Алексей Божков - Кентаврида

Джон заметил её шараханья и разозлился:

– Прекрати отскакивать от меня, как чёрт от девы Марии!

Девушка испугалась ещё больше.

– Я что, похож на привидение? Или на пирата? – и тут же сам усмехнулся: пиратом, или почти пиратом, он был всего каких-то полтора года назад.

Девушка отнесла усмешку за свой счёт и постаралась ответить:

– Не… очень…

Джону стало весело, захотелось вдруг понравиться этой глупенькой серой мышке:

– Как тебя звать, крошка?

– Я не крошка, сэр Стоун, – попыталась возражать девушка. – Меня зовут Рейчел Мон, я уже говорила…

– Ах да, крошка Рейчел! А у тебя симпатичные глазки… и губки тоже. Тебе уже говорили об этом?

– Я порядочная девушка, сэр…

– Значит, говорили, – прервал её Джон, вгоняя девушку в краску. Он склонился к её лицу.

– Нет! – испуганно пропищала служаночка, выскакивая из комнаты.

Вместо милой мордашки в дверь просунулась светлогривая кентавриная морда:

– Что-нибудь случилось, мистер?

– Ты что, под дверью подслушиваешь?! – возмутился Джон.

– Да нет, проходил мимо… – насмешливо ответил кентавр. И добавил:

– Там на обед собираются, между прочим, в честь вашего приезда… – кентавр захлопнул дверь перед самым сапогом, запущенным Джоном в его нахальную морду.

По коридору неторопливо протопали мягкие копыта.

– Дыни, арбузы, дыары! Свежие, только что с поля! Листья ещё не завяли… – кричал приземистый торговец, поочерёдно подбрасывая массивные шары жёлтых, полосатых и зелёных плодов. – От всех болячек лечит дыар! Если у вас непорядок с желудком – ешьте дыни! Если кровь застоялась в жилах – пейте арбузный сок! Посолите корки – и у вас будет прекрасная закуска к любому вину! Даже к самогону мамаши Полли!

– Сладкие цукаты! – голосила рядом его жена, арбузными листьями отмахиваясь от скопища бесцеремонных ос. Насекомые сыто жужжали, упивались тягучей патокой и тяжело взлетали, унося весть о пиршестве своим полосатым подругам.

– Ещё раз про самогон, Арам, и я не пущу тебя домой! – проворчала жёнушка торговца, показывая тому увесистый кулак. – Ты мусульманин или где?

– Зато твой папаша-гяур не ходит мимо курильни Полли. И не всё ли тебе равно, мусульманин я или нет? Тебя же никто в мечеть не тянет…

– Попробовал бы! – увидев подошедших покупателей, женщина принялась им улыбаться и весело тараторить, расхваливая товар. Муж только головой покачал, широко и добродушно улыбаясь.

Гортанный голос турецкого торговца разносился, как молитва муэдзина с островерхого минарета под жарким небом Стамбула:

– Украшения на любой вкус! На любой кошелёк! Красавица! Ты так хороша, что твой возлюбленный не пожалеет для тебя ничего! – сверкал он на очередную жертву своего обаяния весёлыми глазами. Женщины улыбались, девушки смущённо опускали глаза прямо на предложенный товар.

Сидя на солнце в широких тростниковых шляпах, две молодые китаянки, громко переговариваясь высокими голосами, рисовали на прозрачных шёлковых шарфах удивительно красивых птиц в окружении переплетающихся цветов на фоне голубого неба с ослепительно-белыми завитками облаков. Все контуры картин девушки обводили золотой каймой. Седовласый улыбчивый старичок под навесом готовил для них краски, пахнущие как-то по-особенному приятно, и в завершение рисунков делал поверх них тонкими кисточками чёрные или красные надписи странными знаками. Джон Стоун, как и многие прохожие, залюбовался нарисованным миром, призрачным и невероятным. Пока он смотрел, как девушки работают, они успели закончить картины и поставили себе по новому холсту. Морской волк смог наконец отвести взгляд от райского мира и, сожалея о чём-то недостижимом, отправиться дальше.

Две ювелирные мастерские на рынке не пустовали. Джон заглянул в ту из них, у дверей которой в деревянных бочках росли две пальмы, явно привезённые из жарких мест, возможно, из Африки. Джон некоторое время наблюдал за посетителями и работниками мастерской. Несколько человек принесли драгоценные камни, самородки золота, переплавленное серебро. Цыганка, самоуверенная и весёлая, рассыпала перед хозяином груду крупного жемчуга из бархатного мешочка. Хозяин, плотный мужчина средних лет, сказал цену. Цыганка засмеялась и легко согласилась. Джон проследил взглядом за уходящей красавицей, она это заметила, но восприняла его внимание, как должное.

