* * *
За несколько часов до вечеринки
Когда вы приходите домой с обеда с подругой, вы не ожидаете найти мужа дома в постели. Не в четыре часа дня и не с другой женщиной.
Я наблюдаю за ними через тонкую щель в двери. Они еще не заметили меня. Интересно, заметят ли вообще, потому что они очень заняты друг другом. То, как он трахает ее, не сдерживая себя, глядя ей в лицо, показывает тот уровень интимных отношений, какого у нас с ним никогда не было.
Филипп редко трахал меня, но, когда трахал, это всегда было сзади. Секс был не ради любви. Это был всего лишь секс. В основном, ради удовольствия. Я просто смирилась с этим. Должна была удовлетворять мужа, чтобы он был счастлив. По крайней мере, это говорят вам, когда вы выходите за кого-то замуж. Вы должны делать их счастливыми. Думаю, это работает, если участвуют обе стороны.
К счастью, те дни давно прошли. Я снимаю свое колье и кладу его на маленькую тумбочку в коридоре. Я видела ее прежде — ту шлюху, которую он привел в наш дом. Она садилась к нему в машину на следующий день после его отъезда. Я видела это через окно. Мой муж думает, я не знаю, но я не слепа. Хорошо, что он верит в это. Легче изображать лицемерие.
Дальше следуют сережки, когда я слышу, как она кричит и стонет, как шлюха, которой и является. Я не знаю ее имени. Они появляются и исчезают, как дешевое вино, что хлещет подонок, которым является мой муж. Интересно, стоит ли мне прочистить горло и войти в момент, когда он кончит в нее. Один взгляд на выражение его лица от разрушенного оргазма будет стоить цены, которую я должна заплатить. Хотя, сегодня вечером будет не очень хорошее время, чтобы дразнить его. Большой красный синяк не скрасит мое лицо на вечеринке. Представьте, что скажут люди.
Кроме того, не то, чтобы я делала что-то, чтобы предотвратить его измены. Его сексуальный аппетит не такой, как у меня, и я никогда не смогу удовлетворить его желания. Никто не может удовлетворить меня. Мне нравятся грубые, требовательные и эмоциональные мужчины с сильным воображением. Филиппу нравится брать своих девушек так же, как нравится снимать фильмы: быстро, по делу и без суеты или сложностей. Я — противоположность тому, что описала выше. Мы никогда не были теми, чей союз был создан на небесах. Хотя, когда я согласилась выйти за него замуж, я не думала, что стану свидетелем, как мой муж будет любить другую девушку больше, чем меня.
Какая девушка в здравом уме скажет такому «да»?
Именно.
Но я сказала.
Некоторые будут подстегивать меня развестись с ним. Будто это было так легко. Когда вы происходите из такой семьи, как моя, дело больше касается брака, а не любви. Есть обязательства. Деньги. Власть. Сделки. Соглашения. Подписанные бумаги. Деловые костюмы. Ложь.
Даже смерть.
Если я провалюсь сейчас, всего мира окажется мало, чтобы спрятаться. Не от него или моих родителей. Не все так легко, как кажется. Нет белого и черного. Есть множество оттенков серого, и моя тень того оттенка, где прекращаешь верить в сказки, прекращаешь жить и вообще дышать.
Вместо этого я просто стала шаблоном идеальной жены, которая игнорирует измены мужа и прощает ему то, что тот приводит шлюху в дом.
В этот дом. В мой. В мой безупречный дом.
Хотя, это прекрасный дом.
Я улыбаюсь, вздыхая про себя. Так счастливы вместе, живя идеальной ложью.
Затем я поворачиваюсь и на цыпочках спускаюсь вниз по лестнице, не издав ни звука.
Через несколько часов нас ожидает вечеринка. Лучше убедиться, что я буду выглядеть как с иголочки.
Пора сделать педикюр.
* * *
Настоящее
Я хмурюсь, думая о всех вещах, которые я могла сказать им… или не могла.
— Ну, если вы считаете прикосновение к чьей-то заднице необычным поведением, тогда да, он вел себя странно.
Полицейские молчат мгновение, их рты открыты, и брови сведены вместе.
— Что ж, ладно. Вы можете сказать нам, с кем он флиртовал?
— Ее имя Корделия. Они вместе работают, — я смотрю прямо в глаза офицеру, который так жаден до моей личной жизни. — Моему мужу нравится изменять. Он делает это все время.
Закрыв рты, они медленно кивают, пока один из них делает пометки в блокноте.
— Спасибо, мэм. Есть что-нибудь еще, что вы бы хотели добавить касательно вечеринки? Может, другие гости?
