Ангел коротко кивает и исчезает в двери. Татьяна в этот момент очень жалеет, что не может пройти сквозь дверь также. Ух, как бы она накостыляла этой сучке…
— Алло, — слышится в трубке голос Леонида Михайловича.
— Леонид Михайлович? Это секретарь Сергея Павловича. Похоже, что у него сердечный приступ. Он пытается позвать на помощь, но дверь закрыта. Прошу вас, я не знаю, что и делать… — Татьяна старается придать голосу как можно больше жалостливых ноток. А внутри кипит и бурлит настоящий вулкан. Лава ищет выхода.
— Сейчас приду, вызывай Сидора Абрамовича! — командует Леонид Михайлович и резко отключается.
Татьяна набирает номер и звонит врачу. Описывает проблему и тот тут же говорит, что уже бежит.
Женщина не видит, что происходит за дверью, иначе покатилась бы со смеху. Она не видит, как невидимый Андрюша поставил ладонь между губами Сергея и губками Людмилы. Не видит, как ангел водит ладонью из стороны в сторону и Сергей в этот момент похож на человека, который расплющил лицо об оконное стекло. Людмила недоуменно пытается поймать Сергея на поцелуй, чтобы сделать хороший снимок, но у того получаются одни кривляния и гримасы.
Ангел продолжает свое невидимое дело. У него получается снять руки Сергея с выпуклостей Людмилы, чем та становится крайне недовольна. Андрюша слышит, что за дверями начинается возня и улыбается. Правда, этого никто не видит, ну и пусть. Но почему улыбается Людмила? Она тянет за шнурок на шее, и маленький бюстгальтер падает на пол, ложится на пиджак Сергея.
— Вы кто? — первый вопрос, который срывается с уст Леонида Михайловича, когда он видит Татьяну. То есть видит худенькую темноволосую девушку с очаровательной ямочкой на щеке. За его спиной переминаются два охранника, похожих на сбежавших из зоопарка горилл.
— Я новая секретарша, Светлана. Слышала, как Сергей Павлович зовет на помощь. Я дернулась, но тут закрыто, — Татьяна старается подпустить слезу в голосе.
— Может, он там снова йогой занимается? — с сомнением в голосе говорит Леонид Михайлович, когда слышит сопенье за дверью.
— Нет, я отчетливо слышала крик: «Помогите!» — всхлипывает Татьяна.
Леонид Михайлович крутит жесткий ус несколько секунд и потом кивает охранникам:
— Ломайте!
Слаженный удар двух ног может составить конкуренцию древнему тарану, которым били в крепостные ворота. Однако и современная дверь решает следовать традициям и не поддаваться с первого удара. Снова грохот сотрясает комнату секретаря, а сверху пикируют две плитки подвесного потолка. Лишь с третьего удара дверь поддается и открывает картину из эротического фильма.
Людмила «испуганно» вскрикивает и закрывает руками обнаженную верхнюю часть тела. Не хватает только крика: «Не виноватая я, он сам пришел!» Сергей точно также, как герой Никулина, приветливо машет рукой, и больше походит на пьяную медузу, чем на руководителя огромного концерна.
Леонид Михайлович от неожиданности икает, охранники превращаются в соляные столпы, а Татьяна стискивает кулачки так, что ногти впиваются в ладошки. Лишь подошедший Сидор Абрамович не теряет спокойствия, а провожает охранников в сторону выхода. Двое мужчин едва шеи не сворачивают, стараясь запечатлеть в памяти это мгновение.
— Да уж, такой йогой и я бы позанимался, — говорит один другому, а тот подмигивает в ответ.
— Если слухи пойдут по центру, то вы первые на увольнение. Я лично позабочусь о том, что ближайшую работу вы найдете только за рубежом, — кидает им в спину Леонид Михайлович.
Улыбки с лица охранников исчезают так же быстро, как формулы с ученической доски под тряпкой учителя.
Татьяна уже готова кинуться на Людмилу, но Андрюша качает головой. Он складывает руки на груди и хмурит брови. Леонид Михайлович проходит в кабинет и накидывает пиджак Сергея на плечи Людмилы.
— Леонид Михайлович, что же вы так? У нас с Сережей совещание, а вы… — мило улыбается Людмила Анатольевна, уже не смущаясь посторонних мужчин.
— А мы слышим, как Сергей кричит: «Спасите, помогите!» Вот и пришли на помощь, — серьезно говорит заместитель, пока пытается привести в порядок Сергея.
Генеральный директор пытается облобызать и его, пытается выдернуть из усов пару волосков и произнести: «Трах-тибидох!» Однако язык так и не хочет повиноваться и произносит что-то вроде:
— Трахнуть, чтобы сдох.
