Анна Антонова - Кекс на пляже

– Ты что! – возмущенно завопил он. – С ума сошла, какой еще опыт…

– Личный, конечно, – невозмутимо пожала плечами я.

– Нет у меня никакого личного опыта! Просто об этом все знали…

– Что ж ты меня не предупредил?

– А зачем? Что, ты бы из-за этого передумала о нем писать? По-моему, давно не секрет, что люди этой профессии…

– А это стереотип, – припечатала я.

Ленечка резко выдохнул и повернулся ко мне:

– Надь, да ну его. Неужели будем из-за этого ссориться?

– Не из-за этого, – согласилась я. – А из-за того, что ты видел, как я переживаю, и даже не подумал меня успокоить!

– Так я же не знал!

– Чего?

– Что ты не знаешь!

– Ага, сам знал, однако же сразу начал: а что это вы тут делаете…

– Я в первый момент растерялся. А потом он мне все рассказал, мы посмеялись и забыли.

– Посмеялись и забыли! – с сарказмом повторила я. – А я…

– Надь, да ладно тебе…

– Ладно, – со вздохом согласилась я. – Замнем для ясности.

На следующий день Лариска сама позвонила мне на работу.

– Извини, – сказала она. – Сама не знаю, что на меня нашло.

– Да ладно, проехали, – не стала лезть в бутылку я.

С ума сойти, какая стала покладистая!

– Я сказала Леше про Тимку, – продолжала она.

– А он что? – живо поинтересовалась я в лучших традициях телесериалов и бабских разговоров.

– Он сказал, что хочет с ним познакомиться.

Особенного энтузиазма я в ее голосе не уловила, поэтому на всякий случай переспросила:

– И как это понимать?

– А сама не знаю, – уныло отозвалась она. – Может, это такая вежливая отмазка?

Мне, честно говоря, пришло в голову то же самое, но я не стала озвучивать свои сомнения, спросила только:

– Так вы договорились?

– Он сказал, что зайдет к нам.

– Твоя мама дома будет?

– Не знаю, а что? – растерялась Лариска. – Еще не думала об этом…

Ужас, никто ни о чем не думает!

– Так подумай! Попроси ее пойти погулять.

– А я думаю, лучше будет нам самим пойти погулять, – задумчиво проговорила она. – Встретиться, так сказать, на нейтральной территории.

– Тоже неплохо, – согласилась я. – Да, ты права, так лучше всего будет…

– Ну а у тебя как дела? – поинтересовалась подруга.

– Да все по-прежнему, – уныло отозвалась я.

– Ты по-прежнему не дала ему ответа, – уточнила она.

– Да какого ответа, Ларис, – вздохнула я. – Я и вопроса-то уже сто лет как не слышала…

– Довыпендривалась, – подытожила она.

Ответить мне было нечего.

Статья моя была принята на ура.

– Ну вот, – с удовлетворением сказал Вадик, закончив чтение. – Можешь ведь, когда захочешь.

Я никак не отреагировала на этот сомнительный комплимент, и он продолжал:

– В ближайший номер поставим. А тебе я премию выпишу.

Вот, уже лучше! Но открыто радоваться я не стала, сдержанно сказала:

– Спасибо.

– Нет, правда, хорошо написано, – он снова заглянул в интервью. – С душой.

– Ну еще бы, – снисходительно сказала я. – У меня там друг близкий одну из главных ролей играет. Уже приглашение на премьеру выписал.

– Ты идешь на премьеру? – оживился Вадик. – Круто! Наверное, вся звездная тусовка будет… Вот что, – подумав, выдал он. – Ты там со всякими известными личностями побеседуй, а потом сделаешь репортаж, кто во что был одет.

И кто меня только за язык тянул! Похвастаться захотелось, да? Получай теперь!

– Но я как частное лицо иду, – сделала робкую попытку я. – Не хочу там работать…

– Надежда, – строго сказал он. – Если будешь упускать такие возможности, из тебя никогда не получится хорошего журналиста.

Я хотела возразить, что стать хорошим журналистом – не предел моих мечтаний, но взглянула на Вадика и поняла, что спорить бесполезно.

