– В котором часу твой поезд? – спросила Ивонна.
– Поскольку ты не желаешь, чтобы мы поехали к тебе, а Кент, на твой взгляд, слишком далеко, то что скажешь на предложение провести ночь в роскошном отеле?
– Ты и я в гостинице? Джон, это в нашем-то возрасте?
– Для тебя возраста не существует, мне так кажется; а когда я с тобой, его не существует и для меня. Я всегда буду видеть перед собой личико той молодой женщины, которая однажды зашла в мой книжный магазин.
– Только ты один его и видишь! А помнишь нашу первую ночь?
– Я только помню, что ты заливалась слезами, как Магдалина.
– Я плакала, потому что ты ко мне не прикоснулся.
– Я не прикоснулся, потому что ты боялась.
– А я плакала именно потому, что ты это понял, дурачок.
– Я забронировал номер люкс.
– Пойдем сначала пообедаем в твоем отеле, а там посмотрим.
– Мне будет позволено попытаться тебя напоить?
– Мне кажется, ты пытаешься сделать это с момента нашего знакомства, – сказала Ивонна, сжимая его руку в своей.
Семнадцать часов тридцать минут. «Остин» катится по проселочным дорогам. Пейзажи Сассекса просто изумительны. Антуан улыбается: вдалеке «Евростар» остановился прямо в чистом поле. Да, его пассажиры вряд ли вовремя прибудут по назначению, а вот он будет в Лондоне часа через два
Семнадцать часов тридцать две минуты. Начальник поезда объявил, что они прибудут на час позже, чем предусмотрено расписанием. Матиас хотел было позвонить Даниэль, чтобы предупредить ее. Конечно, вряд ли можно предположить, что Антуан приедет раньше его, но лучше на всякий случай подготовить добротное алиби. Сельский пейзаж был изумителен, но, к несчастью для Матиаса, вдоль железнодорожного полотна его мобильник не мог нащупать ни одну сеть.
– Ненавижу коров, – пробормотал он, глядя в окно.
День близился к концу; Софи собрала опавшие лепестки в специальный ящик, служивший для этой цели. Она всегда посыпала пригоршней лепестков свои букеты. Софи опустила решетки на окна магазина, сняла халат и вышла через заднюю дверь. Воздух освежал, но вечер был слишком хорош, чтобы сразу возвращаться домой. Эния предложила ей занять любой свободный столик, а таких было много. В зале ресторана мужчина с внешностью заблудившегося путешественника ужинал в одиночестве. Она ответила на его улыбку и после короткого колебания сделала знак Энии, что поужинает за столиком молодого человека. Поездка в Австралию всегда была ее мечтой, и она хотела задать ему кучу вопросов.
Двадцать часов. Поезд наконец-то добрался до вокзала Ватерлоо. Матиас выскочил на перрон и бросился бежать по движущейся дорожке, расталкивая тех, кто загораживал ему дорогу. Он первым подоспел к стоянке такси и пообещал таксисту солидные чаевые, если тот довезет его до Южного Кенсингтона за полчаса.
Часы на приборной доске показывали двадцать часов десять минут, Антуан притормозил и после краткого колебания свернул на Бьют-стрит. Решетки на окнах магазинчика Софи были, естественно, опущены, поскольку она уехала на эти выходные. Опершись рукой на пустое пассажирское место рядом, он развернулся и поехал обратно на Клервил-гроув. Свободное место для парковки отыскалось прямо перед домом. Он поставил машину и достал из багажника две фигурки, которые изготовил для него хозяин мастерской: деревянную птицу для Эмили и самолет для Луи. Матиас не сможет упрекнуть его в том, что он забыл о подарках для детей.
Когда он появился в гостиной, Луи кинулся ему на шею, а Эмили едва подняла голову: она заканчивала рисунок под руководством Тати Даниэль.
Софи съела свою закуску в Сиднее, расправилась с камбалой в Перте и полакомилась карамельным кремом в Брисбане. Решено, в один прекрасный день она обязательно отправится в Австралию. К сожалению, в ближайшем и даже отдаленном будущем Боб Уолли не сможет служить ей гидом. Кругосветное путешествие завтра увлечет его в Мексику. Один курортный центр на побережье пообещал ему место инструктора по парусному спорту на шесть месяцев. Что потом? Он представления не имеет, жизнь сама покажет. Он мечтает об Аргентине, а если средства позволят, то дальше он переберется в Бразилию и Панаму. Западное побережье Соединенных Штатов станет первым этапом его путешествия на будущий год. Весной у него назначена встреча с друзьями, чтобы поймать большую волну.