— Леонид Михайлович, — щебечет Людмила, пока одевается. — Вот только не надо смотреть так укоризненно. Я молодая и здоровая женщина, которой тоже хочется любви и ласки. Сергей меня позвал для разбора новой рекламной акции, и… кто же знал, что так всё получится?
— У неё фотографии в телефоне, — говорит Андрюша, когда оказывается возле Татьяны. — Похоже, что всё ради них и задумывалось.
— Сидор Абрамович, вы тоже тут? — улыбается Людмила. — Вы вроде бы ниже обитаете?
— Да, пригласили меня. Пригласили посмотреть на ваш запущенный сколиоз. Ох, и не нравится мне ваш позвоночник. Вам бы пару процедур не помешало пройти. Так что на неделе жду, милочка, — вежливо кивает врач.
— Хорошо, обязательно дам вам ещё один шанс полюбоваться моим телом. А пока, до свидания, коллеги, — Людмила улыбается мужчинам и обжигает взглядом Татьяну. Та делает вид, что смущается.
Людмила Анатольевна исчезает за поворотом, когда Леонид Михайлович показывает Сидору Абрамовичу небольшой пузырек с впрыскивателем-дозатором. Брови старого врача взлетают к линии седых волос.
— Ого, «Расслабление»! А я думал, что их уже запретили производить.
— Что это за гадость такая? — хмурится Леонид Михайлович, держа пузырек на расстоянии.
— Местная анестезия для трудных случаев в стоматологии. Прыскаешь пациенту в лицо, и тот превращается на полчаса в желе, ещё и весёлые картинки видит. Закись азота с элементами ксенона. Ещё есть добавки, но тебе о них лучше не знать. Я думал, что такое «чудо» давно уже перестали выпускать, — говорит Сидор Абрамович, оглядывая находку.
— Вредное?
— Не очень, но действенное. Точно такое же использовали в китайских тюрьмах, чтобы усмирять буйных заключенных и подавлять бунты.
— А как его вывести из этого состояния? — Татьяна бросается к мужу, который продолжает шарить по кабинету бессмысленным взглядом.
— Нашатырь, горячий чай с лимоном и покой, — отвечает врач, пожимая плечами. — Через час-полтора должно пройти.
— Может, его домой отвезти? — спрашивает Татьяна, отталкивая слюнявые губы Сергея, когда тот пытается поцеловать её в ухо.
— Да, пожалуй, это здравая мысль, — кивает Сидор Абрамович. — После ухода эйфории наступает жесточайшая головная боль, как после очень хорошей попойки.
— Сергей, вставай! Пойдем домой, — говорит Татьяна и пытается перекинуть руку мужа через плечо.
Она натыкается на офонаревшие взгляды мужчин и на жест ангела, который в интернет-среде называется «фейспалм» или «лобхлоп». То есть Андрюша с размаха бьет себя ладонью по лицу, делая вид, что ему очень стыдно за действия Татьяны. До неё доходит, что она что-то делает не так, а потом понимает и абсурдность ситуации — новенькая сотрудница пытается утащить шефа домой. Лихое начало карьеры!
— Девушка… э-э-э, Светлана? Ага, Светлана, оставьте, пожалуйста, Сергея Павловича в покое. Я сам отвезу его домой. Ему хватило и одной женской плоти, чтобы тут же переключаться на другую, — ворчит Леонид Михайлович и перехватывает у Татьяны безвольное тело мужа.
Сергей тут же целится губами в ухо заместителя. Попадает, отчего Леонид Михайлович морщится и блокирует возможные нападения плечом.
— Да, девушка. Вы идите, приступайте к своим обязанностям, а мы тут уже сами разберемся, — кивает Сидор Абрамович, тоже чуть неприязненно поглядывая на Татьяну.
— Я же хотела, как лучше, я же ничего не имела ввиду, — лепечет Татьяна, пока медленно отступает к сорванной двери.
— Отходи молча, так ты сохранишь остатки уважения, — советует Андрюша, который тянет Татьяну за руку.
Мужчины тут же забывают о девушке и начинают одевать полуобнаженного шефа, который что-то мычит и пытается хоть кого-нибудь поцеловать. Мужчины уклоняются от любвеобильного Сергея.
Татьяна отходит за свой стол и пытается сделать вид, что работает. В её кабинетик заглядывают любопытные сослуживцы, но они не видят, что происходит за запертой дверью и пытаются узнать у Татьяны. Но легче разговорить камень, чем нового секретаря, и сотрудники уходят строить догадки на рабочие места.