Стоун приценился к некоторым вещицам. Он мог бы позволить себе такие траты, если бы захотел. Недаром капитан «Русалки севера» именно здесь, на Кентавриде, закупал драгоценности для перепродажи в Европе. Прибыль в триста процентов ещё никому не мешала.

– Абигаль! – позвал хозяин мастерской.

Из соседней комнаты вышла смуглая девушка, её тёмные волосы были уложены в высокую причёску, что особенно подчёркивало грациозность длинной шеи. Белое платье без рукавов и с большим вырезом открывало гибкие руки и красивую грудь. Ожерелье из розовых жемчужин трижды огибало шею девушки. Это было не просто красиво, а… возбуждающе!

Девушка кивнула Стоуну, чуть улыбнулась. Обратилась к хозяину ювелирной мастерской:

– Отец, мама просила принести ещё жемчужин.

– Отлично! Посмотри, что я сегодня купил, – он выложил несколько шариков из мешочка, повертел их в пальцах. – Возьми, отнеси матери, а потом приходи мне помогать.

Девушка плавно повернулась, как бы невзначай провела длинными пальцами по шее, касаясь ожерелья. Джон следил за её скользящими движениями, дыхание его учащалось. Ему внезапно захотелось обнять кокетку, перебирать жаркими пальцами холодный жемчуг и целовать её губы, шею, грудь…

Гибкая, как индийская лань, Абигаль окинула его оценивающим взглядом и ушла.

– Не хотите ли холодного сидра из свежих яблок? Моя жена превосходно умеет его готовить, она добавляет туда мороженые дольки ананаса.

Джон словно через плотную ткань услышал голос хозяина мастерской. Он обернулся в его сторону, приходя в себя. На серебряном подносе на стойке уже стояли два запотевших бокала с жёлтым напитком.

Хозяин мастерской вышел из-за стойки к гостю:

– Разрешите представиться: меня зовут Иеремия Гаусс, потомственный ювелир.

– Джон Стоун, торговец, бывший офицер флота Её Величества королевы Англии, потомственный аристократ, – подчеркнул посетитель.

– Очень, таки очень приятно, господин Стоун! Моя семья встречала Ваш корабль в порту, как и весь город, впрочем… Таки я заметил, что Вас заинтересовал наш товар, а? Насколько я знаю, «Русалка Севера» теперь принадлежит не только капитану Ричу, но и Вам, господин Стоун, – добродушно улыбнулся мужчина. Глаза его золотисто блеснули.

– И я рад познакомиться. Не откажусь и от сидра, – Джон взял напиток, пригубил холодную влагу. Сидр оказался изумительно вкусным.

Хозяин приветливо продолжил:

– Не сочтите меня назойливым, но нельзя ли пригласить вас с капитаном Томасом Ричем посетить наш дом? В любое удобное для вас время. Обещаю таки отменное вино и превосходные закуски. Вы курите? Прекрасно! У меня есть табак редкостного вкуса. Даже у Хозяина Мозера такого не найдёте! При желании, можно таки выкурить кальян. Вы пробовали восточный кальян?

– Да, приходилось. Благодарю за приглашение! Сегодня же поговорю с капитаном Ричем.

– Будем ждать, господин Стоун. Очень хочу познакомить Вас со своим семейством. Мою дочь вы изволили видеть, жена тоже здесь, но занята срочной работой. Ещё имею прекрасного сына, думаю, вы можете с ним таки подружиться. Всесторонний и образованный молодой человек. Имею в планах нашу встречу в ближайшем будущем… Всего хорошего!

– До свидания! – Джон пожал протянутую руку, слегка наклонил голову и вышел из мастерской.

Солнце будто ударило в глаза после приятного полумрака дома, а в ушах снова загудел шум яркого многолюдного и благожелательного базара. Молодой мужчина покрутил головой, осознав, что базар очень аккуратно и свободно спланирован, а мусор – всегдашний спутник торговли, совершенно не виден, даже склады товара удобно устроены и ничуть не портят облик города.

– Шерсть! Лучшая шерсть! Краска для шерсти! – неутомимо призывал покупателей кентавр с густой шевелюрой из прядей разноокрашенных волос.

Покупатели густой толпой струились вокруг продающих, останавливались, образуя небольшие завихрения, и двигались дальше. Цены никого не смущали, хотя некоторые азартно торговались, создавая толпу вокруг себя, но больше ради интереса. Джон Стоун продолжал внимательно наблюдать: многое ему могло пригодиться.