Галина Врублевская - Карьеристки

Маргарита Андреевна привычно испытывала вдохновение, поднимаясь по беломраморной лестнице старинного особняка. Какое счастье в наш век минимализма прикоснуться к такой роскоши! Женщина провела ладонью по широким деревянным перилам, отполированным множеством рук. В советское время здесь размещалось научное учреждение, и залы дворца были разгорожены на клетушки, отчего беспощадно разрезались лепные карнизы на потолках. Ныне помещение арендовали бизнес-структуры, в том числе коммерческий учебный центр, где она преподавала на литературных курсах. Сюда шли за практическими знаниями начинающие авторы: будущие сценаристы, драматурги, прозаики и поэты. Студийцы-литераторы изучали множество предметов, но особое место в учебном плане занимали семинары в творческой мастерской. Маргарита Андреевна Орехова вела мастерскую прозы.

Как обычно, она пришла в аудиторию пораньше, надеясь просмотреть в ноутбуке работы слушателей, скинутые ей на электронную почту, и освежить в голове план предстоящих занятий.

Сегодняшний семинар был первым после длинных летних каникул — курсы длились два года, и подопечные вышли на финишный отрезок обучения.

Маргарита включила ноутбук, зашла в почту, но в ящике было пусто. Ну и ленивцы! Ведь просила прислать рассказы до начала занятий! Придется иначе строить урок. Преподавательница задумалась, но ее уединение было нарушено: в аудиторию влетела Кристина — в одном лице администратор курсов и почти подруга. Тряхнув гривой рыжих волос, огорошила новостью: придется выезжать из этого особняка. Присев на первом ряду, выложила подробности:

— Это катастрофа, Марго! Владелец здания повышает аренду в два раза! У нас таких денег нет и не предвидится, если только не поднять плату за обучение. Другой вариант — проводить занятия на окраине, мы уже договорились с одной школой. Здесь, в центре города, ничего подходящего не нашлось. Сегодня объявишь новость курсантам.

Услышав слова про увеличение платы, Маргарита опешила, ведь курсанты уже внесли ее до конца обучения и им гарантировали, что дополнительных поборов не будет! Женщина резко выпрямилась на стуле, и отведенные назад плечи теперь маскировали легкую округлость спины, придавали твердость осанке. Но лицо оставалось неподвижным под темными волосами, подстриженными каре. Длинная прямая челка спадала на слегка прищуренные сейчас глаза. Маргарита решительно выразила свое несогласие.

Слушатели нетерпеливо заглядывали в аудиторию, но Кристина останавливала их жестом ладони. Мол, подожди те, здесь важный разговор.

А Маргариту Андреевну возмутило не только содержание новости, но и то, что Кристина не предупредила заранее. Наверняка проблема с помещением обозначилась еще летом. Но почему объявить об этом решили лишь сейчас, когда начался очередной семестр? Администрация боялась, что слушатели разбегутся, бросят курсы, не захотят ездить на край города или платить втридорога? А теперь их просто ставят перед фактом. Это же непорядочно!

— Если вы поднимете плату или перенесете занятия на окраину, я ухожу. Я не стану играть в ваши игры!

— Курсы ты не можешь оставить: у тебя контракт на два года, — хладнокровно заметила Кристина, — а слушателям придется ездить на окраину, если они откажутся внести дополнительную сумму.

— Это невозможно!

— Другого выхода нет!

Лицо шефини-приятельницы, казавшееся еще бледнее от контраста с медно-золотистой гривой волос, превратилось в казенную маску администратора. И если в часы досуга Маргарита еще могла о чем-то поспорить с Кристиной, то сейчас было очевидно, что любые возражения бесполезны. Маргарита Андреевна опустила плечи, округлив привычно спину, и вся фигура ее приняла покорный облик. Даже уголки губ съехали вниз.

Добившись покорности, Кристина безмятежно заметила:

— Что ты, Марго, раньше времени психуешь?! Поговори вначале с учениками, выслушай их мнение. Народ-то у тебя не бедный, глядишь, выложат дополнительную сумму, не станут мелочиться.

— Но это же не их проблема, они оплатили занятия…

— Ладно, пока-пока! Передашь курсантам мое объявление!

