Жаль, что последнее, о чем в данный момент думала Джилл, была именно эта вечеринка. Песня «Это моя вечеринка» казалась подходящей к такому случаю, но ей почему-то хотелось плакать. Она поддалась искушению и отклеила один кусочек теста с противня.

Дверь со стороны гаража на кухню открылась. Наконец-то!

— Мам, какого черта я их готовлю? Температура выпечки не указана в твоем рецепте.

— Триста семьдесят пять, — ответил молодой мужской голос, который она отчаянно надеялась никогда больше не услышать.

Ее друг детства и любовь всей ее жизни, Брайан МакКоннелл сгорбившись вошел на кухню. Темно-синяя рубашка подчеркивала голубизну его глаз. Он сунул руку в шорты, позвякивая ключами. Конечно, он уж точно должен знать температуру выпечки, поскольку через несколько дней собирался уехать учиться на шеф-повара в кулинарном институте в Нью-Йорке, черт бы его побрал.

— Ты больше не имеешь права — вот так просто входить в мой дом, — ответила она, бросая остатки печенья, которое решила попробовать, в раковину и вытирая пальцы желтым ситцевым полотенцем. Про себя молясь, держаться, не разрыдаться при его появлении, когда повернулась к нему лицом.

— Джилл, я вхожу в твой дом с того самого дня, как смог дотянуться и повернуть дверную ручку. Не устанавливай новые правила из-за того, что мы поссорились. Нам нужно поговорить.

Она отбросила кухонное полотенце и направилась через кухню.

— Поссорились? Слишком мягко сказано. То, что ты сделал — настоящее предательство. Оно разрушает дружбу.

Он нахмурился

— Не говори так. Послушай, прости, что не сообщил тебе, что поступил в Кулинарный институт вместо Кук-стрит в Денвере. Честно, я не знал, как тебе сказать.

Какая наглая ложь. Ее руки вцепились в гранитную столешницу кухонного островка.

— Ты всегда мне все рассказывал. Вот, почему мы были лучшими друзьями. Я тоже поступила в Денверский университет, чтобы мы могли быть вместе. Я думала... — первая слеза скатилась по ее щеке. Она стерла ее ладонью.

— Черт, не плачь. Послушай, я знаю, что это тяжело, но мне это нужно. — Он шагнул вперед и потянулся к ней.

Она оттолкнула его.

— Нет. Ты не имеешь права теперь прикасаться ко мне. Ты ясно дал понять, что не хочешь ничего такого. — Ее щеки покрылись яркими красными пятнами. Похоже, она никогда не сможет забыть и перейти через унижение от его отказа.

Он ущипнул себя за переносицу.

— Джилл, знаю, что ты расстроена, что я не буду с тобой, но…

Это было невероятно, он пытался оправдать свои действия.

— Ну что, Ромео? Ты захотел более опытную девушку, а? Поэтому ты отказал мне и связался с Келли Кимпл? — Крик в ее голове достиг эпического уровня, поэтому она с силой прикусила губу.

Он с трудом сглотнул, Джилл заметила, как перекатился его кадык.

— Черт возьми, я знал, что уеду. Джилл…

— Но я-то не знала, ты мне ничего не сообщил. — она хлопнула рукой по коричневому гранитному столу, у нее обожгло ладонь от боли. — Зачем ты вообще пригласил меня на свидание? Я хотела, чтобы ты пригласил меня на свидание в течение многих лет, но ты всегда сдерживался. Ты целовал меня до потери сознания, а потом вот так запросто отверг, когда я заявила, что хочу быть с тобой. Ты просто играл со мной?

Его губы скривились.

— Я не приглашал тебя раньше на свидание, потому что не хотел разрушить нашу дружбу, если бы у нас ничего не получилось, и не хотел лишиться хорошего отношения ко мне твоих родителей, которые значили для меня намного больше, чем мои собственные. Черт возьми, ты же знаешь.

Она с усилием пыталась смотреть только на голубую стену поверх его плеча, боясь почувствовать хоть чуть-чуть жалость и сожаление, которые могли бы ослабить ее решимость.

— Но, когда я понял, что уеду из Деа, я больше не мог бороться с теми чувствами, которые испытывал к тебе. Я не хотел уезжать, не пригласив тебя на свидание. Это была ошибка. Я был эгоистом, и мне очень жаль. Я не знал, что ты захочешь, чтобы я был твоим первым после одного свидания. Господи! Меня это испугало, ясно тебе? Я почти уже слышал, как твой отец говорил мне, что надерет мне задницу. Джилл, ты всегда бросаешься в омут с головой. Я знаю, что причинил тебе боль. Прошу тебя, скажи мне, как я могу это исправить.

