы были собраны в высокую гульку, а очки с оправой темного шоколада добавляли ей уже забытую строгость. Посмотрев на нее внимательно и оценив созданный образ, он улыбнулся, заметив это, Ника спросила:
– Что смешного?
– Ты!
Его лицо светилось хорошим настроением, несмотря на то, что вынужденные занятия вообще не радовали.
– Надеюсь, на мои занятия мне не надо будет надевать профессорский костюм и нелепую бабочку?
– Тебе не нравится, как я выгляжу?
– Да!
«Странно!»
– Обычно для мужчины это самый желанный сексуальный образ, – Ника пожала плечами.
– Не для меня.
Увидев разочарование в ее глазах, он решил объяснить:
– Я учился в спецшколе.
– А какой образ для тебя привлекателен? – нетерпеливо спросила Ника.
«Зачем мне это знать?»
– Прости, но если я ничего не путаю, у нас сегодня психология, а не сексология.
В своей привычной манере закрытого ото всех руководителя он решил напомнить ей, что у них сейчас занятие, а не задушевный разговор.
«Пожалуйста, не падай в моих глазах!»
– Или ты до сих пор не успокоишься из-за того, что ты не в моем вкусе? – он посмотрел на нее безразличными зелеными глазами.
– Чтобы ты знал, в современную сексологию входят биология, медицина, статистика, эпидемиология, педагогика, социология, антропология и психология, – раздраженно произнесла она. – Это тебе так, для общего развития.
– Ладно, сдаюсь, – он демонстративно поднял руки.
– Так вот, я продолжу раскрывать тему нашего сегодняшнего занятия, – начала Ника, явно довольная своим выступлением. – Итак, в ХIХ веке Зигмунд Фрейд охарактеризовал структурную и топографическую модели личности. Структурная состояла из «Я», «Оно» и «Сверх-Я». Благодаря «Я» личность обладает способностью к осознанным отношениям с миром, рефлексии, саморегуляции и самодерминации. «Сверх-Я» появляется на эдипальной стадии и представляет собой интериоризированные родительские образы, а именно – в аспекте норм и правил социальной жизни. С точки зрения Зигмунда Фрейда именно в «Сверх-Я» заложена бессознательная идея абсолюта, то есть основы религиозности личности. «Оно» состоит из двух инстинктов – либидо и мортидо, и представляет собой первооснову психической жизни личности и чистую энергию, питающую сознательную активность. Идеи о генезе, динамике, взаимоотношениях и противоречиях этих структурных элементов образуют практико-ориентированную модель личности, используемую в современной практике психоанализа.
Ника остановилась и, выйдя из образа, спросила:
– Пока все понятно?
– Да, но можно вопрос?
Она сняла очки, показывая, что приготовилась внимательно его слушать.
– Ты выбрала именно эту тем, так как я охарактеризовал себя эгоистом?
– Как ты понял?
– Если честно, когда вчера ты спросила о том, единственный ли я ребенок в семье, у меня сразу зародилось подозрение, что мы будем изучать меня, – на его лице просматривался легкий упрек.
Николь игриво улыбнулась и произнесла:
– Ну, не одному же тебе должно быть интересно.
– Причем мой эгоизм к количеству моих братьев или сестер?
– У меня есть теория, что эгоистами чаще всего становятся дети обеспеченные или родительские любимчики, а так как чаще всего балуют единственного ребенка…
– Я же уже сказал, что не единственный ребенок в семье, значит, твоя гипотеза с крахом провалилась.
– Расскажи что-то про своего брата или сестру, – предложила она.
Доминик, немного сомневаясь, поерзал на диване.
«Ты хочешь, чтобы я начал тебе открываться! – думал он. – Но как насчет тебя? Почему-то только я должен отвечать на твои вопросы. Ладно, здесь нет никакой огромной тайны, чтобы скрывать, наша семья и так слишком известна. Тем более я скажу только то, что считаю нужным».
– У меня есть старший брат, у нас разница полтора года. Мы выросли в обеспеченной семье, даже, я бы сказал, избалованными. Отец разрешал нам все, так как он вырос в строгости и таким образом хотел прожить с нами еще одно детство для себя. Подростковый возраст был самым беспокойным, особенно для мамы. Мы приходили с ссадинами то из-за спортивных соревнований, то из-за драк. Я был «безбашенным» на всю голову, впрочем, как и мой брат. Если что-то экстремальное появлялось, мы соревновались, кто быстрее это попробует и, конечно, кто лучше. Наш отец нам как-то сказал: «Вы захотите попробовать и испытать все, я знаю это, так как и сам был в вашем возрасте. У меня только одна просьба: чтобы мне никогда не было стыдно за вас». И знаешь, несмотря на то, что мы могли позволить себе все, эти слова всегда оберегали нас от соблазна сделать что-то противозаконное, – замолчав, он опустил взгляд. – А потом случилось кое-что, и мы стали целеустремленными и уравновешенными, какими и являемся сейчас.