Ренат осторожно пошевелился. Девчонка спала, ногу постепенно отпускало. Над ухом противно запищал комар, Муратов машинально хлопнул по щеке и опять застыл. Хозяйка блока продолжала спать, лишь перевернулась на спину и во сне почесала лодыжку.
Ренат недобро прищурился, вглядываясь в лицо девочки. Он узнал ее и пробормотал сквозь зубы:
— Это кто тут у нас такой смелый? Или безмозглый.
Девчонка дёрнулась во сне и почесала нос. Ренату нестерпимо захотелось взять несмываемый маркер и научить первокурсницу уму-разуму, чтобы болтала поменьше и чтоб в голове завелось какое-никакое благоразумие. Как можно поселиться в новом месте и не заметить под самым носом опасное архитектурное излишество? А если бы на его месте оказался маньяк? Ренат покачал головой, поднялся и схватился за край решётки. Мимо уха прожужжал комар. Муратов вздохнул и, прежде чем продолжить своё романтическое путешествие, потянулся, чтобы прикрыть балконную дверь.
Мергелевск, июль 2017 года
Валера готовил обед для себя и Саввы. Он резал куриное филе и бросал его в жерло мультиварки. У его ног, провожая каждый кусок взглядом, дежурил Тимоша. Я с подозрением всмотрелась в улыбающуюся собачью морду. Ох, сдаётся мне, не все куски долетели до места. Кыся тоже выглядела сытой и довольной. Я заглянула в кастрюльку, громко втянула носом запах и заискивающе почмокала. Муж, не оборачиваясь, отодвинул меня локтём. Даже его плечи выражали обиду и огорчение.
— Как вкусно пахнет! — не сдавалась я.
— Вкусно, — подтвердил Валера. — Скромный холостяцкий ужин. Как раз на две порции. На две! Да-да!
— Ну Зая…
— Кого-то сегодня развлекут и покормят. А мы с Саввой, одинокие и брошенные, удовольствуемся банальным рагу.
— Зая, — вкрадчиво повторила я, поправляя на муже фартук, — как будто я не в курсе, что вы с Саввой сговорились за моей спиной и вечером идете в батутный зал. А потом в пиццерию. Хотя я категорически против батутов и фаст-фуда. И весь этот обед для отвода глаз.
— Ничего не для отвода! Откуда я знаю, как там тебя твой Ренат накормит! — Валера перешёл в оборону, а потом вновь в атаку. — А по поводу наших планов — нет у тебя сегодня права голоса! Не-ту!
— Я и сама это понимаю, — покладисто сообщила я. — Поэтому буду не веселиться, а переживать. Не сломайте шеи и не отравитесь там.
— Будет она переживать, как же! — хмыкнул Валера. — У ней вон прическа новая, от ней духами разит… всю кухню мне провоняла… вон у кошки уже аллергия!
Я посмотрела на Кысю. Кыся с недоумением посмотрела на меня.
— Тебе не нравится моя новая прическа?
Муж покосился через плечо:
— Ну, я не специалист, конечно… А твой Ренат случайно не дам постарше предпочитает? Влюбится и увезёт тебя… куда-нибудь.
— Валера, какой ты милый! — я обняла мужа со спины. — Только ты умеешь говорить такие приятные комплименты.
— Это не комплимент. Я обиделся. Я тоже хочу на концерт камерного оркестра. Я хочу смокинг, бабочку и флиртовать с женами чиновников и предпринимателей. Среди красивых женщин тоже много спонсоров, я найду их гораздо быстрее, чем твой студент-выскочка.
— Не сомневаюсь, — поддакнула я. — Ты прекрасен. Все жены чиновников и предпринимателей мигом в тебя влюбятся. Поэтому я тебя с собой и не беру.
— Все-таки призналась… коварная, — польщённо пробормотал муж в бороду и вдруг спросил совершенно обыденным тоном: — Ты именно сегодня хочешь обсудить с Ренатом… свой проект?
— Да, Зая, — я присела на стул и куснула ломтик моркови, — даже не знаю, как к нему подступиться. Захочет ли он поделиться личным?
Муж захлопнул мультиварку и сел за стол, вытирая руки о полотенце:
— Чем больше я об этом думаю, тем сомнительнее выглядит твоя идея. Написать книгу о двух людях, имея лишь дневник одного из них…
— Я знаю, знаю. Сама не понимаю, на что надеюсь. Но эта история не выходит у меня из головы. Зачем только всё это вспомнилось?
— Давай так, Вера, — муж положил руки на колени и наклонился, серьёзно заглядывая мне в глаза, — если Ренат тебя сегодня… пошлёт с твоей идеей, ты смиришься и не станешь больше читать чужие дневники и шпионить за бывшими студентами. Если он согласится — берись за весла: добывай информацию, придумывай хэппи-энд, которого не было… Договорились?
