-Я об этом, если честно, не задумывалась, - призналась я, отвечая на ее монолог на тему «житие-бытие».
-В восемнадцать я вообще ни о чем не задумывалась, кроме, разве что, в какой кофточке пойти к Пашке на свидание. Но, поскольку у меня их было всего две, то долго выбирать не приходилось, - разрядила обстановку Крис, а потом с ностальгией высказала мои совсем недавние мысли вслух, - Это было замечательное время, хотя тогда я так не считала. Мне всегда казалось, что счастье оно где-то там; вот закончу университет, тогда что-то будет грандиозное, вот выйду замуж и заживу, вот родится ребенок и уж тогда… А потом однажды бац –очнулся, и вот тебе уже тридцать, ты сидишь, пьешь с горя коньяк и вспоминаешь те две несчастные кофточки и понимаешь, какой дурой была.
Слезы потекли по ее щекам, но она уже их не вытирала, просто глотала, глядя в одну точку напротив. Во мне же разгорался пожар. Есть моменты, когда нужно молчать, а есть, когда нужно дать хорошего пинка. Я не имею представления, откуда мне это известно, но я была уверена, что сейчас как раз самое время для волшебного, отрезвляющего пенделя.
-Всего лишь тридцать, Тин! Всего лишь! Как Катерина говорила; «В сорок лет жизнь только начинается, это уж я теперь точно знаю!». Не хорони себя, не давай унынию растерзать душу. Ты очень сильный человек. Да, тебя придавило к самому полу, но не дай сломать себя. Ты сама сказала, что мы сами все усложняем, а жизнь простая. Так вот-не усложняй, не оглядывайся назад и не смотри далеко вперед, лучше загляни внутрь себя, узнай, что ТЫ действительно СЕЙЧАС хочешь и подумай, как этого достичь.
-В жизни мало что бывает, как мы хотим, - устало отозвалась Крис.
-Естественно, если мы сами не желаем себе счастья и ничего для этого не делаем, так с чего оно должно нам на голову упасть?! – сыронизировала я.
Кристина удивленно на меня взглянула, а потом усмехнулась, признавая мою правоту.
-Наверное, ты права.
-Не «наверное», а я права! Понимаю, что мои речи звучат пафосно, и могут вызывать раздражение. Легко мне рассуждать и раздавать советы. Но я не стараюсь умничать, мне просто очень хочется, чтобы в твоей жизни появился маленький лучик света, - со всей искренностью сообщила я.
Крис благодарно улыбнулась и протянув руку, накрыла мою. Ее пальцы были ледяными, но на душе у меня стало тепло, когда она тихо сказала;
-Он уже появился. Это ты! Спасибо тебе за поддержку.
-Не надо за это благодарить! Все от души. Уверенна, ты бы сделала тоже самое.
-Не хочу я этого делать. Пусть все будет хорошо! –шутливо парировала Кристина, поднимаясь со своего места, ее вновь повело. Я быстро среагировала и успела поддержать.
-Что-то я сильно перебрала.
-Может, останешься? –предложила я обеспокоено.
- Нет, спасибо, Януль, не хочу оставлять Антошу с этой истеричкой, да и Паша будет беспокоиться. Странно, что еще не позвонил.
-Приводи в следующий раз Антона Павловича в гости, хочу с ним познакомиться. Вы в честь Чехова что ль окрестили?- подколола я ее. Кристина засмеялась.
- Нет, вышло случайно, но все над нами смеются. Мы придем, Антошка будет рад, а то живем в полнейшей изоляции-это неправильно. Паша после аварии стал замкнутым, люди его раздражают, он чувствует себя неловко, поэтому ведем уединенный образ жизни, - призналась она как можно спокойнее, но горечь была в каждом слове.
-Буду вас ждать. – со всей теплотой отозвалась я, не зная, что еще сказать. Что тут скажешь. Это не надуманные проблемы, это горе, которое пережить не каждому по силам.
-Прости, я сегодня весь эфир заняла своими проблемами, о тебе даже не спросила, – с сожалением произнесла Кристина, отвлекая от размышлений.
-Прекрати. У меня все, как всегда стабильно по средам и пятницам, - отмахнулась я с иронией.
-А вот теперь твоя очередь последовать собственным словам. Не зацикливайся на плохом; получай удовольствие, извлекай выгоду, если большего получить не дано, а быть рядом хочется.
-Так я и собираюсь сделать, -подмигнула я. Мы засмеялись, хотя на душе было тоскливо.
