Уильям Вулфолк - Кино для взрослых. Плутовка

— Хватит! Пожалуйста, хватит!

Но, конечно, на самом деле она имела в виду другое. Совсем другое!

В голосе Теда Шилмена из «Нью-Йорк игл» чувствовалось нетерпение.

— Мистер Притчетт спрашивает, когда будут готовы статьи.

— Делаю все, что могу, — ответил Пол. — Данные нуждаются в обработке.

— И когда же мы увидим результаты? Вы получили деньги по чеку. Срок представления материала истек еще на прошлой неделе.

— Извините, но в последнее время у меня не было условий для нормальной работы. Не так-то легко — добросовестно исполнять служебные обязанности и делать что-то на стороне. Хотите — верну аванс?

Это подействовало.

— Сколько вам еще нужно времени?

— Может быть, пару месяцев.

— Вы больше не будете просить денег?

— Ни в коем случае.

Пол положил трубку; на ладони остался след. В глубине души он знал, почему медлит. Если что-то и удерживало его в «Конфиденциальных кассетах», так это Шейла. Пока он здесь, он может встречаться с ней.

Пол посмотрел в окно. Далеко внизу тускло мерцали неоновые огни реклам. Он как будто проникал взглядом в черную бездну — сердце большого города. Нельзя больше оттягивать неизбежное. Чтобы удержаться в «Конфиденциальных кассетах», нужна неразборчивость Эда Сиранни. Мердоку недолго оставаться здесь. Пол поймал себя на том, что испытывает по отношению к нему жалость умирающего к покойнику. Если в ближайшее время не унести ноги, он может так же, как Мердок, заблудиться в темном лабиринте.

Пол почти физически ощущал, как вокруг него копится зло — растет, набирается сил, чтобы ворваться и испохабить его святая святых, сделать его частью смердящего потока.

Он набрал номер.

— Алло?

— Дженнифер? Это Пол. Сижу тут один-одинешенек и тоскую по тебе — ты не представляешь, как. Завтра пятница. Ты могла бы сесть на самолет и прилететь к обеду. У нас впереди целый уик-энд.

Она затаила дыхание, а потом дрогнувшим голосом спросила:

— Ты серьезно?

— Конечно! Как по-твоему, это реально?

— Вылетаю первым же рейсом. Ах, Пол, как чудесно, что ты меня пригласил!

— Я соскучился.

— Ах!..

— Закажу тебе номер.

— Дорогой, целых три дня вместе! Это просто чудо!

Положив трубку, он откинулся в кресле и спросил себя: неужели мне действительно удалось сбросить невидимые оковы? Что-то не верится.

Перед обедом они прошлись по Пятой авеню — поглазели на витрины. Для такой провинциалки, как Дженнифер, поездка в Нью-Йорк стала настоящим праздником. Она была наслышана о бандитизме, забастовках и различных авариях: автомобильных, канализационной системы и телефонной сети города.

И все-таки эта, вторая в жизни, поездка в Нью-Йорк ее околдовала.

— Господи! — выдохнула она, наблюдая, как два стремительных, противоположных потока прохожих на тротуаре обтекают друг друга, каким-то чудом ухитряясь не столкнуться. — Куда они так спешат?

— Сами не знают.

— Ну и ладно. Зато здесь кипит жизнь.

Глядя в ее сияющие глаза, он подумал: как похожи они были еще совсем недавно и какие теперь разные!

— Да, это не Суитцер.

— Захочешь ли ты когда-нибудь вернуться?

Они свернули в переулок, ведущий к катку в Рокфеллер-центре.

— Зайдем? — предложил Пол. — А почему ты спросила?

— Мне показалось, Нью-Йорк тебя приворожил.

— Вот уж нет. С какой стати?

— Не знаю. От тебя не было писем…

— Я писал.

— Два письма. За все время.

— Я звонил.

— В первое время ты делал это часто. А потом… раз в неделю, иногда даже реже. Нет, я не жалуюсь. Ты был очень занят. Но я волновалась. Все время вспоминала то, что ты сказал мне в последний раз, и гадала: может, ты передумал?

— Насчет нас?

Дженнифер быстро кивнула.

— Нет, что ты! — И она сжала его руку.

— Теперь я спокойна. Ты действительно не изменился.

— Правда?

— Да. Ты по-прежнему мой Пол.