– А где именно на Западном побережье? – допытывалась Софи.
– Где-то между Сан-Диего и Лос-Анджелесом.
– У вас точные координаты точки приземления, – заметила Софи, смеясь от всего сердца. – А как же вы умудритесь встретиться с друзьями?
– Слухами земля полнится, так что мы всегда узнаем, где кто находится. Мир серфингистов – одна небольшая семья.
– А потом?
– Сан-Фрациско, обязательный пробег под парусом под Золотым мостом, а потом найду грузовой корабль, который согласится взять меня на борт, и отправлюсь поближе к Гавайским островам.
Боб Уолли предполагал остаться минимум года на два в районе Тихого океана – там столько атоллов, которые интересно посмотреть. Когда он попросил счет, Эния напомнила молодому серфингисту, чтобы он не забыл свою доску, которую оставлял под ее присмотром. Доска дожидалась его, прислоненная к стене.
– Они не разрешили вам оставить ее в гостинице? – удивилась Софи.
– Ну, я же говорил о комнате за сходную цену… – смутился Боб.
Чтобы продолжить путешествие, нужно тщательно рассчитывать бюджет. Он не может позволить себе потратить за пристанище на ночь сумму, которая даст ему возможность прожить почти месяц где-нибудь в Южной Америке. Но пусть Софи не беспокоится. Погода нынче мягкая, лондонские парки великолепны, а он обожает спать под открытым небом. Он привык.
Софи заказала им два кофе. Австралийский путешественник, который уезжает в Мексику и должен вернуться из своей поездки только в следующем веке… Не беспокоиться, что он проведет ночь на улице?.. Плохо он ее знает! Она вдруг почувствовала себя очень виноватой за то, что утром дала ему дурной совет; ведь отчасти из-за нее этот симпатичный серфингист не смог найти где переночевать по нормальной цене… Вон какая у него милая ямочка на подбородке… Только чтобы снять с себя вину, да, только поэтому… Господи, она просто тает, когда он улыбается… И руки у него какие красивые… Вот если б он еще раз улыбнулся, всего разок… Нужно только набраться смелости… В конце концов, не так уж это трудно…
– Вы не знаете здешних мест, это естественно, но в Лондоне дождь может пойти в любой момент… особенно ночью… а уж когда идет дождь, то это просто ливень…
Софи незаметно смахнула счет себе на колени, скатала его в шарик и бросила под стол. Она сделала знак Энии, что потом зайдет оплатить его.
Чуть позже Боб Уолли пропустил Софи вперед у дверей ее квартиры, Джон Гловер точно так же пропустил Ивонну на пороге номера люкс, который он зарезервировал в «Карлтоне», а когда Матиас вставил ключ в дверь своего дома, ему открыл Антуан. Он только что посадил Даниэль на такси…
Кадры отматывались назад на полной скорости. Одри нажала кнопку на монтажном столе, чтобы остановить перекрутку ленты. Она узнала на экране изображение старой электростанции с четырьмя гигантскими трубами. На откосе стояла она сама с микрофоном в руке и улыбалась; хотя лицо получилось совершенно размытым, она точно помнила, что улыбалась. Выбравшись из-за пульта, Одри решила, что пора спуститься за горячим кофе в кафетерий. Ночь обещала быть долгой.
Уткнувшись носом в раковину, Матиас перетирал посуду. Рядом с ним Антуан в фартуке, завязанном на поясе, и резиновых перчатках надраивал половник, нещадно скребя по нему мочалкой.
– Ты ручку деревянную не поцарапаешь, если будешь так тереть?
Антуан и ухом не повел. За весь вечер он не произнес ни слова. После ужина Эмили и Луи, чувствуя витающую над домом бурю, предпочли устроиться в сторонке, от греха подальше, чтобы повторить пройденное за день: перед уходом Даниэль дала им домашнее задание.
– У тебя совершенно не гибкая психика! – изрек Матиас, запихивая тарелку в сушку.
Антуан надавил на педаль мусорного ведра, выбросил туда половник, отправил следом мочалку. Нагнулся и достал новую с полки.
– Согласен, я нарушил твое священное правило! – продолжил Матиас, воздевая руки к небу. – Мне нужно было отлучиться на пару часов в конце дня, всего на каких-то пару часиков, и я позволил себе попросить подругу Ивонны посидеть с детьми, ну и в чем тут трагедия?.. К тому же они ее обожают.