Я раздумываю об этом секунду. Стоит ли мне ответить. Все сказанное мною может быть использовано против меня. Главным подозреваемым в делах об убийстве всегда является близкий родственник. И по правде говоря, Филипп всегда вел себя странно. Кто знает, вся эта ночь могла бы быть подстроена.
Кто-то мог повредить машину. Или хуже… кто-то мог целенаправленно убить Филиппа.
И затем меня осеняет.
Это на самом деле может быть правдой.
Я проглатываю ком в горле. Та авария была не случайной. У моего мужа было множество врагов, что делает его легкой целью. Хотя, моей самой большой тревогой был тот факт, что я его жена, а жены всегда первые в списке главных подозреваемых.
Особенно, когда и муж, и жена — две твари, изменившие друг другу.
Глава 4
ВАНЕССА
Пару дней спустя…
Артур возвращается, чтобы навестить меня, и как только я вижу его лицо, мне уже становится лучше. Особенно учитывая тот факт, что полиция вновь может допрашивать меня, а я не хочу рассказывать им, что же на самом деле случилось на вечеринке.
— Эй, как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, оставляя сочувствующий поцелуй на моей щеке.
— Лучше, хоть и немного напугана, — отвечаю я, когда он садится рядом.
— Это почему?
— Ну, я боюсь, что полиция будет вновь меня допрашивать, а я не знаю, что отвечать на их вопросы.
Он хмурит брови.
— Что случилось, Ванесса? Ты уверена, что с тобой все хорошо?
— Хорошо. Просто я понимаю, что мне не удастся скрыть всего. Разве что соврать полиции.
— О чем тебе врать? Ты не сделала ничего плохого, — произносит он.
Артур такой джентльмен — всегда верит в мою невиновность.
Хотя сама я не так уверена.
Прикусывая губу, я отвечаю:
— Ну, я не уверена, если быть честной. У меня было плохое настроение, и я сделала нечто, о чем сейчас могу пожалеть.
— Что? Что случилось? — он хватает мою ладонь. — Это снова из-за него и тех девушек?
Артур знал, какой грязной свиньей был его брат. Сначала я боялась рассказать ему, потому что это могло означать, что у меня будут неприятности. К счастью, это всего лишь вызвало у него еще большую ненависть к брату. И также усилило увлечение мною.
— Был…. Была женщина в нашей спальне. Они вместе там были, — произношу я, проглатывая нервозность. — Я не рассказала об этом полиции.
— И все? Это не делает тебя преступницей, — отвечает Артур, вздыхая с облегчением.
— Если бы. Помимо того, что я не могла вынести и мысли о том, что он крутит шашни у меня за спиной с какой-то женщиной в предположительно нашей кровати.
— Могу себе представить, — отвечает он.
— Я была зла, Артур. Так зла, — я посмотрела ему прямо в глаза. — Поэтому мне хотелось, чтобы он почувствовал себя так же плохо. Я хотела причинить ему боль, Артур. Хотела отомстить.
— Что ты сделала? — спрашивает он, хмурясь, словно я только что выкопала труп.
Настало время рассказать ему правду. Причину моего страха.
Причину того, почему я думала, что мне могут инкриминировать убийство собственного мужа.
Я переспала с другим.
* * *
Во время вечеринки…
Не стоит переходить дорогу разозленной жене. Она вернет тебе боль в тысячу крат сильнее.
Внешне я кажусь спокойной, даже очаровательной, но внутри я закипаю и готова мстить. В своем роскошном платье и на высоких шпильках, словно украшение, повиснув на руке мужчины, который приводит домой шлюх, я присоединяюсь к вечеринке, на которой собрались такие же гнусные люди. Все ради репутации. Это все, что имеет значение в мире, где главное — власть.
Но я не стану сидеть и позволять мужчине выплясывать на моих чувствах.
Если ему плевать, я заставлю его изменить решение.
Когда вступительные речи окончены, я извиняюсь и отхожу к бару. Мне нужно выпить прежде, чем я получу то, что мне нужно. Тот парень… незнакомец для всех, из ряда вон выходящий, но наполненный неизвестными желаниями… парень, воплощающий опасность. Блестящие, зачесанные назад волосы, коротко стриженые по бокам, черные сережки-тоннели в ушах, пирсинг-штанга в левой брови и такая же под губой, татуировки, поднимающиеся от ладоней и вверх по телу. Ходячие неприятности и похоть — сладкая и смертоносная комбинация. Как раз тот тип, которого я должна избегать, словно от этого будет зависеть моя жизнь. Тот тип, который даже самые заледенелые сердца заставляет полыхать огнем.