Они пообедали в маленьком, недорогом французском ресторанчике: она не хотела вводить его в расходы. Заботилась об их будущем.

— Ты не сказал, когда думаешь вернуться.

— Еще не знаю. Видишь ли, я больше не работаю в «Ревью». Выполняю спецзадание для синдиката Притчетта. Цикл статей о буме в видеобизнесе.

Он поймал себя на том, что подгоняет факты, чтобы у Дженнифер сложилось благоприятное мнение о нем.

— Они много платят?

— Десять тысяч долларов.

— Это, конечно, важно. Но это еще не все.

Пол улыбнулся.

— Знаю, о чем ты думаешь. Тебя коробит бульварная пресса Притчетта.

— Просто это не совсем то, на что надеялась мама. Но я понимаю: многие прекрасные писатели в начале карьеры работали в дешевых изданиях.

Пол хмуро поигрывал бокалом. Что она знает о примитивной, яростной борьбе за существование? Между ним и тем миром, в котором он был вынужден зарабатывать на жизнь, нет посредников. Он обязан терпеть — по возможности преуспевать, а потом с наименьшими потерями выйти из игры.

— Терпеть не могу ханжества и интеллектуального снобизма!

Дженнифер как раз протянула руку к хлебнице за бубликом, но тотчас отдернула ее, словно ужаленная.

— Я не хотела…

— Даже если люди почти безграмотны, кто-то должен писать то, что они в состоянии прочитать. Иначе они вообще перестанут это делать.

Растерянная и обиженная, Дженнифер поняла, что сказала что-то не то.

— Я не ищу ссоры. А вот ты почему-то ищешь.

В теплых потоках гигантских опахал (кондиционеров воздуха в ресторанчике не было) над красными клетчатыми скатертями противно жужжали мухи.

— Духотища, — уронил Пол и попросил счет.

Еще не выходя на улицу, они успели загладить ссору взаимными извинениями. Дженнифер торжественно, как для благословения, поднесла руку к лицу.

— Пол, я хочу сегодня быть с тобой.

Он понял. Секс выполнит роль магического ритуала, который сгладит и принизит значение их размолвки.

— Я тоже.

— Зачем мне возвращаться в отель? Могу спать в твоей пижаме. У тебя найдется лишняя зубная щетка?

— Что-нибудь придумаем.

Кровать с утра осталась незастеленной. Дженнифер расправила простыни и взбила подушку, а Пол метался по гостиной: взял с дивана брошенный журнал, подобрал с пола газету, выковырял фисташковую шелуху с подставки для ночника и, главное, убрал подальше от глаз Дженнифер копию рекламной брошюры «Конфиденциальных кассет». Интересно, как реагировала бы Дженнифер, узнав правду о его работе? Впрочем, он не солгал: он действительно выполняет задание. Просто…

Она вышла к нему в гостиную, и он поцеловал ее. Пальцы нашли молнию у нее на спине; она крепко прижалась к нему, бормоча:

— Я все думала о нашей последней встрече. Каждую ночь вспоминала…

Да. Это она, его Дженнифер. Теплая, душистая. Пол уверенно расстегнул на ней лифчик.

— Ты — самая красивая девушка в мире.

Он на руках отнес ее в спальню, положил на кровать и в мгновение ока освободил от оставшейся одежды. Застеснявшись, она прикрыла ладонями интимное место. Пол погладил кудряшки у нее на затылке. Он не спешил: ждал сигнала ее готовности. Бережно раскрыл нежные створки раковины. С неиспытанной прежде чуткостью продвигался шажок за шажком, пока они не слились воедино. Мозг с предельной четкостью фиксировал ощущения. Ее хрипловатое дыхание. Тиканье будильника. Хруст накрахмаленных простыней. Далекий визг автомобильной сирены…

Потом она лежала, положив голову ему на грудь. Пол смотрел на потолок и спрашивал себя: почему образ Шейлы Томкинс вырисовывается перед ним в темноте гораздо отчетливее, чем лицо доверчиво прильнувшей к нему женщины?

Статус Пола в фирме неуклонно повышался — об этом говорило множество мелких признаков. Его перевели в более просторный кабинет, поближе к Фаллону. Тот завел привычку заглядывать к Полу, чтобы посоветоваться насчет сценариев, не имеющих никакого отношения к «Истории». Даже дал ему «полистать на досуге» несколько таких сценариев, чем существенно осложнил его работу над циклом газетных статей для Притчетта.