Нарушить строй – шаг первый.
Прима.
Горяч песок пустынь Египта.
Вода темна, с питаньем скудно.
Шакалам с древних манускриптов
Не запугать солдат!
Секунда.
Но терция!
Александрия!
Квадраты белоснежных зданий,
Дворцы, рабы полунагие,
Глаза неведомых ваяний.
Коней блистательная квадра,
Из золота скользит повозка,
А в ней – царица Клеопатра
С лицом отбеленного воска.
Мелодий гулкие аккорды,
Вина играющего пинта,
Центуриона профиль гордый —
В её ладонях юных…
Квинта!
Шестое чувство обожанья.
Что мы без женщин – меньше пары.
Была любовь, – придут прощанья.
Была весна, – настанет старость.
Он будет драться рядом с нею,
Но, обретая честь и славу,
Он безнадёжно устареет
Для Рима.
Септима…
Октава.
– Мне кажется, я читала похожую историю. Печальную историю любви. Почему так часто любовь приносит печаль, а не радость? Не понимаю…
– Я запомнил это стихотворение как-то сразу. Тогда мы с Тильдой учились в академии, там ведёт занятия по мировой истории Хозяин Мозер. Он часто читает стихи, наверное, для того, чтобы студиозусы лучше запоминали некоторые моменты. Вообще, он очень хороший учитель…
– Да? А мне можно будет учиться? Я посещала школу при нашем соборе, но там в основном рассказывали о Святом писании, как его правильно понимать. Но этого мало, верно? Знаешь, хочется многое узнать…
– Конечно, учиться можно всем, кто пожелает! И бесплатно. Занятия начнутся примерно через месяц, ты сможешь подготовиться. Я с радостью помогу!
– Ты обещал историю, – напомнила Руна, улыбаясь воодушевлённому парню.
Молодой человек сосредоточился, несколько секунд помолчал, потом стал говорить негромко и раздумчиво:
– Давно, я даже не знаю, сколько веков назад, на месте этого острова был большой материк.
– Больше Англии?
Лион снисходительно улыбнулся:
– Намного больше. Итак, здесь были города и селения, в которых стояли красивые каменные дома. Ты видела их развалины на Кентавриде. Жители этой страны научились создавать очень сложные механизмы, мы даже не можем представить, что они могли. Учёные в гордости своей решили, что владеют поистине волшебной силой. Они спорили о том, как усовершенствовать тело человека, чтобы он мог жить дольше и лучше. Одни говорили, что надо заменить органы механизмами, более прочными, чем мягкое тело человека. Другие предлагали сделать живые организмы, дополняющие органы людей. Учёным удалось сделать и то и другое…
– Как грустно ты это сказал… – полувопросительно заметила Руна.
– Просто в результате механические создания превзошли своих создателей. Они не стали захватывать власть, им это оказалось не нужно. Они работали и думали быстрее, к тому же поступали по-своему, считая людей слишком слабыми животными. Самоуверенные люди хотели получить дополнительную силу для себя, а получили чуждую им силу.
– Знаешь, мне кажется, что я вижу этот мир… Лион, почему я чувствую боль и страх, жар белого огня и дрожь? Это не дым, это страшное облако! Всё горит и исчезает… Земля! Она рушится в океан!
Видение пропало, Руна увидела себя на берегу в объятиях Лиона, слёзы текли по её щекам, ей стало очень холодно.
– Неужели всё так закончилось? – у девушки стучали зубы, когда она спрашивала об этом своего спутника.
– Да, от той могущественной страны остался только этот остров и совсем немного людей, выживших после страшного землетрясения. Но тебе холодно, идём домой, Ру, и никаких возражений! – Лион помог подняться девушке. – Жаль, что я не кентавр, а то бы в минуту доставил тебя на место. Тебе понравилось на мне кататься?
Руна улыбнулась сквозь слёзы на шутливое замечание, и вдруг на неё опять нахлынуло видение, но другое: она увидела кровь на своих руках. И это была кровь Лиона Мерсье!
С серо-свинцового неба закапал дождь, обещая скорый ливень. Лион и Руна почти бежали в сторону причала. Из-за деревянного склада выскочили двое, в руках у них были шпаги и пистолеты, они сразу же набросились на Лиона. Он увернулся, одновременно выхватывая свою шпагу и отталкивая за спину девушку. Одна из пиратских шпаг проткнула ему ногу. Лион умело отбивался, но и его противники были сильны, кроме того он не мог подпустить бандитов к Руне, что ограничивало его движения. Но и пираты не могли воспользоваться пистолетами, иначе их бы услышали постовые. Наконец, Лиону удалось порезать одного. Пока тот наклонился, зажимая рану, Лион ударил его гардой по голове, оставив лежать без сознания. Теперь он всерьёз взялся за второго бандита. Только тут Руна, опомнившись от неожиданности, закричала что было сил, призывая помощь. И пират, понимая, что ему уже нечего терять, выстрелил в Лиона в упор. Лион рванулся и воткнул шпагу в живот стрелявшему. Они упали вместе. Руна кинулась к другу, лежащему без движения рядом с пиратом.
