Людмила Жаврова - Кофе, шпильки и… Любовь

Раздался звонок. Я отбросила мысли в сторону и, вернувшись в реальность, посмотрела на вибрирующий телефон. На экране появилась фотография милой девочки, которая держала в руках букет цветов и ослепительно улыбалась миру. Но кто же знал, что сейчас этот ангел выглядит как самый настоящий уличный пацан: короткая стрижка, кольцо в губе, кольцо в носу, рваные шмотки и постоянно хмурый вид. Ей уже восемнадцать… Я-то думала, раз такой период не настал в тринадцать и не даже не настал в шестнадцать, то в восемнадцать-то лет за какие такие грехи?

Мира говорила мне, что парень разбил ее хрупкое девичье сердце, и теперь она никогда не станет ни с кем встречаться. В принципе, это и была причина ее внешнего вида и ужасного поведения. Ладно, отдам ей должное: мне она никогда не грубит. А отцу и вовсе наплевать, что творится у нее в душе.

Как мать я очень волновалась за дочку. Но как женщина я понимала, что все проходит, и это пройдет. Не нужно брать быка за рога и портить наши с ней отношения. Я слегка прокашлялась и взяла трубку:

– Да, солнышко!

– Привет. Короче я сегодня буду не дома, останусь у Ольки – быстро проговорил звонкий, но пытающийся казаться грубым, голос.

Восемнадцать лет. Восемнадцать! Я еще раз мысленно подавила в себе материнский инстинкт.

– Ладно, оставайся, конечно. Завтра не спеши, я рано уйду, отец тоже вернется позже ужина, так что… – я попыталась сказать это как можно более веселым тоном. Мне кажется, Мира начинает понимать, что между ее родителями что-то не так.

– Ок, спасибо. На ДР что-то будешь мутить? – напомнила мне таким образом, что как-то нужно отметить мой День Рождения.

– Пока не знаю – вяло ответила я и задумалась над этим вопросом.

– Все-таки сорок лет как никак! – вдруг весело сказала та. – Давай сходим куда-нибудь, развеетесь с папой… я, может быть, свалю, чтобы не мешать вам позже. Короче, оторвемся! Давно ничего такого не делали!

– Хорошая идея… – неуверенно пролепетала я, мысленно вспоминая свое завтрашнее расписание.

– Ну, так что – завтра вечером? – резко вытащила меня из раздумий дочь.

– Завтра вечером, – подытожила я и, попрощавшись, мы повесили трубки.

Что ж, а вот про День Рождения я и правда не думала. На миг я улыбнулась: Мира так мило пыталась не выдавать свой интерес к предстоящему празднику, так мило пыталась оставить нас в будущем с мужем наедине… «Все-таки у этой девочки еще есть шанс!» – посмеялась я внутри себя и неохотно вернулась к работе.

Выходя из офиса, я совершенно не предполагала, что буквально за пять метров до выхода меня окликнет сам Виталий Серафимович. Что это он вдруг вышел из своего шикарного кабинета? Ау, никто медведей в глубоком обмороке не находил в лесу?

– Зоя Михайловна! – грузный человечек с лысеющей макушкой, совершенно в эту минуту не похожий на начальника большой компании, подошел ко мне.

– Да, Виталий Серафимович? – удивилась я и посмотрела на часы. Рабочий день закончен! Я мысленно взмолилась о том, что именно сейчас, когда я так мечтаю вернуться домой и снять тугие лодочки, Виталий Серафимович не даст внеурочного поручения и не отправит меня куда-нибудь на кудыкину гору воровать помидоры (а в моем случае – кружева).

– Зоя Михайловна – невозмутимо продолжил тот. – Срочно! Сейчас нужно поехать на производство и проверить вот эту поставку! – Он всучил мне несколько листов с заказом, явно не замечая мой измученный и очень-очень недовольный вид.

– Что за поставка? – начала было я.

– Это личная просьба! Одна моя крупная… как бы это сказать… мой дорогой друг! – глаза босса забегали, а рот слегка скривился в небольшое подобие улыбки, – В общем, я хочу, чтобы вы лично проверили, как этот комплект упакуют, погрузят и отправят по адресу.

«Ну… все, понятно!» – подумала я. – «Еще одна его пассия! Боже, за что мне это?» И продолжила вслух. – Но мы же не интернет-магазин. Все-таки элитный бренд. Не Виктория Сикрет конечно, но… Он снова меня перебил:

– Короче, у меня нет времени на болтовню. Я вам все сказал. Вот, держите бумаги, номер и да… Константин вас отвезет.

Меня слегка парализовало.

– К-к… Константин? – немного запнулась я.