— Да.
— Вера, посмотри мне в глаза.
Я посмотрела:
— Да, Валера, мы договорились. Но если однажды история продолжится, я не просто возьмусь за вёсла, я поставлю все паруса.
Муж помолчал и обреченно кивнул.
Наступали сумерки. Позвонил Ренат, сказал, что пришлет за мной машину с шофером. Валера с балкона с интересом наблюдал, как в наш крошечный дворик, почти под самые окна, медленно въезжает роскошный черный автомобиль.
— Там за рулем какой-то мальчик! — громко прокомментировал увиденное Валера, заглядывая в комнату, где я мучилась с последним штрихом наряда — жемчужным ожерельем, подарком бабушки из сороковых годов. — Не татарин, скорее, монгол! Вышел и ждёт тебя, весь по струнке.
— Угу, — просипела я. — Помоги с застежкой, Зая. Как же живут все эти знаменитости и богачи? Я за один вечер со сборами так умаялась, что уже никуда не хочу.
— Надо, Вера, надо, — наставительно сообщил муж, застегивая ожерелье. — Это у тебя с непривычки. Вот сама станешь знаменитостью — втянешься.
Я вышла на лестницу и начала осторожно спускаться по ступенькам, привыкая к новым, купленным по такому случаю дорогим туфлям на высоком каблуке. Давно позабытые ощущения молодости. Хотя почему давно? Я до самого ухода из университета носилась везде на шпильках и танкетках, с мужем благодаря им и познакомилась. Ностальгические воспоминания были прерваны голосами из квартиры напротив. Я застыла на верхних ступеньках, жадно прислушиваясь.
Наши соседи, довольно молодая семья с двумя детьми, принадлежат к категории людей, драматический талант которых, так и не воплотившись в театральную карьеру, вовсе не погиб, а рос, трансформировался и развивался в новых условиях. Он — риэлтор, она — медик. Оба, кажется, нежно друг друга любят. В обычные дни их не слышно и не видно. Но иногда мы с мужем (и весь наш подъезд) становимся свидетелями эффектных, полных трагичной выразительности сцен. Таких, как сейчас.
— Любовь?! Боль?! — с надрывом вопрошала Ольга. — Что ты можешь знать о любви и боли?! Ты знаешь, что такое гибнуть и воскресать, собирать себя по крупинкам?! Учиться любить заново?!
— А что я чувствую, — так же эмоционально подхватывал Леонид, — что чувствую я?! Какие душевные раны я сам себе наношу, ты задумывалась?! Как я бьюсь в тисках этой… обречённости?! Кто заглянет в мою душу?! Кто склеит мое разбитое сердце?!
Если бы я не знала, что уже полгода предметом спора у супругов является переезд в новый, присмотренный ещё зимой Лёней дом, подумала бы, что одного из них постигла роковая страсть к третьему лицу и не за горами развод и дележ отпрысков и имущества. К чести наших соседей нужно упомянуть, что они никогда не устраивают скандалы при детях. Да и не скандалы это, а перфомансы, нам на радость. Савва до сих пор считает, что это они так прикалываются. Нет, ну как хороши, а! Представление продолжалось. Ольга рассуждала о превратностях судьбы, Леонид призывал жену заглянуть внутрь его кровоточащего сердца.
Из двери высунулся Валера.
— Верочка, милая, — с нежной ехидцей произнес муж. — Ты не припозднишься?
Я послала ему воздушный поцелуй и пошла вниз. Шофер, скуластый молодой человек в строгом костюме, скучающий у машины, при виде меня любезно отворил заднюю дверцу. Садясь в прохладный салон, я слышала, как Валера с балкона всячески меня подбадривает, а Савва гудит в дудочку болельщика. Когда я уселась на заднем сидении, шофер поймал мой взгляд в зеркале заднего вида и суховато сообщил:
— Я бурят.
Отъезжая, вся красная от смущения, я показала мужу в окошко кулак.
Город просыпался от дневного зноя. Мы ехали вдоль моря в потоке машин и струях света от фонарей, разгоравшихся в городских сумерках. Мелькали разноцветные фонтаны, в бухте медленно разворачивался огромный контейнеровоз, на другом её берегу зажглись огни вдоль трасс, краны в порту двигались словно в такт особой, только им слышимой музыки. Как прекрасен наш город в этом переходе от дня к ночи! В такие дни нельзя оставаться дома, нужно выходить и смешиваться с этой толпой взрослых и детей, перетекающей по изгибам набережной: уворачиваться от велосипедов, есть мороженое, пить газировку из автоматов, слушать мексиканские барабаны, наблюдать за мальчиками и девочками, танцующими хип-хоп у кромки моря, дышать морской влагой и тратить деньги на глупые развлечения.