Ирэне Као - Каждый твой вздох. Там, где заканчиваются слова, начинается танец

– Я внесу тебя в привилегированный список, приводи кого хочешь. – Он достает из кармана шорт карточку и вкладывает ей в руку. – Да, кстати, я не привык к отказам…

– Посмотрим. – Вежливо улыбается она, думая про себя: «Не дождешься!» Но что это за щекочущее чувство она ощущает на коже, в крови?

– Поверь мне, ты не пожалеешь, – подмигивает ей Пабло. В этот момент к бухте подплывает 28-метровая черно-белая яхта «Фантом Сансикер». Словно огромная акула, она медленно приближается и останавливается у буйков. Пабло снова надевает очки, вглядываясь вдаль.

– А вот и мои друзья приехали за мной. – Он словно наэлектризован, двигается рывками. – Пойдем с нами праздновать?

Бьянка качает головой:

– Спасибо, но у меня другие планы на сегодняшний вечер.

Это неправда, но что еще сказать незнакомцу, который к ней клеится? А может, он и не клеится вовсе, а ей померещилось?

– Ну ладно, тогда пока, фея. – Пабло целует ее в обе щеки, будто они знакомы сто лет. – Жду тебя завтра вечером.

– Постараюсь.

Пабло идет к морю, но, прежде чем нырнуть, в последний раз оборачивается.

– Не забудь назвать мое имя на входе. Пабло, запомни!

И ныряет, прямо в очках.

– Нет, не забуду. – Бьянка машет ему рукой на прощание.

Мамочки, ну и тип! Она хихикает про себя, запрокинув голову. Потом смотрит на зажатое в руке приглашение. На нем большими буквами написано: «Боб Синклер». Да ладно… Что, правда? Тогда это важный вечер… А если и так, недоумевает она про себя, она-то тут при чем? К тому же у нее нет даже приличного платья для такого случая!

«Find yourself into the music… free your body»[52], – читает она на приглашении. «Найди себя»… Неужели это послание для нее – ведь она потерялась? «Освободи свое тело». А где оно, ее тело? Она знает, что оно есть, но куда-то его спрятала.

Внезапно в голове возникают три слова на этикетке алхимического масла, что дала ей Амалия: «Побег, открытие, перерождение».

Может, это и совпадение, но она не может его игнорировать. Кажется, будто кто-то на острове хочет, чтобы это послание дошло до нее, в своей первозданной форме, четкое и недвусмысленное. Может быть, для нее настал момент открыть дверь в новую жизнь? Разве не для этого она уехала? – спрашивает она себя, глядя на горизонт. Солнце уже совсем закатилось, море поглотило последний его ломтик. Но завтра на заре оно снова возродится и будет новый день. Сейчас ей так хочется быть внутри солнца. Но даже научиться быть в гармонии с собой – не так-то легко.

– Смотри, сколько народу! – Хавьер указывает на толпу у входа в клуб. – ¡Dios mío![53] А ты еще не хотела идти!

– Я и сейчас думаю, может, зря я тебя послушала… – Бьянка возводит глаза к небу и нервно хихикает. Она не привыкла к подобным заведениям. В последний раз она ходила на дискотеку лет пять назад с Дианой; с Себастьяно об этом не могло быть и речи. Во всяком случае, не вместе – кто знает, как часто он ходил туда без нее… Раздражение пробуждается внутри ее, но Бьянка вовремя хватает непрошеную мысль и отбрасывает ее.

– Конечно, не зря. Ты еще сомневаешься? – Хави смотрит на нее с притворным укором. Сам он просто вне себя от восторга. – Многие готовы были бы убить, только чтобы попасть на это открытие! А тем более – в списке привилегированных гостей… и бесплатно! Вот повезло так повезло!

– Хм… Скажем это, когда окажемся внутри, – вздыхает Бьянка.

На самом деле ей любопытно, она умирает от желания увидеть, каков этот клуб изнутри.

– Даже не сомневайся, Бьянка!

– О боже, ты посмотри на остальных… И что я делаю тут, в этом платье?

Бьянка осматривает свое белое мини-платье, подарок Амалии, и простые сандалии, в которых она чувствует себя гномиком. Должно быть, со стороны кажется, что она сбежала из дома. Уж точно не так она представляет себе прикид для дискотеки. Хотя, учитывая, в каком состоянии она прилетела на остров, хорошо, что удалось подобрать хоть что-то.

– Милая, тебе пошло бы даже рубище, – успокаивает ее Хавьер. – Но на этом острове на одежду почти не обращают внимания. Главное – веселиться, тусоваться и отрываться!