Через полчаса собравшись с горем пополам, вызвали такси. Нас совсем развезло и мы ели как выползли из квартиры. Но я была лишь слегка навеселе, а вот Крис совсем стало плохо. Поддерживая ее, подвожу к лифту.
-Кошмар, не нужно было столько пить. Голова просто раскалывается, –пожаловалась она, прислонившись к стене.
-Я тогда с тобой поеду, а то мало ли что по дороге.
-Не надо. Все в порядке. У меня всегда так; голова жутко болит, если хватану лишка. Просто нужно выпить таблетку и лечь спать, –постаралась она успокоить меня, но было как-то не убедительно.
Лифт остановился этажом выше, кто-то зашел, вызывая раздражение. Но когда двери лифта открылись на нашем этаже, и я увидела, с кем нам предстоит спуститься вниз, я разве что язык не откусила от удивления, стыда и неловкости.
Напротив меня оказался друг Гладышева, ставший свидетелем того кошмара в Де Марко. Если он и был удивлен, то виду не подавал. Высокомерно приподняв бровь, окинул нас быстрым взглядом, словно оценивая. Уголок его губ дернулся, и я поняла, что он едва сдерживает смех. Впрочем, посмеяться было над чем. Видок у нас тот еще; если Кристина хотя бы не особо выделялась в своем убогом наряде, разве что только очками, то я выглядела комично в соболином полушубке и кроссовках. В общем, нацепила первое, что под руку попалось. Но кто же знал, что предстоит такая встреча?! Теперь же я сгорала от стыда. Предстать перед знакомым Гладышева в подобном наряде – кошмар наяву. Мне хотелось развернуться и уйти, но не успела я сориентироваться, как Кристина уже сделала шаг в сторону лифта, и тогда я окончательно прокляла этот день. Ее занесло и она начала падать. Я дернулась к ней, но этот суровый с виду шатен уже подхватил Кристину. Она вцепилась обеими руками в воротник его пальто, не понимая, что произошло. Шатен всматривался в ее лицо, отчего Крис тут же поправила очки. Данная картина напоминала сцены старых фильмов, где барышня хлопнулась в обморок в объятиях джентльмена. У меня вырвался смешок, который тут же привел всех в чувство. Кристина неловко высвободилась и извинилась. Ее пылающее лицо даже меня веселило, не говоря уж о Гладышевском друге, с которым мы как два заговорщика переглянулись, скрывая улыбки. И как-то сразу пропала былая неловкость и стыд. Я кивнула шатену и вошла в лифт.
-Надо же какие люди и без охраны, -усмехнулся он. Крис медленно повернула к нему голову и посмотрела поверх очков, как на идиота, что окончательно сломило мою выдержку. Я прыснула и начала смеяться. Наверное, сказывался алкоголь и напряжение.
- Зачем мне охрана? Я и сама могу за себя постоять, уж вам-то это должно быть известно, – нагло парирую, надевая свою привычную маску.
-А я беспокоюсь не о тебе, а об окружающих. Перепугать до усрачки двух мужиков, вооружившись лишь чашкой кофе-это надо уметь. Отчаянная ты дама, -покачал он головой со смешком. Было не ясно, что скрывается за его иронией; неодобрение или же просто смех.
Впрочем, мне все равно. Улыбнувшись краешком губ, пафосно резюмирую;
-Значит, отчаянная. Но именно в этом и есть моя прелесть, моя изюминка.
Мне показалось, что это прозвучало довольно круто, но последовавший ответ лишил дара речи.
-Лучше бы были извилины, девочка. Вчерашняя изюмина, однажды станет напоминать сушенный таракан. Не советую больше так шутить с Олегом, а то может плохо закончится, – холодно сообщил он мне, вызывая желание послать на хер. Советчик тоже тут выискался!
Кристина, которая все это время стояла, прислонившись к стене лифта, и страдая от головной боли, повернулась к нам, не понимая, что происходит и о чем вообще речь.
- Ну, во-первых, я вам не девочка! А во-вторых, мы с Гладышевым как-нибудь разберемся сами, что для нас лучше. Не стоит навязывать людям того, чего хочется для себя. Вкусы у всех разные, - сладко пропела я, стервозно улыбаясь. Шатен тихо засмеялся, похоже, искренне забавляясь, чем выводил из себя.
-Ну, что же, удачи в «разборках»!- весело пожелал он, с таким видом, будто я-конченная дура, и тратить на меня время-просто кощунственно. Это был довольно «тонкий» намек на то, что наши с Гладышевым отношения не предполагают никаких разборок и чего-то поистине серьезного, чтобы задумываться о том, что лучше. В общем, меня очень тактично заткнули, попав в самое больное место.