Алексей Калинин - Кардиограмма любви

И она не признается, ибо «если он обнимет Светлану, убежденный в том, что внутри Татьяна, а Татьяна обнимет его, то произойдет выплеск ментальной силы такой мощности, что может убить их обоих». Тут уже никакой Андрюша не поможет. А ведь на ней ещё груз ответственности за Светлану.

— Извините за моё грубое поведение, я ляпнула, не подумав. Спасибо за добрые слова, очень приятно. Я тоже к вам двоим привыкла и считаю вас очень хорошей парой. Несмотря ни на что. (с заднего сиденья доносится фырканье) Если вам трудно говорить, то не надо. Я повела себя крайне нетактично.

— Всё в порядке, это у вас играет женское любопытство. В дальнейшем, надеюсь, вы научитесь его сдерживать. Всё началось пару месяцев назад, когда у неё появилась какая-то тайна. Я до сих пор не разобрался с этой тайной, да мне и не хочется. Хочу узнать всё от неё. Хотя, мог бы подключить службы, и они бы всё раскопали. За деньги сейчас можно узнать практически всё, даже имя убийцы Джона Кеннеди. Но нет, я один раз уже ей не поверил, и не хочу обострять дальше.

Татьяна прерывисто вздыхает. В зеркале заднего вида появляется хмурый взгляд Андрюши.

— Однажды я услышал, как она говорила по телефону с каким-то Евгением. Они договаривались о встрече. Я подумал в тот момент, что это один из бизнес-партнеров, но Татьяна слегка смутилась, когда я спросил о нем. Смутилась и перевела тему разговора. Я подумал тогда, что должны быть у жены маленькие секретики даже от мужа. Косметология, парикмахерская, эпиляция-депиляция. Я знаю, что Татьяна очень любит меня, как и я её, поэтому ни за что бы не изменила…

Татьяна чувствует, как в груди нарастает теплый шар нежности, ему мало места в груди, и он стремится вверх, старательно подгоняя влагу к глазам. Она старательно старается моргать, старается не допустить того, чтобы капельки слез вышли наружу.

Сергей смотрит на дорогу, смотрит на идущий впереди «Ситроен», а сам вновь переживает произошедшее. Но на этот раз почему-то ему становится легче. Словно он надолго задержал воздух в груди, а теперь потихоньку выпускает его наружу.

— Потом я начал замечать, как при моем приближении начали замолкать сослуживцы. Они поглядывали на меня с сочувствием. Вот уж чего терпеть не могу, так это сочувствия, — Сергей ударяет по рулевому колесу ладонью, Татьяна вздрагивает. — Извините, накопилось.

— Ничего-ничего, я понимаю, — кивает Татьяна и гладит Сергея по плечу.

Теперь пришла очередь Сергея вздрагивать. Он недоуменно смотрит на руку Татьяны, а та тут же её убирает.

— Да ты в своем уме?! Что ты делаешь? Немедленно проси его остановиться и беги из машины! — доносится сзади злой голос.

— Ой, извините. Я всегда так делаю маме, когда она волнуется.

— На миг мне показалось… Ладно, не важно. Так вот, дальше я начал замечать, как Татьяна начала исчезать на несколько часов. Я звоню ей на рабочий телефон, чтобы позвать на обед, а она не отвечает. Звоню на мобильный, она говорит, что отъехала на встречу, хотя ни о какой встрече раньше не говорила. Нет, я не из тех, кто следит за своей женой и приставляет детективов. Но это начало меня настораживать.

— А меня настораживает то, что ты начинаешь принимать позу Татьяны в машине. А ну сядь, как положено девушке и секретарше! — доносится голос сзади.

Татьяна тут же выпрямляется на сиденье и убирает руку с обшивки, на которую едва не облокотилась. Так она делала, то есть облокачивалась и упирала руку в щеку, когда ехала с мужем, а тот рассказывал что-либо интересное. Так она делала раньше. Сейчас же так делать нельзя.

— Потом начали доходить слухи, что Татьяну видели в кафе с каким-то мужчиной. Они сидели над бумагами, поэтому я не очень сильно расстраивался. Но она как-то старалась перевести тему, когда я спрашивал её об этом странном собеседнике. Точкой кипения стал тот злополучный вечер. Мы приехали на нашу дачу в «Жуковке». Она вышла позвонить и вернулась радостная, довольная. Не знаю, что послужило началом скандала, то ли мой провал с выгодной сделкой, то ли что-то ещё… Я вспылил, когда она снова начала ускользать от неприятной темы. Она сперва пыталась успокоить меня, но я всё больше раздражался. Такое состояние ещё называется «попала вожжа под хвост». Я готов удавить себя прошлого за этот скандал. Если бы можно было вернуть всё обратно…

— Слава Всевышнему, почти приехали! Татьяна, нас с тобой ждет очень серьезный разговор! — доносится сзади, но Татьяна не отвечает.

