Сьюзен Виггз - Клятва над кубком

Оливер де Лэйси проснулся в сырой камере Ньюгейта. Сначала он потребовал привести шлюху, затем объявил священнику, что не станет исповедоваться, дабы господь бог не покраснел до корней волос. А потом настал час расплаты за все его многочисленные грехи на земле.

Дорога в ад совсем не походила на то, что ожидал Оливер. Все было очень странно. Если он умер, то почему видит зловещие полоски серого света в темноте и оттуда доносится скрипучий, громыхающий звук? Почему так чертовски болит шея? Почему он чувствует запах свежеструганых досок? Оливер давно знал, что умрет молодым, но не рассчитывал окончить жизненный путь на виселице, как заурядный преступник. Он представлял смерть на дуэли или на скачках, а может быть, даже в постели с чужой женой. Но не дай бог болтаться с веревкой на шее под улюлюканье жаждущей крови толпы. Одна радость – никто не знал, что сегодня нарассвете умер лорд Оливер де Лэйси, граф Уимберли. Он был арестован и приговорен к смерти как разбойник и смутьян Оливер Дакки.

Всю свою недолгую жизнь он стремился оставить след на земле: любил женщин без разбору, постоянно дрался на дуэлях и пускался в любые авантюры. Он жил жадно и ненасытно, зная, что его болезнь однажды возьмет верх над ним.

– Говорят, это была позорная смерть, – услышал Оливер чьи-то слова. – Ты видела?

Господи, какой отвратительный голос.

–Видела. – Этот голос, напротив, был нежен, как трель жаворонка на рассвете. – Никакого достоинства. Не понимаю, почему Спенсер так настаивал взять именно его.

Спенсер? Дьявола зовут Спенсер?

– Спенсер, – вновь зазвучал отвратительный голос, – как и господь на небе, непредсказуем. Он знает, что ты здесь?

Конечно, нет, – ответила женщина. – Спенсер думает, что я только помогаю расшифровывать письма. Он ничего не должен знать!

– Тысяча чертей, мне это не нравится. Смерть с каждым мгновением становилась всеболее странной. Скрип и скрежет колесницы, несущей его в ад, внезапно прекратились.

– Подожди. Осторожнее. Вокруг никого? – спросил мужчина.

– Только могильщик в своей хижине. Надеюсь, ты не пожалел для него крепкого вина?

– Он и пальцем не сумеет пошевелить.

– Но я вижу свет в окне, – сказала женщина.

– Значит, мы все должны сделать достаточно убедительным. Поставь телегу у края ямы. Пора его выпускать. Осторожней! Осторожней! Чертова кляча! Чуть не свалилась в яму. Дай мне долото. Попробую открыть крышку.

Скрипучий звук прорезал тишину, затем послышалось лошадиное ржание.

– Осторожней! – прошипел мужчина. – Он сейчас вывалится из гроба.

У ног Оливера возникла полоса света. Его безжизненное тело заскользило вниз и приземлилось на что-то грязное и вонючее.

– О нет, – прошептала женщина. – Доктор Снайпс, что мы наделали!

«Вот я и в аду, – промелькнула в голове Оливера мысль. – Все так, как описывал господин Данте. С той лишь разницей, что здесь ужасно холодно. Просто до костей пробирает».

– Нужно его достать, – сказал мужчина, которого называли Снайпсом.

–Да, да, пожалуйста, – попытался сказать Оливер. Но из изувеченного горла не вырвалосьни звука.

– Доктор Снайпс, смотрите, он пришел в себя. О небо, он спасен.

Спасен?

Оливер увидел над собой две тени, хорошо различимые на фоне темно-серого неба.

–Мистер Лакки? Вы меня слышите? – окликнула его женщина.

– Да, – с трудом прошептал Оливер.

– Он говорит! Слава богу!

Почему слуги дьявола благодарят бога? И почему она назвала его Лакки? Уж Сатана должен знать его настоящее имя.

– Мистер Лакки, нам нужно вытащить вас отсюда, – сказал Снайпс.

– Где я? – Он заговорил, вернее захрипел, но его уже можно было понять.

– Я... э... то есть вы возле городского рва напротив Грейфрайрс, – объяснил Снайпс. – Э... в могиле для бедных.

– Это не ад? – тупо спросил Оливер.

– Не думаю, – проговорила женщина. Боже, какой красивый голос! Он обожал такиеголоса: нежные и бархатистые, как звуки хорошо настроенной лютни.

– Но и не рай, – размышлял вслух Оливер. —Может, чистилище?

