Энн Петцольд - Когда мы мечтаем

– Их бы слушало еще меньше людей, чем сейчас?

– Если какой-нибудь супергерой вернется в прошлое, чтобы предотвратить все войны, им больше не о чем будет рассказывать.

На лице Чжэ Ёна застыло что-то среднее между удивлением и завороженностью.

– Иногда мне по-настоящему интересно, что творится у тебя в голове.

– Не тебе одному, – пробормотала я. Чжэ Ён окинул меня вопросительным взглядом, но я лишь покачала головой. – Ты привел сюда только Мин Хо или мне нужно готовиться к встрече с остальными?

– А ты хочешь с ними встретиться?

Прежде я не позволяла себе думать об этом. Одно дело познакомиться с Мин Хо – Чжэ Ён говорит о нем чаще, чем о других участниках группы, – но страшно представить, что будет, если передо мной вдруг появятся все остальные.

– Не сегодня, – осторожно сказала я. Потом. Когда мы с Чжэ Ёном узнаем друг друга получше и проведем больше времени вместе. В конце концов, я знаю: ему важно, что думают друзья. Сейчас я все еще волнуюсь и чувствую себя слишком неуверенно, чтобы подвергнуться критическому осмотру остальных.

– Они не со мной, – успокоил меня Чжэ Ён. – Ребята не в курсе, что я пришел сюда встретиться с тобой.

Я знала: он не может им ничего рассказать, и все же его слова оставили после себя неприятный привкус. Они напомнили о том, что о нашей встрече никто не должен знать. Надо действовать осторожно и пока держать наши отношения в тайне.

Словно прочитав мои мысли, Чжэ Ён поднял руку. Я чуть вздрогнула, когда он легонько коснулся моей щеки. Заправил выбившуюся прядь волос за ухо, заставляя кожу гореть. Его прикосновение было легким, как перышко, но моим нервным окончаниям казалось, что я никогда не испытывала более острых ощущений.

– Я уже говорил, что сегодня ты очень красивая? – от его хрипловатого голоса по телу прошла дрожь. На руках выступили мурашки – определенно не от холода. Я помотала головой, отчетливо чувствуя, что мои щеки горят все сильнее и сильнее. От смущения? Радости? Волнения? Не знаю.

Чжэ Ён стоял совсем близко, и у меня возникло чувство, будто мы с ним находимся в собственном мире. Я видела его одного, и мне в голову даже не приходило, что кто-то может за нами наблюдать. Своим телом Чжэ Ён закрывал меня от окружающих, он находился так близко, что я ощущала исходящее от него тепло.

Внутри меня боролись необходимость увеличить расстояние между нами и желание броситься в омут с головой. Слепо. Ни о чем не думая. Просто в надежде, что кто-нибудь… что Чжэ Ён… меня поймает.

Не успела я додумать эту мысль, как раздался страшный грохот, и я снова вздрогнула. Зазвучали густые басы и голос вокалиста. Крики фанатов оглушали. Я повернулась к стеклу – посмотреть, что происходит снаружи.

На сцене стояли музыканты с инструментами. Поначалу пение сопровождалось лишь игрой басиста, но потом к ним один за другим начали присоединяться остальные инструменты. Я, конечно, не понимала ни слова из того, что пели. И все же через несколько секунд я начала постукивать ногой в такт.

Чжэ Ён встал рядом и тоже посмотрел вниз.

– А вы играете на инструментах во время выступления? – спросила я, перекрикивая музыку.

Он покачал головой.

– Хореография не позволяет.

– Но вы все ведь умеете на чем-нибудь играть?

– Да, на гитаре и клавишных. Я всегда хотел научиться играть на барабанах, но пока у меня не было времени.

Мое задумчивое «хм-м-м» заглушил шум концерта. Я внимательно наблюдала за тем, как музыканты растворяются в музыке. Похоже, им даже нравились вопли фанатов – вокалист иногда замолкал, чтобы толпа подхватила текст.

Я сто лет не была на концертах и поэтому наслаждалась звучанием живой музыки. С каждой новой песней я все сильнее раскачивалась из стороны в сторону, почти не замечая, как течет время. Между исполнениями музыканты то и дело обращались к публике, заставляя людей смеяться. Я с легкостью представила среди них Лив – та бы прыгала и от души горланила, подпевая каждой песне.

Во время первого выхода на бис Чжэ Ён похлопал меня по плечу. Я оглянулась на него.

