мужчина мой. Да, я тащилась от него и сама себе завидовала. Гладышев вжикнул молнией на брюках, приспустил их и медленно провел членом, собирая мою влагу. Я застонала от чувственности этого прикосновения. -Тише, - накрыл он ладонью мой рот, прижав меня к зеркалу. От соприкосновения с холодной поверхностью кожа покрылась мурашками. Я выгнулась дугой, а он сделал толчок, вызывая у меня дрожь удовольствия. Задрав топ, Олег сжал мою грудь и стал наращивать темп. Не сдерживаясь, я стонала ему в ладонь, с каждым проникновением все громче и громче. Он же двигался все быстрее и жестче, сопровождая выпады бедер хлесткими ударами ладонью по ягодицам, отчего моя попа горела огнем. Впрочем, у меня горела каждая клеточка моего тела. И я полыхала в мареве дикого наслаждения. Умирала в сильных руках, задыхаясь от собственного крика. Я была почти у края, когда Гладышев резко замер, кончая в меня. Это был хорошенький облом и я едва не зарычала от разочарования. -Не вздыхай. Компенсирую чуть позже,- насмешливо выдохнул он, легонько касаясь моих губ. -Какое счастье, - съязвила я и тут же чмокнула Гладышева в губы.- Что это тебя так припекло? -С тобой меня припекает постоянно, - отстранился он и стал приводить одежду в порядок. -Любовная горячка у вас, Олег Санныч. -Ага, прямо «играй гормоня”, как в шестнадцать, - скептически согласился Гладышев, вызывая у меня смех. - Как переговоры прошли?- поинтересовалась, натягивая лосины. -Да как обычно: геморрой на пустом месте. Башка уже трещит от этих процентов, фьючерсов и котировок акций, - отмахнулся он. - Лучше про себя расскажи. -Я же тебе весь день писала. Ты и так по минутам знаешь все,- напомнила я с улыбкой. -Ну, еще расскажи что-нибудь про свои танцульки. Как там ваш этот рыжий профессор? Не дурковал больше? -Не, он на следующей неделе будет. Меня Машка достала, - начала я рассказывать про свою подружку и ее парня, пока мы поднимались наверх. Душ принимали вместе, где Гладышев с процентами отдал долг, после чего я еще полчаса не могла встать с кровати. -Кстати, когда уже будет решен вопрос с машиной?-спросила, одеваясь к ужину.- Надоело постоянно с водителем. Внимание через чур привлекает. -Ты же любишь внимание, -подразнил меня Олег. -Люблю, но исключительно твое, - многозначительно сообщила я, уже зная, что за этим последует. -У меня эта неделя расписана по минутам. На следующей если хочешь, съездим или давай, отправлю с тобой человека , - предложил Олег. -Господи, ну, почему с тобой так сложно?!- простонала я.
-Можно, конечно, не столь официально, - усмехнулся он, от чего я закатила глаза, а Гладышев уже серьезно сказал, - Со мной, Янка, вообще ни разу не сложно. Корми, люби, терпи и я тебе в скале дорогу прорублю. -Гладышев, я тебе не Леночка. Мне дорогу прорубать не надо. Тем более, в скале: поранишься еще, -сообщила я снисходительно. - Мне ты нужен. Рядышком. -Ну. А еще Бентли Континенталь с инкрустацией салона, - сыронизировал он. -Ой, бесполезно с тобой спорить, - отмахнулась я. -Я вообще не понимаю, о чем мы спорим? Ты просишь меня меньше работать, а сама приезжаешь за пять минут до моего прихода, - воззрился на меня Олег, ожидая объяснений. -У меня долго занятия идут, ты же знаешь, - напомнила я, но тут же не хотя добавила, - И… мне тяжело находится с Лесей. Она смотрит так, словно я какая-то приживалка тут. Я себя так теперь и ощущаю: не могу ни обнять тебя лишний раз, ни поцеловать, ни сказать что-то. Я как в тюрьме: все время приходится себя сдерживать…., - разошлась я, но заметив, как мрачнеет лицо Олега, спохватилась. -Ян, что ты мне предлагаешь? Что я, по -твоему, должен сделать? -Не знаю, - психанула я, начиная нервничать под его пристальным взглядом. - Просто не понимаю, почему мы должны под нее подстраиваться. Потакать ее дурацким капризам. -Я что-то не заметил, что мы потакаем ей в чем-то, - возразил Гладышев. -Да ты сквозь пальцы смотришь на то, что она ни во что меня не ставит! - упрекнула я его, но последовавший ответ просто отправил меня в нокаут. -А вот тут я тебе, Янка, не помощник. Расположение подростка надо завоевать. -Да не нужно мне ее расположение, пусть просто отстанет от меня! - огрызнулась я, и в ту же секунду пожалела об этом. Боже, что я несу? Гладышев устало потер глаза и тяжело вздохнул. -Если тебе главное, чтобы не трогали, научись просто не замечать! - холодно посоветовал он и вышел из комнаты. Я же обессиленно откинулась на кровать и зарычала в подушку от досады. Как же меня достала эта мелкая стервозина! Но, как оказалось, еще не вечер. За ужином каждый был погружен в свои какие-то мысли. И надо признать, в этом было больше единения, чем в оживленных беседах отца и дочери, во время которых я чувствовала себя лишней. Правда, недолго длился мир в датском королевстве. -Пап, мне надо с тобой поговорить,- сообщила Леся во время десерта. - Наедине, - добавила она и многозначительно посмотрела в мою сторону. У меня внутри все оборвалось, я сразу же поняла, что эта гадина доложит о нашей стычке. Твою же мать! Обычно она не стучала. В душе у меня начала нарастать паника, поскольку Олег однозначно будет взбешен моими речами. Он ведь доверился мне насчет Ленки,а я