–Доктор Снайпс, – прошептала женщина, – он думает, что умер.

– Я умер, – прохрипел Оливер. – Позорной смертью, как вы сами сказали.

Он мог поклясться, что услышал смешок.

– Сэр, вас повесили, но вы не умерли.

–Почему? – Оливер почувствовал легкоераздражение.

–Потому что мы этого не допустили. Мы подкупили палача, и он сделал веревку покороче, а потом быстро вынул вас из петли и объявил, что вы умерли. Вас уложили в гроб живым.

Оливер попытался осмыслить услышанное.

– Выходит, я зря плакал и унижался...

– Выходит, так.

Вдалеке прокричал петух. – У нас мало времени. Мы должны вытащить вас отсюда. Вы можете двигаться?

Оливер попытался сесть. Боже, как он слаб. Наконец ему удалось приподняться.

– Что это за чертова дыра? – возмутился он.

– Ларк вам ужесказала, —ответилему Снайпс. – Могила для бедных.

Ларк... Какое прекрасное имя!

– Вам лучше поспешить, – сказала женщина, – а то еще подхватите здесь какую-нибудь заразу.

Оливер передернулся от омерзения и вскочил на ноги. И откуда только появились силы? Он провел месяц в Ньюгейте без нормальной пищи, без свежего воздуха. Его повесили. Он едва не умер... Сила духа, жажда жизни заставили его преодолеть слабость и выбраться из ямы.

Не прошло и двух секунд, как он уже лежал и кашлял на холодной, мокрой от росы траве.

– Какая гадость, черт побери! – Оливер со стоном перевернулся на спину, и его спасители склонились над ним. На Снайпсе был черный плащ, и даже в полумраке Оливер мог разглядеть длинный нос, тяжелый подбородок и выбившиеся из-под шляпы седые волосы. Вместо одной руки у него был короткий обрубок.

–Пойду скажу могильщику, что мы похоронили несчастного грешника. – Снайпс направился к хижине.

– Вы можете встать? – спросила Ларк.

Оливер перевел взгляд на женщину.

– Боже, – произнес он, глядя на прелестное лицо, обрамленное нимбом черных блестящих волос. – Боже, неужели ты не ангел?!

–Едва ли, – улыбнулась она.

– Да, теперь я это ясно вижу. Я умер и попал на небо, а ты – ангел, и я готов остаться с тобой навсегда. Аллилуйя!

– Не говорите чепухи. – Она протянула ему руку. – Мы отвезем вас в безопасное место. Там вы сможете переодеться и привести себя в порядок.

Она помогла ему встать. И тут случилось чудо. Ее прикосновение наполнило его волшебной силой. На мгновение Оливеру даже показалось, что их связывает с этой женщиной что-то очень важное. Интересно, чувствует ли она то же самое? И отчего у нее такое испуганное лицо?

– В безопасное место? – прошептал он.

– Да. – Она украдкой вытерла руки о юбку. – Вы останетесь там до тех пор, пока не заживет горло.

– Хорошо. У меня к тебе только один вопрос.

– Да?

Он одарил ее своей неотразимой улыбкой, той самой, про которую высокородные дамы говорили, что она затмевает звезды.

Женщина склонила голову набок и холодно взглянула на него, явно не испытывая должного восторга, вероятно по причине отсутствия благородного воспитания.

– Да? – повторила она.

– Хочешь завести от меня ребенка?

– Спенсер, ты даже представить не можешь, что сказал этот негодяй. – Ларк вошла в огромную спальню Блэкроуз-Прайори и остановилась у кровати с балдахином, на которую через окно эркера падал неяркий свет наступающих сумерек. – Ну и наглец!

Спенсер Меррифилд, граф Хардстаф, сидел, откинувшись на подушки.

– Ты разговаривала с ним? – удивился он.

– Да. Мы случайно встретились в доме, где самаритяне укрывают спасенных от смерти людей. – Мысленно поморщившись от вынужденной лжи, Ларк опустила глаза и принялась разглядывать на полу узор из ромбов. Спенсер не должен знать, что она лично помогала освобождать Оливера Лакки, а вот посещение ею убежища выглядело вполне оправданным.

– Понятно. И что тебе сказал Оливер де Лэйси? Ларк опустилась на стул возле кровати и расправила на коленях складки кашемировой юбки.

– Ты же говорил, что его зовут Оливер Лакки.

–Он брал себе разные имена. На самом деле он – Оливер де Лэйси, граф Уимберли, сын и наследник графа Линлея.