Терпеть не могу такие вот идиотские задания. Материал заведомо лишен здравого – впрочем, как и любого другого – смысла, поэтому потом приходится прилагать мучительные усилия, чтобы из этого мусора получилась статья. Да и сам процесс сбора информации большой радости не доставляет: звезды выделываются, как могут, и реальные, и так называемые – последние иной раз даже больше. А мне стыдно спрашивать всякую чушь, хотя это давно вошло в моду: на «красных дорожках» перед всякими пафосными вручениями и награждениями почти каждой звезде задают вопрос: «Что на вас надето?» – как будто так не видно!

Так что на премьеру я собиралась со смешанными чувствами: с одной стороны, меня распирала радость, а с другой – подкатывала тоска, как только я вспоминала, что еще придется опрашивать дурацких звезд, во что они соблаговолили одеться.

Помимо всего этого, я переживала за Ленечку – справится ли. Вроде бы, уже видела его на прогоне, убедилась, что все в порядке, но в глубине души продолжала беспокоиться. Все-таки крупная премьера со всеми вытекающими: зал битком, пресса, звезды, с которыми мне предстоит беседовать о шмотках… Светская тусовка, опять же. Ей, тусовке-то, может, и без разницы – «Веронцы» или «Венецианцы» – но надо же отметиться на разрекламированном мероприятии.

Так, стоп. Опять я из него какого-то дурачка делаю. Ленечка давным-давно к сцене привык. Пусть маленького провинциального тетра, но навык, навык-то наверняка остался! Мастерство, как известно, не пропьешь.

Перед тем, как спуститься в метро, я завернула в цветочный магазин. Плевать, что придется работать. От своих личных планов я тоже отказываться не собиралась.

Так, что же выбрать? Розы – банально. Гвоздики – слишком официально. Хризантемы – старомодно, лилии – чересчур пафосно…

Ко мне подскочила продавщица.

– Вам помочь? – с заученной любезностью спросила она.

– Мне молодому человеку, – робко сказала я. – Актеру.

Ну вот, теперь примут за фанатку. Но цветочница никак не отреагировала на «актера», сразу профессионально затрещала:

– Вот розочки возьмите, свежие, только сегодня получили…

«А остальные когда?» – чуть не ляпнула я, но она продолжала болтать, не давая вставить ни слова:

– Хризантемки очень симпатичные, гвоздички, или вот готовый букет возьмите…

– Я возьму розы, – решительно сказала я. – Вот эти, белые. Семь штук.

Ладно, не буду выпендриваться и оригинальничать.

– Розочки? Вот эти? – уточнила продавщица. – Елочку добавить? В пакетик положить?

– Нет, елки не надо, и пакета тоже, просто заверните в прозрачный целлофан.

Не люблю все эти противно шуршащие пакеты, в них цветы выглядят как красиво упакованные веники – из-за треугольной формы, да и трудно что-либо разглядеть за пестрым рисунком.

Из магазина я вышла с неприятным чувством, что меня обманули, при этом выполнив все мои пожелания. До чего же достает бестолковый навязчивый сервис!

Впрочем, я быстро утешилась. Погода стояла отличная – весеннее солнце пока еще давало приятное тепло, а не одуряющую жару, дул легкий ветерок, в общем, на улице была классическая весна, когда все пробуждается, вызывает томление, куда-то там зовет… Люди вокруг послушно реагировали на природные радости – лица у большинства были светлые, радостные, народ куда-то спешил, смеясь и переговариваясь. И я тоже поддалась всеобщему настроению, хотя не очень-то любила весну – как раз из-за такого вот непонятного состояния. «Глупо зависеть от погоды», – обычно с пафосом провозглашала я, но сегодня решила сделать исключение и банально, как все, порадоваться теплу и солнышку.

Розы чудесно гармонировали с моим новым белым плащиком, да и вообще, я не пожалела времени – провертелась перед зеркалом добрых два часа, так что сейчас ловила на себе взгляды: оценивающие – девчонок и заинтересованные – парней. Парни – ладно, им по статусу положено, а вот взгляды девиц меня всегда дико раздражали. Всегда, но не сегодня. Пусть смотрят, как говаривал Ленечка!

Я и сама неосознанно привлекала к себе внимание, не опуская цветы вниз головой – не люблю носить их таким вот дурацким образом. Считается, что так они лучше сохраняются. Полная чушь – тогда бы они и в магазинах всегда висели вниз головой. Зато сразу понятно, что цветы несут дарить, вот и стараются подольше сохранить товарный вид. А я свои розы бережно прижимала к груди – словно их уже подарили мне. Из-за этого таращились еще больше, но мне уже было наплевать.