Юлия Леонова - Клятва Гиппократа

Первым моим порывом было сбежать отсюда, не оглядываясь. Видеть его рядом с другой было невыносимо больно. Но в тоже время безумно хотелось остаться и хотя бы издали насладиться созерцанием любимого. Раздираемая противоречиями я машинально взяла бокал с шампанским с подноса проходящего мимо официанта и сделала глоток, чтобы дать себе время собраться с мыслями и решить как повести себя дальше. Сделать вид, что не заметила? Это вряд ли, особенно если учесть только что состоявшуюся дуэль глазами. Почему он ни разу не позвонил мне за прошедшие два месяца? Не нашел времени? Или я ему просто не нужна? Скорее всего, второе. Зачем ему какая-то скромная мышь, если рядом такая красавица.

Никита не мог поверить своим глазам. Может быть это галлюцинация. Маша здесь, совсем рядом, стоит только сделать несколько шагов. Встретившись с ней глазами, он уже собрался подойти, но девушка равнодушно отвернулась. Острое сожаление кольнуло грудь. Размечтался как же. Он вспомнил, что она ему ответила на вопрос: «Почему она это делает?» Потому что она врач и это ее долг помогать людям. Закрыв глаза, он снова вспоминал ласковые прикосновения ее рук, нежную улыбку. Как так получилось, что в простом проявлении заботы и человеческого участия ему почудилось нечто большее, что не укладывалось в рамки понятия о человеколюбии. Никита сделал глоток из своего бокала абсолютно не чувствуя вкуса напитка.

Заметив, что брат странно изменился в лице, Дарья проследила направление его взгляда, и вздрогнула. Это была она. Девушка, которую она увидела у Артура. Неужели и Ковалев здесь? Но пробежавшись глазами по присутствующим, не увидела того, кого искала. Еще раз, внимательно вглядевшись в лицо Никиты, Даша догадалась о чувствах, которые тот испытывает к Маше. Отбросив в сторону сомнения в порядочности того, что она сейчас собиралась сделать, Даша наклонилась в сторону брата, и прошептала ему на ухо:

— Ну, и чего ты ждешь? Она же одна пришла. Может быть, между ней и Артуром все давно закончилось? Не подойдешь, не узнаешь, — поддела она Ника.

Кузнецов усмехнулся, глядя на младшую сестренку. Дарья всегда была для него как открытая книга, и о ее чувствах к Артуру он знал, поэтому направление ее мыслей в данный момент не явилось для него загадкой. Но с другой стороны она права. И он и Маша взрослые люди, и только откровенно поговорив, можно, наконец, прояснить все в их отношениях.

Не сказав сестре ни слова, Никита вручил ей свой бокал, и направился к Маше, не сводя взгляда с ее изящной обнаженной спины.

Я стояла, тупо уставившись на сцену, с которой ди-джей вещал что-то о начале какого-то конкурса. Мысли роились в голове каким-то непонятным клубком, перескакивая с одного на другое. Из состояния ступора меня вывело прикосновение большой теплой явно мужской ладони к моей спине. Я резко развернулась, собираясь осадить нахала, но все мои гневные слова замерли на губах, когда я натолкнулась на пристальный взгляд любимых глаз.

— Привет.

Я видела, как шевелятся его губы, но в голове стоял оглушительный звон и я ничего не слышала. Все нервные окончания моего тела сосредоточились в том месте, где его рука касалась моей обнаженной кожи.

— Привет, — прошептала я внезапно пересохшими губами.

— Давно не виделись.

— Давно, — кивнула я.

В его глазах читался точно такой же голод, какой испытывала я сама. Слова были больше не нужны.

— Пойдем?! — наклонившись к моему уху, прошептал Никита.

— Пошли, — ответила я ему, проведя указательным пальцем по его нижней губе.

Отыскав глазами Оленьку, я подала ей знак, что ухожу. Подруга подняла вверх большой палец, и послала в мою сторону воздушный поцелуй. Когда-нибудь я ее обязательно отблагодарю, за то, что она вытащила меня сегодня на эту дурацкую вечеринку в честь дня всех влюбленных.

Я отдала Никите номерок из гардероба. Помогая одеть мне шубу, он обнял меня за плечи, и притянул спиной к себе.

— Маша, ответь мне честно только на один вопрос, — услышала я над ухом его голос, — Что у тебя с Артуром?

— Ничего, — ответила я, оборачиваясь, — между нами ничего нет, и не было.

— У меня тоже есть вопрос, — сказала я.

— Задавай.

— Эта девушка, которая пришла с тобой, она тебе кто?

— Сестра, — усмехнулся Кузнецов, — а ты что подумала?

