Алексей Калинин - Кардиограмма любви

— Ты использовала очень много сил.

— Я наверстаю, я смогу.

— Да, а ещё — в больницу приехала Светлана. Теперь же она поехала с Сергеем на работу.

— Она приехала в больницу? Зачем?

— Волновалась за тебя?

— Возможно. Но я думаю, что больше она волновалась за Сергея. Наш разговор не пошел ей впрок. Если она так поступила… Ты говоришь, что она поехала с Сергеем на работу? Интересно, хватит ли её на оставшихся полдня?

— Ты переводишь тему! Какие бы придумать слова, чтобы остановить тебя? Может, мне на тебя матом порычать?

— Ты по крыльям соскучился? Я могу это быстро организовать.

— Ладно-ладно, что сразу так? Но знай — я сегодня очень и очень недоволен. И если честно, то я уже забыл, когда был в другом настроении. Почему ты меня постоянно расстраиваешь?

— Потому что я такая, какая есть. И вряд ли когда изменюсь.

— Светлана, вы не поверите, но она мне сегодня улыбнулась! — Сергей выводит машину с больничной парковки.

— Я очень рада за вас и Татьяну. Это так здорово — видеть, как выздоравливает близкий человек. Я всегда переживаю, когда мама болеет, — говорит Светлана.

Сейчас она едет на работу. Едет туда, где орудует Татьяна в её теле. Едет знакомиться с новыми людьми. Зачем? Да чтобы узнать, где и что лежит, как выглядит офис, с кем общается секретарь. Да, именно так она и думает. Но подсознание не обманешь и на самом деле Светлана понимает, что она хочет просто побыть с Сергеем.

Однако, у Сергея на этот счет другие планы:

— Светлана, я сегодня вряд ли смогу работать. Подвезу вас, а сам покатаюсь по городу. Мне нужно немного подумать, развеяться. Вечером я снова собираюсь к Татьяне, возможно ей станет немного легче. А нет… просто посижу. Если что — все вопросы к Леониду Михайловичу. Я сейчас ему позвоню.

— Хорошо, Сергей Павлович. Если Татьяна Алексеевна придет в себя, то передавайте ей привет. Она меня вряд ли вспомнит, но если коматозники всё слышат и всё понимают, то она меня узнает.

Да, с Сергеем побыть не получится, но отступать уже некуда. И она исподтишка наблюдает за его профилем. Любуется прямым носом, высокими скулами, посеребренными висками.

Сергей внимательно следит за дорогой. Он уже не напоминает того лихого гонщика, который летел по выделенной линии час назад. Нет, теперь несмотря на то, что разговаривает по телефону, он следит за движением. Даже успевает диктовать Светлане, а та записывает за ним непонятные названия и цифры.

«Химладогаприбор» — двести пятьдесят тысяч, «Эверест» — семьсот сорок тысяч, «Туринапост» — сто двадцать.

Напоминает шифровку специального агента. А вот и логово «специального агента». Высоченные башни подпирают небо. Те самые башни, возле которых она недавно очнулась. Цветы торговли из стекла, бетона и стали.

В этот момент в душе девушки зарождается маленький червячок ужаса — как она будет себя вести там, где всё незнакомо? Она останется одна посреди огромного здания, в том месте, в котором её знают, а она не знает никого. Холодок пробегает по спине, но она упрямо стискивает зубы. Всё будет хорошо, а это маленькое приключение чуточку разнообразит её существование. Сегодня у неё выходной от учебы и нужно осмотреться, где она будет работать в дальнейшем.

С таким же чувством она садилась на американские горки. Она много раз видела по «Ютубу» и в фильмах, как происходят взлеты и падения. Слышала визги и даже мат, но вот сесть самой и пережить все ощущения вживую…

— Всего доброго, Светлана. Максим пусть отправляется домой, на сегодня он свободен. С остальным я разберусь завтра, — Сергей останавливается на парковке здания «Федерации».

Светлана берется за ручку двери и застывает в нерешительности. Она бы предпочла остаться в светлом салоне, остаться рядом с Сергеем и слушать его голос. Предпочла бы ощущать взгляды, которые он иногда на неё кидает. Но нет, нельзя себя выдавать. Тем более — нельзя выдавать Татьяну. Она об этом очень просила…

— Светлана, что-то не так? — Сергей чуть приподнимает бровь.

— Нет, всё так. Просто вспоминаю, где находится наше рабочее место, — улыбается девушка.

Станиславский сразу бы сказал: «Не верю!» этой улыбке. Точно также и сказал бы Сергей, будь он в другом настроении. Но его мысли остались там, в палате с голубыми стенами, поэтому он на автомате выдает:

— Тридцатый этаж, поворот направо и до конца.