использовала это против его же дочери. Но черт возьми, как я должна реагировать на ее выходки? Меня затрясло, стоило представить последствия. Определенно, мой минутный триумф не стоит того, что сейчас будет. Доверия Гладышева терять не хотелось, поэтому я решила все отрицать. Скажу, что она специально наговаривает, и все совсем не так. Определившись с тактикой поведения, постаралась принять невозмутимый вид, но давался он крайне тяжело, поэтому я с одной стороны выдохнула с облегчением, когда Гладышев и Олеся поднялись в ее комнату, с другой - начала еще больше волноваться. Разговаривали они очень долго. А потом Олег заперся в своем кабинете. Я не знала, что думать, пока не получила смс зайти к нему. От этого приказа, иначе не скажешь, сердце подскочило и заколотилось, как бешеное. Я не знала, что меня ждет, но была уверена, что ничего хорошего. И в самом деле: вошла и сразу же напоролась на острый взгляд Олега. -Что случилось?- нарушила я тишину, садясь напротив, стараясь выглядеть спокойной и расслабленной. -А ты типа не понимаешь? - откинувшись на спинку стула, пытливо посмотрел он, препарируя меня своим взглядом, будто скальпелем. -А должна? - продолжила включать дурочку.-Ничего криминального за собой не припоминаю. -Ян, у меня камеры стоят в каждой комнате, поэтому я прекрасно осведомлен, кто что делает и говорит. Ясно?- процедил он, не скрывая своего гнева, раскусив мои попытки все отрицать. У меня же будто вся кровь отхлынула от лица и устремилась в сердце, заполняя его страхом. -Круто. Тут у тебя реально, как на зоне! - сыронизировала я, хотя сама вся тряслась. -Как в дурдоме тут, бл*дь, у меня! Ты вообще, Ян, соображаешь или нет, что несешь? - прорычал он. -Нет, конечно. Я же дура,- пожала я плечами, глотая слезы унижения. - Законченная дура! -подтвердил Гладышев, ничуть не тронутый моим самоуничижением. - Ей пятнадцать, а ты ведешься на ее провокации, как малое дитя! Не мудрено, что она ни во что тебя не ставит! -Не разговаривай со мной в таком тоне! - вскричала я. -Я не буду терпеть, когда меня опускают ниже плинтуса. Ни тебе больше не позволю, ни уж тем более, твоей дочери! -Тебя никто и не просит! Но и на место надо уметь ставить по-человечески, а не разыгрывать Кармелиту перед моим ребенком. Что ты пытаешься поделить с ней, я так и не пойму? Меня? Так тут все очевидно! -Я ничего с ней не делю! Делит она. А коли все очевидно, так донеси эту очевидность до своей дочери, чтобы она уже успокоилась! - огрызнулась я, задохнувшись от накатившей обиды. Слезы щипали глаза, но я не позволяла им пролиться. -Не мешало бы успокоится для начала тебе, - процедил он звенящим от ярости голосом. Я осеклась и тяжело сглотнула под его потемневшим взглядом, он же уже более спокойно продолжил, - С дочерью я поговорил, больше она не позволит себе такие выходки. Ты тоже будь любезна, держи себя в руках. -Я держала, но сколько можно?- начала было я, но он жестом остановил мою пламенную речь.
-Все, замолчи! Твоей ереси я уже наслушался. -Ну, конечно…. -Уймись, сказал! - повысил он голос, а меня от ужаса заколотило. Дыхание сперло от боли и слез. Гладышев же решил окончательно добить. - Знаешь, Ян, а ты ведь даже не постаралась с ней как-то наладить контакт. Сразу все в штыки восприняла, - усмехнулся он невесело, качая головой. И я не нашла, что возразить. Стало так горько на душе. Поэтому я молча встала и покинула кабинет. Легла в холодную постель и предалась слезам. Было обидно, одиноко и больно. Я думала, куда мы движемся и почему не получается ни черта. Неужели все из-за меня? А может, просто поторопились съехаться? Но ведь все у нас было прекрасно, пока не появилась она! Что же мне делать? Как себя вести? Озадаченная этими вопросами я уснула. Утром обнаружила, что спала одна, поэтому день начался с очередного огорчения и конечно же, с фразы « Боже, как все болит!я. С начала занятий не было ни одного дня, чтобы что-то не болело. После изнуряющих тренировок на грани человеческих возможностей, каждое мое утро - это подвиг, преодолевать который помогает только стоящая в тумбочке аптечка с кучей разных мазей. Такая уж доля у танцоров. В академию я приехала не в настроении, что тут же было замечено моими новыми подругами, поэтому первую пару они старались меня не трогать, но к третей им это все надоело и они потащили меня в столовую. По мнению прожорливой Машки проблемы необходимо чем-нибудь закусывать, как водку, иначе будет язва. Спорить с ней не было сил, поэтому я послушно поплелась в столовую, хотя аппетита не было. В столовую я шла впервые с начала обучения, так как до этого мы с Гладышевым, чаще всего, обедали вместе в каком-нибудь ресторане. Сегодня же не было ни звонков, ни смс-ок от него. И хотя сама я тоже не горела желанием общаться, а все равно тоска съедала душу. Благо, в академии не давали заскучать. Группа у нас была дружная, веселая, и хотя поначалу меня несколько сторонились из-за очевидного достатка, все же со временем границы смылись и уже никто из моих одногруппников не обращал внимания на то, что я езжу с водителем и выгляжу, как кинозвезда. Остальные же смотрели вслед с открытыми ртами и надо признать, мне это ужасно нравилось.