Бонни Вэнак - Кобра и наложница

А Кеннет, Хепри, любил ее. Он избавил ее от ужасов прошлого, научил не подавлять свои желания, освободил ее сердце, ее чувства. Он научил ее любить. Он верил в нее. Настало время, чтобы она начала сама верить в себя. А не в проклятое ожерелье, легенду или колдовство.

В самых глубинах ее существа рождался звук, подобный дикому реву. Она почувствовала, как он извергается из нее с такой же силой, с какой из сухого песка вдруг пробивается родник. Бадра отчаянно боролась. Она извивалась и царапала своими ногтями щеки Саида. Вдруг он издал испуганный крик и отскочил от нее: Бадра со всей силы ударила его коленом в пах. Саид взвыл от боли. Его лицо стало багровым. Она еще и еще раз ударила его между ног — и он рухнул на пол.

— Сработало! — с удивлением прокомментировала она.

Раздался смех. Она обернулась и увидела восхищенное лицо Кеннета.

— Я же говорил тебе, что это всегда работает, — сказал он.

Она бросилась к нему, чтобы развязать. Но предостерегающий крик Кеннета сообщил ей о том, что Саид пришел в себя.

Острое лезвие холодной стали уткнулось ей в спину.

— Садись сюда, спиной к нему, — коротко приказал он.

Она повиновалась. Обмотав веревку вокруг их талий, Саид привязал их друг к другу. Другой конец веревки он обмотал вокруг ее запястий, связав руки, и обвил веревкой ее колени. Она и Кеннет сидели спиной к спине, совершенно беспомощные. Их враг отступил назад, любуясь делом рук своих.

— Ты могла бы жить, — проворчал он.

— Лучше умереть свободной, чем жить твоей рабой, — возразила она.

Исчезнув в темноте внутренних помещений магазина, Саид через некоторое время появился снова. В руках у него была пачка динамита, чашки, длинный фитиль и свеча. Он протянул руку через стол и смахнул со стола запыленные поддельные артефакты. Осторожно уложив в чаши динамит, прикрепил фитиль и поставил этот импровизированный подсвечник на стол.

— Виктор никогда ни на чем не делал денег, — сказал Саид, — кроме как на продаже динамита археологам, которые еще предпочитают проводить раскопки, взрывая гробницы.

Саид обмотал шнуром огарок свечи, поставил его на край стола и подпер пыльными книгами, перекинув через них длинный конец фитиля и заведя его назад к динамиту. Потом достал из жилетного кармана спички и зажег свечу.

— К тому времени, когда загорится фитиль, я уже сумею уйти далеко. Никто ничего не заподозрит, потому что всем известно, что в магазине Виктора был динамит. — Он криво улыбнулся им. — Желаю приятно провести время в обществе друг друга.

Дверь магазина с шумом захлопнулась за Саидом. Свеча догорала, расплавленный воск горячими каплями стекал на пол. Кеннет ощущал, как с каждой каплей уходит жизнь. Сумев до некоторой степени освободить руки, он старался дотянуться до узлов, стягивавших их талии. Его мокрые от пота пальцы ослабили веревку, но в то же время мешали ему развязать узлы. Кеннет хотел пустить в ход зубы, но все было напрасно.

— А нож поможет? — спросила Бадра.

— Помог бы, если бы я мог, подобно магу, взять его из воздуха.

— Ты можешь взять его у меня между ног.

Его руки замерли.

— У тебя на ноге нож?

— Он у меня на бедрах. Это тот самый кинжал, который ты бросил на землю, когда я отказалась выйти за тебя замуж. Я… я собиралась возвратить его тебе как символ того, что мы порываем с нашим прошлым и начинаем все заново, — мягко сказала она.

Его охватило сожаление. Но он постарался отогнать от себя эти мысли. Поздние сожаления!

— Бадра, ты собираешься перерезать веревки, чтобы освободиться?

— Как я это сделаю? Мои руки привязаны к талии.

— Ты сможешь, — подбодрил он ее. — Подними ноги.

Спиной он почувствовал, как она пошевелилась, пытаясь достать нож, а он тихим голосом подбадривал ее. Все это время его глаза не отрывались от горящей свечи. Воск продолжать капать на пол, а пламя подбиралось к фитилю все ближе.

— Я достала!

— Хорошо. Перережь веревку, которой мы привязаны к столбу.