Татьяна уже жалеет, что спросила. Она не может сдерживать слезы и те текут двумя влажными дорожками. У неё ещё хватает сил на то, чтобы не обнять Сергея, но силы эти заканчиваются. Она тоже благодарит Всевышнего за то, что они подъезжают к больнице.

— Устав слушать мои глупые попреки, она выскочила из дома и уехала. Её «Бентли» попала в аварию на МКАДе… На большой скорости влетела в цементовоз, который стоял в пробке. Это чудо, что она до сих пор жива. Какой же я был тогда идиот… Я вас расстроил?

Сергей замолкает и сворачивает на больничную парковку. Татьяна вытирает глаза платочком и чуть улыбается. Ох, какая же она дура, ведь хотела сделать как лучше, а получилось… А получилось как всегда! Да-а-а, не умела никогда делать сюрпризов, нечего было и начинать. И в то же время тот цементовоз… Она помнит, как давила на педаль тормоза, а та проваливалась в пустоту…

— У вас всё будет хорошо. Татьяна обязательно выздоровеет. Я думаю, что это всё неудачное стечение обстоятельств.

Сергей кивает.

— Да уж, всего лишь стечение обстоятельств. Вот мы и приехали, Светлана. Спасибо за то, что выслушали. Мне стало гораздо легче.

— Я рада вам помочь, Сергей Павлович. Искренне верю, что Татьяна поправится.

— Я тоже в это верю. Хорошо, Светлана. После семи вечера я смогу вас забрать и подвезти домой.

— Нет! Ни в коем случае! — слышится с заднего сиденья.

— Да, спасибо. Я буду ждать вашего звонка, — Татьяна выходит и идет к боковому входу. Там, в тени лип есть скамеечка, где можно присесть и на время покинуть тело Светланы.

Андрюша следует рядом и набирает воздуха, чтобы начать гневную отповедь по поводу поведения своей подопечной.

— Знаю, ты сейчас будешь ругаться. Но ты слышал сам, что ему стало легче. А это стоит твоего часового нудежа. Поверь мне — это стоит того, — Татьяна слабо улыбается мужчине в красной тоге.

Тот лишь вздыхает и машет рукой. Пытается в этот жест вложить как можно больше чувств и эмоций, вроде как ты неисправима и пытаться переделать тебя — мартышкин труд.

Татьяна кивает, то-то, знай наших. Она садится на свободную скамеечку, почти скрытую от посторонних глаз. Глаза девушки закрываются и со стороны кажется, что она погружается в дремоту.

Обычно это происходило позже. Поэтому Светлана не ожидает появления в гостиной Татьяны и Андрея. От звука открываемой двери она вздрагивает и роняет на пол фотографию в рамке. Стекло дзинькает и разбивается. Из рамки на паркет выпадает фотография Сергея. Светлана смущенно смотрит на вошедших.

— Извините, — лепечет Светлана.

— Мда, похоже, что пришло время для серьезного разговора, — констатирует Андрюша.

Татьяна проходит к камину, под её взглядом фотография вновь заходит в рамку, стекло соединяется и становится целым. Она поднимает с пола целехонькую рамку. На каминной полке стоит её фотография, рядом же встает и фотография Сергея.

— Присаживайся, Свет, нам нужно о многом поговорить, — Татьяна показывает на другое кресло.

Андрюша предупредительно выходит из комнаты.

— Июль продолжает нас радовать погожими деньками. С пришедшей жарой Москва пустеет. Многие люди берут отпуска, уезжают на курорты или в отдаленные уголки России. Это прекрасное время, чтобы выйти из душных кабинетов, цехов и складских помещений. Отправиться поближе к воде и природе, вспомнить о красоте деревьев, которую не удалось передать ни одному художнику. Мы тоже решили не отставать от всеобщего увлечения побыть хотя бы чуть-чуть на природе и ведем свой репортаж из парка Кузьминки. За нашими спинами прекрасные лозунги: «Вдохновляйся! Твори! Познавай! Созидай!» — щебечет с экрана ведущая.

Сергей пьет кофе и посмеивается про себя:

— Действительно, хорошие лозунги. Ещё бы пригодились кому, а то люди скользнут по ним взглядом и снова утыкаются в телефоны.