– Ах, вы же не в курсе, наверное, еще! – Виталий Серафимович принял мой странный вид за незнание. – Да, мой новый водитель. Ждет за дверьми, – быстро разъяснил он ситуацию и махнул рукой. – Ну, все, давайте, езжайте! – сказал он и, развернувшись, направился к лифтам.

Какого черта? Когда я из классного дизайнера превратилась в дамочку на побегушках?

Я еще немного постояла, поправляя уже слегка измявшуюся блузку и, как будто бы уверенным шагом, направилась к выходу.

На улице уже начинало темнеть. Вокруг один за другим зажигались огни. Хоть я была напряжена и слегка расстроена, не могла не отметить приятный летний ветерок. Словно вечерний бриз с несуществующего моря… Я невольно приостановилась и вдохнула полную грудь этого ностальгического (во всяком случае, для меня) ветра. В соседней пекарне готовили свежие булочки. Запах корицы и ванили буквально на секунду отнес меня куда-то далеко-далеко, за пределы этого мира. За такие мгновения я готова была отдать многое… Так я и стояла, не знаю сколько минут, с закрытыми глазами вдыхая запахи, почему-то вызывающие ассоциации с чем-то романтическим, пока меня не окликнул мужской голос.

– Зоя Михайловна! – весело помахал рукой высокий мужчина у входа в здание, когда я открыла глаза, чтобы увидеть наглеца, вырвавшего меня из потока приятных воспоминаний (возможно, не существующих, но все же очень личных).

– Константин… Добрый вечер! – улыбнулась я и, как можно более непринужденно поправив волосы, пошла навстречу.

– Ну, прошу! – он улыбнулся мне в ответ и жестом пригласил пройти на парковку. Возможно, эта ситуация и показалась бы мне слегка романтичной, но с каждым шагом я чувствовала острую боль в ногах. Чертовы лодочки все-таки растерли ноги, и сейчас я отчетливо могла представить себе во всех красках, как сложно было Золушке.

Мы подошли к машине. Константин открыл мне дверь и пригласил сесть.

«Прям как в кино…» – подумала я – и села в машину, сделав вид, что сесть в дорогое авто мне предлагают по пять раз на дню.

В машине пахло чем-то свежим. Хм… Хороший парфюм… Константин сел на переднее сидение, и уже разогретая машина тронулась с места. Мы ехали пять минут. Пять минут мощнейшего напряжения для меня. Мне казалось, что я сошла с ума! Подумать только! Я и он в мимолетно пролетевшей фантазии! Зоя, твою мать! Что ты творишь?! Ты замужем, в конце концов! И, прикинув для себя, что возможно этот аргумент в данный момент – вообще не аргумент, я написала Юле смс-ку: «Еду в машине с новым водителем. Вдвоем. Что думаешь?».

Ждать ответа долго не пришлось: «Такой шанс…».

А затем сразу же следующая: «Я вот прям сейчас хочу поменяться с тобой местами! Вы говорите о чем-нибудь?».

«Нет, пока молчим… Мне как-то неловко…» – настрочила я.

«Поговори с ним. Просто поговорив с ним, ты не изменяешь своему мужу! Хотя там и не с чем изменять…» – в конце она поставила смайлик, похожий на фыркающую рожицу.

Сучка! – подумала я, но улыбнулась тому, что ни при каких условиях Юля никогда не поменяется. И мне это чертовски нравилось.

– Вам не холодно? – раздался голос с переднего сидения.

– А? – отвлеклась от телефона я.

– Воздух в салоне прохладный. Вам не холодно? – повторил Константин. И тут я снова заметила, что у него невероятно красивый голос. Или так казалось только мне? Низкий, бархатистый, даже… – я сделала усилие над собой. – Сексуальный? – но этот вопрос самой себе так и улетел одинокой мыслью в пространство.

– Нет, очень даже комфортно. Спасибо, – вежливо ответила я.

Прошла еще минута молчания.

– Как вы попали к нам? – совершенно неожиданно для себя и для него задала вопрос я. Он посмотрел в зеркало заднего вида и наши глаза встретились.

– Пришел по рекомендации моего знакомого, – одна его рука лежала на подлокотнике, а вторая – на руле. Вся поза говорила о непринужденности. Но правдива ли эта поза? – То есть, мой знакомый работает в компании, – продолжал Константин – а я как раз уволился со старой и был в поисках. Ничего необычного! – засмеялся тот. Я увидела его лицо в боковом зеркале. Оно было молодым, красивым и его обладатель явно не мог бы улыбаться по утрам такой женщине как я («То есть, глубоко замужней?» – фыркнула вредная дамочка, живущая внутри меня).