— Постой, Кристи! Объяви им сама…

Но Кристина уже выскользнула за дверь, взмахом руки разрешив слушателям войти в аудиторию.

О былой роскоши дворца напоминали только высокие потолки с лепными карнизами, в остальном интерьер представлял обычный класс: школьные столы, матово-зеленая доска на стене, учительница за маленьким столиком. В этой обстановке и взрослые люди ощущали себя школярами, хотя иные очень давно оставили парту. Двенадцать учеников, двенадцать литературно одаренных людей сидели сейчас в кабинете.

Нарастал легкий гул. Слушатели, настраиваясь на занятие, доставали из сумок тетради, диктофоны, очки; переговаривались с соседями. На втором году обучения они становились выпускниками. До Нового года в расписании еще стоят лекции и семинары, затем три месяца, чтобы написать дипломную работу, и защита! За прошлый учебный год курсанты перезнакомились, но дружной группу назвать было нельзя: уж слишком разными оказались люди и по возрасту, и по социальному, и по семейному положению. И хотя сплоченности не было, некоторые симпатии и связи наблюдались.

Маргарита Андреевна постучала ручкой по столу, призывая к тишине. Извинилась, что задержалась с началом урока. Мол, появилась проблема, касающаяся всех, но разговор будет в конце занятия. А сейчас просит учеников отчитаться, что нового написали за летние каникулы. Напомнила, что они должны были прислать ей готовые работы еще две недели назад. Преподавательница окинула пытливым взглядом питомцев, пытаясь угадать, в ком вложенные труды откликнуться всплеском таланта. В классе повисло молчание. Все уткнули глаза в парты.

«Как дети на уроке», — улыбнулась про себя Маргарита.

— Ну смелее же, коллеги! Придется мне вас самой потревожить. Начнем с последней парты. Наташа Гуляева! Чем нас порадуете?

Почти наголо стриженная девушка в длинном цветастом платье в стиле кантри, выпускница художественного колледжа, избегая взгляда руководительницы — летом она тонула в очередном любовном приключении, так что было не до писательства, — отозвалась:

— Я несколько раз начинала, Маргарита Андреевна, но как-то не шло. Пока нечего показать. Но я обязательно напишу что-нибудь!

— А что скажет нам ваш сосед Миша Гутин?

Темноволосый парень с выбивающимися из-за ушей кудрями, уже заявивший о себе как неплохой фантаст, скороговоркой — он немного заикался — пробубнил:

— Я тоже пас. На работе бумагами завалили, все лето как папа Карло трудился, даже отпуска еще не отгулял.

Маргарита Андреевна вздохнула: Миша — молодой юрист, не удивительно, что его нагружают по полной. Она продолжила пытать остальных начинающих авторов.

Порадовала новой работой Аня Куприянова, «племянница» Маргариты, состоящая на самом деле с ней в более отдаленном родстве. Маргарита Андреевна всем представляла девушку как племянницу, да и Анечка с детства привыкла называть Маргариту тетей. Отношения у них складывались непросто. В свое время девушка приехала из Гатчины учиться на ветеринара. Вроде бы городок рядом, под Питером, но каждый день не наездишься, и потому Аня поселилась у тети. Маргарита Андреевна ее опекала: по выходным готовила обед, выводила в музеи и на концерты. Тогда Маргарита чувствовала себя очень одиноко после развода и потому так пеклась об Анечке. Но в какой-то момент обе — и тетя, и племянница устали от общения. Студентка-первокурсница, почувствовав студенческую вольницу, не хотела выслушивать замечания тетушки по поводу манеры одеваться и поведения. Маргарита Андреевна требовала, чтобы девушка прекратила курить — сама она, хоть и вела несколько богемный писательский образ жизни, не имела пагубных пристрастий или нездоровых привычек. А еще тетю возмущало, что Аня оставалась равнодушной к сокровищам всемирной культуры, только разок сходила в Эрмитаж, а от посещения других музеев категорически отказалась. Кафе и дискотеки привлекали ее куда больше. Поэтому Аня переехала в общежитие, и регулярное общение между ними прервалось.