Потом спохватывается, как человек, которого подловили на каверзном вопросе. Светлана улыбается самой светлой улыбкой. Очаровательные ямочки на щеках заставляли умиляться воспитателей и учителей, они также сыграли небольшую роль при приеме в частную клинику, когда доктор думал — брать или не брать девушку без опыта работы.

Чистое лицо секретаря так мало походит на лицо его жены… Но Сергей полюбил Татьяну вовсе не за внешность.

— Поймали вы меня, Светлана. Всего доброго, до завтра.

— До свидания, Сергей Павлович, — Светлана делает над собой усилие и выходит из машины.

Черная пуля тут же срывается с места.

Девушка остается перед сверкающим в лучах солнца колоссом. Значит, вот в этом блестящем муравейнике она и работает. Убежать? Или остаться? Вряд ли она совладает с заданиями, с которыми легко справляется Светлана.

— Чего стоим? Кого ждем? — раздается в голове мужской голос.

Если бы Светлана не сходила в туалет перед отъездом из больницы, то она вряд ли смогла справиться с испугом сейчас. Девушка испуганно озирается, но никого не видит. В десяти метрах от неё на скамье мужчина разговаривает с женщиной, но он не обращает никакого внимания на Светлану. Кто же это?

— Ты можешь пафосно называть меня глас Всевышнего, или, как это делает Татьяна, зови меня Андрюшей, — снова произносит голос.

Это тот белокурый мужчина, который постоянно трется возле Татьяны. Её дух-хранитель. Раньше был с крыльями, а теперь его не отличить от смазливого актера, который играет героев времен Калигулы.

— Ты где? — шепотом спрашивает Светлана.

— Ответил бы в рифму, но не буду. Я рядом, но невидим. Пришел тебе на помощь. Вот ты зачем сюда приехала?

Светлана проглатывает грубость. Она уже слышала жалобы Татьяны на нытье и полухамское поведение этого педанта. Но зато он заботится о ней. А теперь пришел к Светлане.

— Любопытно посмотреть на место, где я работаю. А то устала все дни проводить в заточении, — честно отвечает Светлана.

— Ладно, прогуляемся. Я буду рядом. Пусть и Татьяна немного побудет в своем теле. Пусть отдохнет и наберется сил. Сегодня у неё был трудный день. Пойдем, я провожу тебя и познакомлю с людьми. Напоминаю — слышать меня можешь только ты, поэтому достань мобильный, а то люди обращают внимание.

Светлана на полном автомате прикладывает телефон к левому уху, а только потом оглядывается. И правда, парочка на скамейке смотрят на девушку, которая мирно беседует сама с собой. От людей, которые сами с собой разговаривают, лучше держаться подальше — вдруг они сами с собой поругаются, а потом ещё и сами с собой подерутся?

— Заходи в главный вход и сворачивай направо, к наклонным лифтам. Охранникам улыбнешься. К белой коробочке турникета приложишь пропуск. Он у тебя в сумочке справа, возле косметички. Как поднимешься на четвертый этаж, то услышишь мой неповторимый голос. Я поведу тебя дальше.

Светлана идет к башне «Запад». Дрожь из коленей потихоньку испаряется. С каждым шагом она шагает всё увереннее. Эх, если бы она только знала, от какого «подарка» вчера избавилась Татьяна. Да уж, сегодня она вряд ли сунула бы сюда симпатичный носик.

Охранники у входа по размерам больше шкафов с антресолями. Их взгляды пронизывают каждого входящего и Светлане кажется, что сейчас они гаркнут громовыми голосами: «Ключ!!» В детстве она всегда пугалась, когда видела этот эпизод из кинофильма «Королевство кривых зеркал». Но нет, они лишь сканируют взглядами нового секретаря, идентифицируют и переключают внимание на других людей. Скажи ей кто сейчас, что у мужчин встроены датчики металлодетекторов — она точно поверила бы. Красный крестик турникета сменяется зеленой стрелочкой, и девушка заходит внутрь.

Пространство внутри напоминает круглый амфитеатр. В центре небольшой водоем с белыми плоскими камнями, по которым можно дойти до четырех кресел. Круглые коридоры этажей украшены мягкой фиолетово-розовой подсветкой. Стеклянные перила предохраняют от падения вниз, в водоем. По этажам ходят не только мужчины в костюмах и женщины в строгих платьях, но также можно заметить свитера и пуловеры. Шорт не видно, но вряд ли они могут исключаться.