– Готова ко второй части? – поинтересовался он.

– К сюрпризу?

– Именно.

Я посмотрела на снующую внизу толпу. Потом снова на Чжэ Ёна.

– Сюрприз ведь никак не связан с тем, чтобы спуститься вниз? И сделать что-нибудь такое, чего я буду стыдиться до конца жизни?

– Ответ на первый вопрос – нет. Надеюсь, что и на второй тоже.

Он видел мою нерешительность, но больше уговаривать на стал. Он ждал. Ждал, пока я соглашусь.

Стоило мне кивнуть, как на лице Чжэ Ёна появилась улыбка. Он посмотрел мне за спину, и между его бровей появилась глубокая морщинка. Я почувствовала, как он схватил меня за руку.

– Пойдем, – тихо сказал он. Я посмотрела на него и растерянно моргнула.

– Куда?

Вместо ответа он, не отводя взгляд, сделал несколько шагов назад, повернулся и потянул меня за собой к дверям, через которые я входила. Открыл их и, не отпуская руку, вытолкнул меня наружу. Стоявший на входе охранник был настолько глубоко погружен в свой мобильник, что на нас едва взглянул.

Чжэ Ён закрыл за нами двери и свернул направо. Если память мне не изменяла, то именно этой дорогой я пришла. Мы бежали по коридорам, на пути нам то и дело попадались люди, торопящиеся вернуться на концерт. На нас никто не обращал внимания. Музыка эхом разносилась по коридорам.

– Куда мы идем? – спросила я, повысив голос, чтобы Чжэ Ён меня услышал. Почему-то мне казалось, что его телохранители будут не в восторге от того, чем мы занимаемся.

– Это тоже сюрприз, – просто ответил Чжэ Ён.

Я застонала.

Чжэ Ён оглянулся на меня через плечо, в его взгляде промелькнуло веселье.

– Ты мне доверяешь?

Я колебалась не дольше мгновения.

– Да.

Выражение его глаз смягчилось, и он снова посмотрел вперед.

– Тогда не порть себе сюрприз.

– Сюрприз – это… гастрономические фантазии?

Мы стояли перед каким-то ресторанчиком. Я не могла прочесть иероглифы на вывеске, но была почти уверена, что они корейские. Ресторанчик находился в центре города, недалеко от набережной.

Добрались сюда мы на такси, проехав мимо озера Мичиган. Солнце давно скрылось за горизонтом, но вид неба, соприкасающегося с водной гладью, впечатлял даже в сумерках. Я готова любоваться этим зрелищем вечно, хотя не первый год живу в Чикаго.

На контрасте с такими пейзажами ресторанчик казался особенно невзрачным. Он стоял аккурат на перекрестке, слева пиццерия, а на другой стороне улицы – парикмахерская.

В окошке белой двери висела табличка с надписью «Закрыто». Я попыталась заглянуть внутрь, но там царила кромешная тьма. Уличные фонари отбрасывали блики на окна, в которых отражалось мое лицо с растрепанной прической.

– Именно, – сухо отозвался Чжэ Ён. – Вот так выглядит корейский ресторан. Сюрприз! Ладно, до скорого, – помахав, он повернулся ко мне спиной и направился прочь.

– Эй! – вскричала я и схватила его за руку, не давая уйти.

Чжэ Ён рассмеялся, и от его смеха в животе у меня запорхали бабочки. До сих пор мне удавалось их сдерживать, но теперь, когда мы с Чжэ Ёном оказались наедине, это становилось труднее.

Чжэ Ён накрыл мою руку, которой я держалась за него, своей. Быстро сжал и переплел наши пальцы, как будто это было самой естественной вещью на свете.

– Владельцы ресторана – друзья Мин Хо, – спокойно объяснил он. Мое сердце тем временем выписывало в груди немыслимые кульбиты.

«У него такая теплая рука…»

– И я заставил его договориться насчет ужина для нас, – продолжал Чжэ Ён.

Мои брови взлетели вверх.

– Заставил?

– Если захочу, я могу быть очень убедительным.

Я поверила ему на слово.

Отпустив мою руку, Чжэ Ён вынул из кармана ключи. Пока он отпирал дверь, я как можно незаметнее вытерла о юбку вспотевшую ладонь, надеясь, что он этого не заметит. Я пыталась себя подбодрить. Повторяла: это ничем не отличается от простой дружеской встречи. Впрочем, у меня никогда не получалось обманывать саму себя.