— Опять принялась за старое?

От хрипловатого голоса, который еще не до конца пробудился, я заулыбалась еще больше, прижимая подушку сильнее.

— Во сколько ты вернулся?

— Ты уже мирно спала, когда я пытался отнять одеяло.

Бэсфорд говорит все это, не поднимая век. Не знаю, стоит ли спрашивать насчет Адрианы, но стоит сказать о том, что она приходила. Он выглядит таким умиротворенным, что хочется заразиться этим и остаться в постели, притворяясь больной.

— Как насчет совместного завтрака в новом кафе в центре? — спросил он, наконец-то посмотрев в мою сторону. Серость глаз настолько выражена, что мне становится любопытно. Кто знает, может, он видит все в серых оттенках?

— С удовольствием, — улыбаюсь я, наклоняя голову в бок, когда приподнимаюсь. — Позволишь принять душ? У нас что-то с нагревателем.

Вместо ответа парень приподнимается и изучает мое лицо. Взгляд настолько пронзителен, что хочется научиться читать мысли, дабы узнать всю подноготную. Остановившись на моих губах, парень медленно наклоняется вперед, и я делаю тоже самое. Сказать серьезно, я готова делать все, что он попросит.

Обхватив мою шею своей теплой ладонью, он вцепляется в губы, ощущая частое дыхание. Когда вторая рука парня обхватывает талию, я оказываюсь снизу прямо под спортивным телом. Хочется, чтобы мы занялись этим прямо сейчас. Я хочу вспомнить его проникновение, которое напрямую связано с душой, управляя ею за ниточки. Часто приподнимаясь, касаюсь его волос, которые торчат в разные стороны, напоминая его прическу, когда мы впервые встретились на вечеринке. Отстранившись, он смотрит на пуговицы рубашки, которую я «выкрала» из гардероба этой ночью. Часто извиваюсь, давая понять, что я готова ко всему, что он попросит, однако Бэсфорд медлит. Не понимаю, что происходит. Он говорил, что между нами не будет связи, пока я не расстанусь с Роджером, а что сейчас? Может, Адриана до сих пор что-то значит?

Все мысли исчезают, когда кончики пальцев касаюсь пуговиц. Обнаженная грудь прямо у него на виду, и это делает Бэсфорда заметно уязвимым. Склонившись над соском, парень смотрит в глаза, часто дыша на грудь, которая полностью покрылась приятными мурашками. Да, он любит поиздеваться. Хочется насильно заставлять его целовать мое тело, но Бэсфорд главный.

Ощущая горячее дыхание во всех эрогенных зонах, часто дышу и извиваюсь. Готова поклясться, что он запросто может свести меня с ума таким способом. Начинаю расслабляться, как вдруг парень резким движением раздвигает мои ноги и касается языком половых губ. Поскольку у меня не было сменного нижнего белья, я решила спать без него и теперь ни капельки об этом не жалею. Бедра начинают жить своей отдельной жизнью, когда Бэсфорд играется с клитором прохладным кончиком языка. Кажется, что я готова кончить прямо сейчас, но парень поднимается к груди, оставив средний и указательный палец внутри влагалища. Уверена, что стоны слышны даже на улице, но мне все равно, ведь такое удовольствие стоит сопровождать криками.

Посмотрев исподлобья на мою реакцию, он стягивает боксеры, и моему взору открывается вид на инструмент большого размера. Конечно я не скажу Бэсфорду об этом, но у Роджера намного меньше по сравнению с… этим. Смотрю в сторону, чтобы не привлекать внимания. Усмешка парня мягко ложится на уши, и я чувствую толчок, который заставляет спустить громкий стон. Заметив серые глаза напротив, посматриваю на член, чтобы понять, — в меня вошел весь размер или это еще далеко не все. Бэсфорд касается губ, и я ощущаю безумную страсть, которая сносит голову, заставляя сердце биться чаще. Его широкие плечи мешают высмотреть все то, что находится сзади, но это неважно.

Оргазм следует на протяжении пятнадцати минут, но когда я хочу поменяться местами, Бэсфорд кончает. Несколько секунд я улыбаюсь как дурочка, а затем понимаю, что парень не надевал презерватив, а значит все содержимое во мне.

— Нет! — протяженно говорю я, смотря по сторонам, словно пытаюсь найти что-то. — Нет-нет.

— Что? — спрашивает он, когда ложиться рядом, но я мигом поднимаюсь с места и бегу в ванную.