У него перехватило дыхание. Он боялся думать. Нож мог оказаться слишком тупым. Резать веревку таким ножом — все равно, что использовать для этой цели нож для масла. Он закрыл глаза, чувствуя, что по лицу его стекает струйка пота. Она вскрикнула от боли, по-видимому, порезалась, но продолжала свою работу.

— Я перерезала ее! — крикнула она.

— Сейчас нет времени резать веревки, которыми связаны твои ноги. Обхвати своими руками и ногами колонну и изо всей силы упрись спиной мне в спину. Мы должны встать вместе и доковылять до этой проклятой свечи, чтобы задуть ее, прежде чем та подожжет фитиль.

— Я готова.

Упираясь ногами в пол, Кеннет с ворчанием попытался встать, имея за спиной в качестве опоры Бадру, которая, в свою очередь, упиралась в столб. Медленно, с большим трудом им удалось подняться. Кеннет не отрывал своего взгляда от горящей свечи.

Свеча уже почти догорела. Осталось меньше дюйма. Всего один дюйм до смерти.

— Слушай меня. Бадра. Сейчас я пойду к столу, чтобы задуть свечу. Ты должна идти вместе со мной, нога в ногу, спина к спине.

Прыгая на обеих ногах сразу, он начал передвигаться по направлению к столу, подтаскивая на себе Бадру, которая пыталась помочь ему. Вот уже близко, он уже почти может достать до стола. Свеча вспыхнула ярким оранжевым пламенем прямо возле фитиля, все ближе и ближе подбираясь к нему.

Он заковылял еще быстрее. От него зависели теперь и жизнь, и любовь.

Наконец он подобрался к столу достаточно близко. Он набрал воздуху и сильно дунул.

Свеча погасла.

Но начал тлеть фитиль.

Кеннет выругался, когда заметил, как по фитилю побежала искра. Он должен был каким-то образом погасить его. Он плюнул на фитиль. Не помогло. Попробовал еще раз. Опять напрасно. Он беспомощно наблюдал, как огонек бежал по фитилю, прикрепленному к динамиту.

— Мы погибаем, — прошептала Бадра.

— Нет! — яростно произнес он. — У меня еще есть для чего жить.

Дверь магазина с шумом распахнулась. Кеннет вскинул глаза на вошедшего. На пороге стоял Рашид с обнаженной саблей в руках.

— Руби фитиль, — прорычал Кеннет.

Воин прыгнул вперед. Его сабля просвистела в воздухе, перерубив фитиль прямо возле пачки динамита.

Напряженное тело Кеннета обмякло.

— Ты опоздал.

— Я не мог отыскать этот магазин.

— Ты можешь ориентироваться в пустыне ночью по звездам, но не можешь найти простого антикварного магазина при свете дня, просто спросив дорогу? — нарочито растягивая слова, произнес Кеннет.

Рашид поморщился.

— Я не люблю спрашивать указаний.

— Рашид, что происходит? — раздался знакомый голос.

С саблями в вытянутых руках в магазин вбежали Джабари и Рамзес. Они мгновенно оценили ситуацию и вложили сабли в ножны.

— Слава Аллаху, с вами все в порядке, — со вздохом облегчения произнес шейх.

Кеннет с укоризной посмотрел на Рашида.

— Ты проговорился.

— Это я заставил его, — ответил Джабари. — Я видел, как Бадра уходила с Виктором, и понял: тут что-то не так. Я твой брат, Хепри. Я понимаю твое желание оградить меня от опасности, но ты забываешь о том, что одинокий человек встречает опасность один. Но один в поле не воин. Когда с ним его братья, это уже армия.

— Разве ты не помнишь клятву, которую мы дали друг другу тогда ночью, при свете звезд, Хепри? — спросил Рамзес. — В жилах каждого из нас течет кровь друга. Узы братской дружбы, связывающие нас, — это узы на всю жизнь. Если мы нужны тебе, мы тут же приходим на помощь.

Тронутый до глубины души их словами, Кеннет не мог отвечать. Его друзья достали свои джамбии, чтобы перерезать веревки. Джабари выгнул бровь:

— Я знаю, ты хотел жениться на Бадре, но это какой-то особенный способ связать себя узами брака.

Кеннет пожал плечами, а все остальные рассмеялись. Когда наконец упали последние путы, он с облегчением вздохнул и расправил свое затекшее тело. Опиравшаяся на него Бадра делала то же самое.

В этот момент все еще лежавший на полу Виктор стал приходить в себя. Он застонал и стал потирать ушибленный висок. У него расширились глаза.

— Итак, кузен, и ты тоже хотел меня убить? — спросил Кеннет.