— Я нашел ее, когда собирал вещи.
На фотографии был он и Джилл, сидевшие рядом на одеяле, смеявшиеся над чем-то. От фотографии у него перехватило дыхание. Он вспомнил тот день, когда им было по шестнадцать лет. Они отправились в поход в Игл-Пасс, когда там уже цвели полевые цветы. В тот день он так сильно хотел поцеловать Джилл.
— Послушай, у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. То, что случилось с Джилл ... достало меня до чертиков. Я понимаю, почему она ненавидит меня. Черт, какая-то часть во мне сама меня ненавидит. Я хочу сказать, что, несмотря на все то дерьмо, что сейчас происходит между мной и Джилл, знаю, что ты всегда хотел ее. Я видел, как сильно ты все время боролся с этим, когда мы были еще молоды, боясь потерять ее и ее семью, когда твоя собственная семья была полным дерьмом.
Брайан отвел взгляд.
— Что ты такое говоришь?
— Черт возьми, я хочу сказать, что не чувствовал того же к Джемме, что чувствуешь ты. И мне насрать, что от этого я выгляжу полным мудаком, но когда мы расстались с ней, я почувствовал себя свободным. Да, я скучал по ней, но мы переросли друг друга. А ты начинаешь разваливаться на части, если рядом нет Джилл. Тебя постоянно, черт побери, беспокоило, когда ты и Джилл... расстались после школы. И на этот раз ты действительно был с ней, парень. Ты уверен, что хочешь пройти через это снова?
— Нет. — На этот раз все будет гораздо хуже, чем тогда.
— Послушай, я знаю, что развод твоих родителей расстроил тебя, но знаешь что? Они не так уж много потеряли, когда расстались.
Он взглянул на Пита.
— С чего ты взял?
— Они больше не любили друг друга. Иначе почему твоя мать так быстро нашла другого парня? Им просто не за что было бороться, старик. Но ты с Джилл... ну, вы двое ссоритесь, потому что вам не все равно. Между вами всегда была эта сумасшедшая химия.
Вздох Брайана вырвался откуда-то из глубины души.
— Никто не умеет нажимать на мои кнопки так, как она.
— Ты помнишь, чтобы твои родители когда-нибудь были такими же счастливыми и страстными, как ты с Джилл?
Он вспомнил свои юношеские годы. Ничего не было.
— Они поженились совсем молодыми. Я не знаю. Может не все ведут себя так, как мы.
— Вот именно!
Фотография, казалось, издевалась над ним.
— И что же мне теперь делать, черт возьми? Повернуться спиной к тому единственному, что умею делать, к тому единственному, на что могу рассчитывать — к своей карьере. Она мне не доверяет, Пит.
Его друг громко рассмеялся.
— Ты серьезно готов за это винить Джилл? Симка очень горячая штучка.
Именно это он и хотел услышать.
— Бл*дь.
— Может Джилл нужно время. Если ты вдруг уедешь, как в прошлый раз, то ничего не узнаешь. Я так думаю, чувак.
Пит был прав. Он всегда будет задаваться вопросом, не слишком ли легко сдался, если снова отправится в путь, не поговорив с Джилл еще раз.
— Тебе вовсе не обязательно уезжать из города, Пит. — Он толкнул его локтем, как они обычно делали, когда валяли дурака.
Пит весь напрягся от этого.
— Для меня здесь слишком много воспоминаний. У меня совсем другая история, нежели у тебя. Я понял это еще вчера вечером.
Брайан пнул снег носком ботинка.
— С нами и нашей дружбой все в порядке?
— Да. — Он захлопнул дверцу машины и хлопнул его по плечу. Обнял его одной рукой. — Мне нужно закончить собираться. Я хочу поскорее уехать. — Он побежал трусцой в дом. — Я оставил кое-что для тебя в «Без сои со мной», так как был не уверен, что увижусь с тобой.
Брайан двинулся следом за ним.
— Пит…
Тот обернулся.
— Еще одно. Если ты решишь остаться и вернуть Джилл, вы, ребята, проведете ПолярФест в следующем году. Я думаю, мы должны продолжить традицию Джеммы. — Он натянул бейсболку. — Джемма ... хотела бы этого.
Его друг метнулся внутрь, дверь с грохотом закрылась. Брайан уставился на дом. Пнул ногой снег.
— Господи, — пробормотал он.
Он снова стал разглядывать фотографию, на которой были запечатлены он и Джилл, смотревшая на него.