Включив воду, начинаю подмываться, в надежде, что это все неправда. Сняв намокшую рубашку, поправляю волосы и пытаюсь взять себя в руки.

— Детка? — с волнение произносит Бэсфорд, становясь под струю рядом со мной.

— Зачем? Я не могу, мы же еще… Бэсфорд, слишком рано…

— Ты не пьешь противозачаточные? — спрашивает он, и я слегка наклоняюсь назад. — Ты пила воду.

— Чего?.. Нет! Я про таблетки, а… Вода?

Он окончательно решил запутать меня. Серьезно, для ребенка слишком рано, да и представить сложно меня с ребенком.

— Вода из холодильника, — поясняет он. — Некоторые девушки, которые занимались со мной сексом в этом доме, мечтали о детях. Да, представь, такие есть.

— Причем здесь?..

— Когда я вернулся домой сегодня ночью, на кухне стояла полупустая бутылка воды. Гвенет, я растворяю в ней противозачаточные.

— Псих! — заявляю я, и Бэсфорд смеется. — Ты больше тянешь на маньяка!

— Ага, — соглашается он, прижимая меня за талию, — предусмотрительный маньяк.

— Вообще не смешно.

— Если только чуть-чуть. Ты не хочешь от меня ребенка?

От такого вопроса я выпадаю в осадок. Да, парень старше меня на два года, но о ребенке ему тоже задумываться рано. Наследник ему, разумеется, нужен, но зачем торопить события? С одной стороны мне было бы приятно, если бы Бэсфорд сопровождал меня на протяжении всей жизни.

— Слишком рано, — говорю я на этот раз уже вслух.

— Это значит, что хочешь.

Его серьезность заставляет верить во все то, о чем он говорит. У меня не было необходимости принимать эти таблетки, потому что мы с Роджером почти этим не занимались, а если связь происходила, то только с презервативами.

На этот раз меня не остановить — я должна начать дипломный проект, тем более Бэсфорд дал на это добро. Настроение на высшем уровне, и ничего не может испортить его. Написав две страницы, понимаю, что на этом конец (не достаточно информации для проекта), а с двумя листами меня никто и слушать не станет. Решаю включить журналиста и поехать к мистеру Свердловский, чтобы тот дополнил свою историю деталями.

Они служили вместе во время второй мировой. Линфорд Фейн добровольно пошел служить, хотя его отец уже договорился о том, чтобы сына не взяли. Деньги решают все, но честь, мужество и характер решают немало. После службы Линфорд вернулся домой, но понес потерю. Его мать умерла от болезни, но на самом деле ее убили, а дело отложили на верхнюю полку. Линфорд подрался с одним из членов мафии «Адских псов» и тем самым привлек внимание главаря, который смог рассмотреть в молодом парне потенциал. «Линфорд славился всем. У него было абсолютно все, чтобы стать значимым в этом городе, но он однажды сказал мне, что не хочет быть одним из семейства Фейн. В этом городе орудовало множество мафиозников из разных групп, и «псы» были на последнем месте, но с приходом Фейна, их мафия поднялась на первое место», — сказал мне Александр. Линфорд помогал горожанам и защищал их от опасности, которая в то время была везде. Когда дедушка Евы обзавелся ребенком у его лучшего друга Фейна должна была состояться свадьба с девушкой, которая по страшной иронии судьбы стала проституткой, в которой Линфорд нашел любовь.

Мистер Свердловский не входил в мафию Линфорда Фейна. Его отец был известным генералом в России, а затем он забрал сына и дочь в Америку, где открыл свой бизнес. Линфорд приехал в огромный дом, чтобы договориться о сотрудничестве, и тогда генерал принял решение оставить Линфорда в их доме, чтобы понаблюдать за ним. Все так странно, ведь я знаю тот дом. Сейчас он уже заброшен и наполовину разрушен, но земля принадлежит мэру, который не знает, что делать со свободным участком. Оказывается, мы с мистером Свердловским земляки.

Екатерина (сестра Александра) занималась проектированием нашей красной часовни, которая стоит там и по сей день. К счастью или к несчастью, у Линфорда был план, в который входила Катерина (так ее называли местные). Дедушка Дюка должен был найти общий язык с прекрасной русской девушкой, чтобы приблизить сотрудничество «держав», но… все сложилось, как в романе. Боде влюбился в Катерину с первого взгляда, однако Линфорд сменил ход событий, сказав, что он сам позаботиться о девушке. Любовный треугольник — страшное противостояние, но Катерина влюбилась в серые глаза. Да, иронично.