— То и подумала, — недовольно пробурчала я в ответ.

Мы вышли на крыльцо, к которому тотчас подкатил большой внедорожник Кузнецова. Никита открыл передо мной дверцу и сел рядом на заднее сидение.

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Ко мне, — ответила я на его немой вопрос.

Ник назвал водителю адрес.

— И давно у тебя водитель появился? — спросила я, чтобы только не молчать.

— Недавно. Водитель и телохранитель в одном лице, — ответил он, — Артур настоял.

Никита достал телефон и набрал Ковалева.

— Артур, забери, пожалуйста, Дашу из клуба и проводи до дома, — попросил он.

— Заберу. А сам? — ответил Ковалев.

— У меня появились неотложные дела, — улыбаясь, произнес Ник и отключился.

Сидя рядом с ним, я положила голову на его плечо. Почувствовала, как его губы касаются моих волос. Обняв, он развернул меня к себе лицом, и поцеловал. Сначала, это было легкое касание губ, но мне хотелось большего. Поощряя его, я приоткрыла губы, впуская его язык. Голова кружилась не от выпитого шампанского, а от переизбытка чувств, которые лавиной обрушились на меня. Мне не хватало воздуха, но не хотелось отпускать его. Оторвавшись друг от друга, мы с трудом восстановили дыхание.

— Приехали, — услышала я голос водителя.

Проходя через холл парадного, Никита кивнул знакомому консьержу, который удивленно вскинул седые брови, увидев нас вместе.

Словно парочка подростков мы проскочили в лифт, и едва закрылись двери, набросились друг на друга. Я почти отрывая расстегивала пуговицы на его пальто и пиджаке, не отрывая своих губ от его. Сильные руки прижимали меня к стене лифта.

Пальто, пиджак и шуба полетели на пол, едва мы оказались в прихожей моей квартиры. Ник развернул меня, прокладывая дорожку поцелуев по обнаженной спине от шеи вниз вдоль позвоночника. Ощущения были такими, что мне хотелось выскочить из собственной кожи.

— Машенька, сокровище мое, я так тебя хочу, — выдохнул он, мне на ухо.

Расстегнув его рубашку, я провела ладонью по обнаженной груди, легко касаясь подушечками пальцев шрама, оставленного пулей.

Никита спустил с моих плеч платье, под которым не было бюстгальтера. Его ладони обхватили мою грудь. Подушечками больших пальцев, он провел по соскам, которые мгновенно отозвались на прикосновение, превратившись в острые вершинки. Я видела, как наклоняется его голова, чувствовала, как он языком обводит сначала один, потом другой тугой комочек, как его зубы сжимаются, слегка прикусывая розовый бутончик. Между ног стало горячо и влажно, колени превратились в желе, и не подхвати он меня на руки, я бы рухнула прямо на пол в прихожей.

— Прямо, — выдохнула я, указывая направление движения. Оставшаяся на нас одежда, оказалась на полу спальни в считанные минуты. Я уже видела его обнаженным. Но одно видеть его на хирургическом столе, и совсем другое чувствовать под своими руками упругие мускулы, теплую кожу, прижиматься своей грудью к его, ощущая удары сердца. Опустив руку, я прикоснулась к нему. Твердый большой, гладкий. Сталь, обтянутая бархатом. Желание ощутить его внутри своего тела сводило с ума. Проведя рукой вверх — вниз, услышала его стон, который для меня был сладчайшей музыкой.

Я упала на кровать, увлекая его за собой. Презервативы, мелькнула в голове мысль, у меня их нет. А с другой стороны, мне уже четвертый десяток, когда, если не сейчас. Может быть другого шанса, мне уже не представиться. К тому же генофонд хороший, хихикнул внутренний голос.

Никита ощутил под собой стройное податливое тело. Пальцы скользнули по внутренней стороне ее бедра, проникли между влажных складочек, поглаживая бутон наслаждения. Маша выгнулась навстречу движениям его руки, и застонала. Этот звук начисто снес ему крышу. Раздвинув пошире ее ноги, он одним движением полностью погрузился во влажное тепло ее тела. Ник начал двигаться сначала медленно, давая ей возможность привыкнуть к нему, потом все быстрее и быстрее. Ее руки обхватили его плечи, впиваясь ноготками в гладкую кожу, с губ срывались стоны, которые он ловил жадными губами. Нарастающее напряжение скручивало тело в тугую спираль. Маша вскрикнула, и он почувствовал, как сжались стенки ее лона, обхватывая его член. Ночь взорвалась ослепительным фейерверком, и он кончил, рухнув на ее покрытое испариной тело.