– Лион, милый! Только не умирай, ладно? Ну пожалуйста! Помогите!!! – Руна рукой зажимала глубокую рану на его груди, кровь сочилась сквозь пальцы, унося дорогую ей жизнь. Девушка посмотрела на свои окровавленные руки, сняла шаль, оторвала кусок от нижней юбки и стала быстро бинтовать раны своего защитника и спасителя.
Прискакали кентавры из дозора, помогли остановить кровь раненого. Дальнейшее Руна запомнила урывками: люди уложили Лиона на повозку, её подсадил туда же один из кентавров, потом была быстрая скачка в горы, к знакомому ей обрыву у скалы Первого Перехода. Она что-то шептала в горячке, склоняясь над светлой головой Лиона, гладила его волосы, заглядывала в глаза. Он не отвечал.
Когда кентавры подняли на руки тело Лиона и бросили со скалы, Руна закричала в отчаянье, готовая сама прыгнуть вслед за ним. Но сильные руки кентавра удержали её, вскоре она смогла услышать слова, немного успокоившие её.
– Я думаю, Лион выживет, ведь он был ещё жив, по-моему, когда мы его поднимали. Теперь остаётся только молиться, чтобы переход удался.
И девушка молилась изо всех сил, пока её в грозу везли в Долину кентавров, пока она бежала по лужам в сторону шатра Лиона, в страхе даже не спрашивая о нём никого. Девушка быстро отдёрнула полотно, прикрывающее вход, и ударилась о мощный круп кентавра. Светлого кентавра! Ноги у неё подогнулись, и она упала в знакомые руки, такие сильные, горячие и живые!..
Темнело, чёрный кентавр Джолин заснул, выпив приготовленного цыганками напитка, и Руна вышла из его шатра. Гроза закончилась, ветер уже успел просушить траву. У большого костра на берегу сидели цыганки, кентавры подносили дрова, делая запас на весь вечер. Не было слышно весёлых песен, даже дети притихли и прижимались к матерям. Уставшая за этот странный день Руна подошла, села на бревно рядом со знакомыми женщинами, смотрела на огонь, облизывающий дерево, ей на миг показалось, что огонь живёт где-то внутри и сейчас прорастает лепестками жёлтых и оранжевых цветов, горячих и прозрачно-тонких. В озере плескалась рыба, предвещая на завтрашний день ясную погоду, в лугах и ближнем лесу ещё пели птицы, но уже застрекотали цикады, солнце обозначилось тонкой полоской у горизонта и пропало.
– Сегодня Джолин гулял у озера, – цыганка Лада, жена кентавра Арчи, устроилась рядом с Руной, на её руках сладко посапывал кудрявый малыш лет двух, лицом весь в отца, как уверяла всех гордая молодая мать.
– Да? Он мне ничего не сказал… – растерянно ответила Руна.
– Да уж! Бродил мрачнее тучи, на нас всё косился, будто мы не люди, а не знаю кто, – обиженно заметила Лада. – По-моему, он совсем не горит желанием научиться ходить. Вообще, может, у него нет никаких желаний?
На Руну этот разговор производил всё более неприятное впечатление, она удивилась тому, что не хочет слушать о Джолине, что это сейчас ей не интересно. Она одёрнула себя, мысленно обругав, что не оказывает своему любимому должного внимания.
– Джолин обедал?
– Да, только у себя в шатре. Не захотел к нам выйти. Мы поминали днём погибших. Кстати, Хозяин Мозер вернётся завтра, он просил нас с мужем присмотреть за тобой и Джолином. Так что, если понадобиться, обращайся.
– Хорошо, спасибо, Лада, – Руна старалась быть вежливой, никто не виноват, что у неё плохое настроение. Пройдёт несколько дней, Джолин крепко встанет на свои новые ноги, ему понравится стремительно скакать по горным лугам, где так много цветов и трав, ему обязательно захочется посадить на спину подругу и радостно смеяться вместе с ней, он поймёт, какими замечательными и верными друзьями могут быть кентавры… Особенно – Лаур. Или погибший Кешка.