Ее руки сжались в кулаки, когда она крикнула:

— Ты уже не можешь!

— Келли для меня никто. Для меня она ничего не значит. — Он произносил каждое слово так, словно оно что-то могло изменить.

Она зажала уши руками.

— Я не хочу этого слышать. — Келли была веселой, белокурой, миниатюрной чирлидершей, в то время как Джилл была рыжеволосой, высокой и совсем неминиатюрной с ногой одиннадцатого размера. Он выбрал более красивую девушку. И ей придется жить с его ударом по ее самооценке всю оставшуюся жизнь.

Брайан схватил ее за руки и прижал к своей груди.

— Прошу тебя выслушай меня. Черт возьми, я не могу уехать из Деа, когда ты в таком состоянии. Мы пройдем через это вместе.

Он был очень сильным еще с десятого класса. Она не смогла высвободить свои руки, поэтому пнула его в лодыжку.

— Ой! — воскликнул он, отклоняясь назад и прыгая на другой ноге. — Господи! Прекрати.

Вытирая слезы, она бросилась к двери гаража и распахнула ее. Он врезался в стену с такой силой, что оставил след на белой краске стены.

— Может, если бы ты ошибся только один раз, мы могли бы вернуться к прежним отношениям, но ты не сказал мне, что собираешься поступить в университет в Нью-Йорке, этого я не могу пережить. Брай, ты рассказывал мне все с тех пор, как мы научились говорить. Ты ни разу не упомянул о нем. Ни разу. И на меня это повлияло больше всего.

Он растирал ушибленную голень. Потом выпрямился и посмотрел ей в глаза.

— Я не все тебе рассказал, черт возьми.

У нее перехватило дыхание. Да? Может кому-то другому... тем девушкам, которые для него были не просто друзьями. Они никогда не затрагивали эту тему.

— Я не знал, поступлю ли в Кулинарный институт, но должен был попробовать, — продолжил он. — Это была моя мечта, ставшая явью. Когда я узнал, что меня зачислили, я не знал, как тебе сказать. Я знал, что ты все подготовила и продумала в Денвере своим гениальным умом.

— Гениальном? Продумала и подготовила?! Убирайся отсюда!

Он подошел к ней.

— Ты такая упрямая. Когда ты находишься в таком состоянии, с тобой лучше не спорить. Прости, что причинил тебе боль. Сама ситуация разрывает меня на части. Мне предстоит оставить всех, кого я знаю — своих друзей... и тебя. Я не хочу тебя терять, Джилл. Я не знаю, что значит прожить день, не поговорив с тобой.

Ее губы задрожали. Ей было больно видеть его страдания и боль, но она не могла успокоиться. Не могла.

— Вот за одно ты выяснишь это. Я больше не могу тебе доверять, и это хуже всего.

Он притянул ее к себе и обнял, его высокий рост заставлял ее чувствовать себя не совсем похожей на гиганта, с тех пор, как она начала тянуться вверх.

— Не говори так. Мы можем решить это до того, как я уеду. Я не хочу тебя терять, Джилл.

Его запах — смесь кедрового лосьона после бритья и мускуса, щекотал ей нос. Она приглушенно что-то лопотала ему в грудь, пока он поглаживал ее спину.

— Не плачь, Джилли, пожалуйста, не плачь. Мы восстановим нашу гармонию.

Его голос с мукой разбивал ей сердце на крошечные кусочки. Она отстранилась и встретилась с ним взглядом.

— Ты не понимаешь, Брайан. Все кончено. Поезжай в свой Кулинарный институт. Желаю тебе всего самого лучшего. У нас все кончено.

Его глаза решительно прищурились.

— Нет, это не правда. Я позвоню тебе.

— Я не буду брать трубку, — резко ответила она. Она не могла оставаться его другом после того, что он натворил, особенно, когда думала, что их первое свидание приведет к чему-то большему, что она всегда так хотела — они влюбятся, поженятся, заведут детей и все это будет происходить в Деа. Он мог сколько угодно притворяться, что не понимает, насколько серьезно она относилась к нему, но он точно знал. Ей никогда не удавалось ничего от него скрыть.

Его лицо вытянулось.

— Джилли, мы всегда раньше мирились.

Она вытерла слезы и выпрямилась во весь рост, призвав всю свою внутреннюю силу, чтобы сказать ему то, что считала нужным.

— Я не хочу, чтобы ты присутствовал на моей вечеринке. Я серьезно, Брайан. Мы закончили.

Он ошалело разинул рот.