Пит был прав. Джилл всегда была для него всем. Ну и что же, черт возьми, ему теперь делать?
41
— Привет, Джилл. Я думала, что ты не придешь сегодня после успешного голосования вчера. Поздравляю! — Сказала Марджи, потянув за красный рычаг подачи горячей воды.
Ранняя утренняя беседа с сестрой была самым ярким событием в жизни Джилл. Мередит была шокирована известием о ее беременности, но поддержала ее полностью. Она обняла Джилл, когда та заплакала и сказала, что будет с ней, когда Джилл решит все рассказать родителям и дедушке.
Она вцепилась руками в сумочку, пытаясь удержаться на ногах.
— Спасибо. В последнее время я не так часто бываю в кофе-шопе. Я высоко ценю то, как ты тут управляешься.
Теперь же, когда она согласилась работать с Маком на контракте, ей понадобится еще больше помощи. Мак заверил ее, что по-прежнему хочет, чтобы она работала у него. Он даже поздравил ее с предстоящим рождением ребенка, обмолвившись о щедрых пособиях по беременности и родам, которые предоставлял его бизнес. Она изо всех сил старалась не разрыдаться по телефону. У нее внутри все закружилось, как на американских горках, когда Джилл представила все грядущие перемены. И поиск нового менеджера для «Без сои со мной» стоял в списке приоритетов следующим.
Ее работа будет увеличиваться в течение следующих нескольких месяцев, пока будет вестись строительство. У Мака был амбициозный график реконструкции. Команда расчистки местности уже приступила к работе, произведя на всех в городе определенное впечатление. Мак планировал устроить торжественное открытие в День Независимости. Увидев график работы строительной компании, она поняла, что именно так и будет.
Марджи придвинулась к ней ближе.
— Забегал Пит и оставил кое-что для Брайана. Просил тебя передать ему. — Она похлопала ее по спине.
Боль от того, что она больше не увидит Брайана, пронзила ее насквозь.
— Странно.
— Пит сказал, что уезжает после ПолярФест... — Марджи сделал глоток латте. — Он оставил это у тебя на столе.
Он уезжает? Джилл направилась в свой кабинет с чашкой кофе. Она увидела прощальный подарок Пита, как только открыла дверь. Подойдя к столу с чувством удивления и боли.
Потертый овальный футбольный мяч, который Пит буквально боготворил десять лет. Белые швы пожелтели, свиная кожа потускнела и потерлась, как старый костюм. Кто-то мог бы подумать, что этот мяч вполне обычный, ничего не стоит, если бы не подпись. Она подняла его и прочитала — Джон Элвей, самый почитаемый квотербек Денверского «Бронкос».
Это была самая ценная вещь Пита. И он отдал ее Брайану.
Он долго не собирался возвращаться.
Она сидела в полной тишине. Проклятая ссылка на «Бронкос» заставила ее вспомнить о предложении Брайана поехать с ним. Воспоминания о том времени нахлынули на нее с новой силой. Именно тогда, когда они стали так близки, о чем она всегда мечтала, она как кролик сбежала, спрятавшись за старые стены своей неуверенности. Отгородившись от него, будто он ничего для нее не значил.
Сунув руку в ящик стола, она достала их фотографию в День Святого Валентина и вытащила еще одну, сделанную несколько недель назад, после их первого ужина. Он снял их на свой телефон, притянув ее к себе на колени. Они пристально смотрели друг другу в глаза, ее руки перебирали его каштановые волосы, вьющиеся на затылке. Никто не мог ошибиться, видя любовь в их глазах.
Он действительно любил ее.
Это она оказалась полной идиоткой.
Ее рука ласково прошлась по животу. Пришло время рассказать ему о ребенке. И попросить его о втором шансе. Она не вынесет, если он снова уедет. Простит ли он ее или нет, оставалось только гадать.
И если он захочет продолжить работу своей мечты в другом месте, когда у нее уже была работа ее мечты, она поймет его. Они могли бы видеться, когда он приезжал бы навестить ребенка, если у них ничего другого не будет.
Схватив телефон, прежде чем потерять остатки мужества, она написала ему — «Прости меня за тот вечер. Мы можем поговорить?»
Она ждала ответа. Несколько минут превратились в десять. Час спустя она все еще не получила от него ответа.
Он не хотел с ней общаться. Она взглянула на часы. Скоро наступит его смена в ресторане. Совсем не там она хотела бы сообщить ему о ребенке, поскольку он не хотел с ней разговаривать. Она не могла винить его за это. Завтра она заедет к нему домой.