Они идут по огороженному проходу с табличкой «ДЛЯ ПРИГЛАШЕННЫХ». В конце, за перегородкой, виден кусочек Плайя ден Босса. Солнце уже садится за горизонт, небо окрасилось в апельсиновый оттенок. Из сердца клуба доносится ритмичная музыка, басы настроены на максимум. Праздник начался после обеда, но именно теперь самый подходящий момент, чтобы присоединиться – ведь сейчас придет самый ожидаемый диджей, Боб Синклер. Хавьер разглаживает на груди футболку с заклепками, и она мягкими складками накрывает черные брюки-трубы. На левой руке у него несколько браслетов из ниток и кожи. Он снимает один и надевает на запястье Бьянке.

– Возьми, дорогая, он подойдет к твоему кулончику, который ты никогда не снимаешь.

– Спасибо. – Бьянка подносит браслетик к кулону и мысленно спрашивает себя, обрадовалась бы Сара, узнай она, что дочь здесь. В эти дни она ощущает ее так близко, что, кажется, даже видит ее лицо.

– Красавица. – Хавьер подает ей руку, неотразимо улыбаясь, и они подходят к вышибалам.

– Ну вот, мадам! Как ты там сказала звали промоутера, который вручил тебе приглашение?

– Пабло. – Бьянка оглядывается вокруг – он должен быть где-то поблизости. И действительно, вскоре она его замечает.

– Погоди, Хави, вон он! – Она указывает на мускулистого типа в черной футболке, с бейджиком на вороте. – Вон там. Это он.

Она кивком приветствует его.

Пабло пружинистой походкой направляется им навстречу. Конечно, ему не очень приятно видеть ее в компании мужчины, но, с другой стороны, он ведь сам велел ей приходить с кем-нибудь. Теперь остается лишь отыграть свою роль и приветствовать их, как дорогих гостей.

– It’s ok, John, they’re with me[54], – говорит он вышибале. Черный великан отходит, давая им пройти.

– Добро пожаловать! – Пабло приветствует Бьянку, целуя ее в обе щеки. Затем подбородком кивает в сторону Хави. – Это твой парень?

– Нет, друг, – торопливо отвечает тот, пожирая его глазами. Пабло вынимает из кармана брюк две ленточки из цветной бумаги и закрепляет у них на запястьях.

– С ними вы можете пройти в закрытую зону.

– Спасибо, Пабло. – Бьянка широко улыбается ему и вслед за ним идет в самое сердце толпы, вместе с Хави. Она вся наэлектризована.

– Вот это красавчик! – шепчет он ей на ухо.

– По-моему, это не твой тип мужчины, – вполголоса замечает Бьянка.

– Тебе-то откуда знать? Хотя, по-моему, он не гей: тебя он буквально раздевал глазами!

– Вот именно, поэтому не отходи от меня; представь, что нас склеили!

Бьянка прижимается к Хавьеру, с ним она чувствует себя в безопасности.

Наконец они входят, но ощущение такое, будто они все еще снаружи, потому что клуб под открытым небом. Над их головами небесный свод, на котором уже начинают проступать первые звезды. Музыка здесь громче на несколько порядков, она проникает в самое сердце, отзываясь в животе. Боб Синклер только что встал за консоль, а вокруг него – вспышки света, поднятые руки, движущиеся тела. Это коллективная волна энергии, захватывающая всех. Даже тех, кто только что пришел.

– Развлекайтесь, ребята! – Пабло прощается с ними и хлопает по плечу толкнувшего его парня. – Долг зовет! Но я буду рядом, увидимся позже!

Он быстро отходит, прокладывая себе путь через толпу. Для него это необычный вечер – это открытие сезона, и все должно быть выверено до мелочей, все должно работать, как часы: свет, видеоряд, номера акробатов, движения танцоров. К тому же с Бобом они уже друзья, и он не может себе позволить ударить перед ним в грязь лицом. Так что концентрация и железные нервы. Он только что нюхнул кокса – на какое-то время должно хватить. Давай, Пабло, давай! Вперед, вперед!

– Выпьем чего-нибудь, дорогая? – предлагает Хави Бьянке.

– Ладно.

Протолкнуться через отплясывающую толпу не так-то легко, но они кое-как прокладывают себе путь локтями к ближайшей барной стойке.

– Что будешь? – спрашивает Хавьер.

– Не знаю. Что ты посоветуешь?

– Мохито, милая!

– Идет! С самого своего приезда я не пила приличных коктейлей… Посмотрим, в состоянии ли я еще переносить алкоголь, – смеется Бьянка, проводя ладонью по лбу и изображая обморок.

– Значит, заказать тебе полегче, верно? – подмигивает Хавьер.