Энн Петцольд - Когда мы падаем

– О нет, – тут же простонала я и помотала головой, чтобы уж наверняка. – Забудь, Лив.

Но она состроила глазки кота из «Шрека», точь-в-точь как несколько месяцев назад, и тогда все кончилось тем, что я пошла на ту премию, где и заварилась вся каша.

– Я не стану их рисовать.

С этими словами я, не дожидаясь ответа, выскочила за дверь магазина и пошла в сторону дома.

Лив быстро догнала меня. Она хотела перегородить мне дорогу, но я так и не сбавила шаг. Ей не оставалось ничего другого, кроме как продолжить бежать задом впереди меня. Как она ни на кого не налетела – загадка для меня.

– Но ты лучший художник из всех, кого я знаю, Элла! – Лив решила переубедить меня. – У тебя потрясный стиль, все до того реалистично! Готова спорить, это будет потрясающий рисунок, особенно если ты возьмешь те краски для…

– Лив, – раздраженно перебила ее я. – Не ты ли только что извинялась просто за упоминание NXT? А теперь решила, что рисовать их мне будет легко и просто?

Она запнулась, и я едва успела схватить ее за руку, прежде чем она рухнула на женщину с коляской. Но та все равно зло посмотрела на нас, проходя мимо.

Лив теребила челку и старалась не смотреть мне в глаза – как и всегда, когда она чувствовала себя виноватой.

– Прости.

Я криво улыбнулась. Время раскурить трубку мира.

– Если ей нравятся еще какие-то группы, могу нарисовать их.

– Почему мы не захватили ничего съестного из торгового центра? – вздохнула я, стоя перед открытым холодильником. Удручающее зрелище. – И почему у нас никогда нет нормальной еды про запас?

Лив уже развалилась на диване, уткнувшись в телефон.

– Потому что так продолжается лет семь и вряд ли уже изменится.

– Хм.

Я все же бросила еще один взгляд в недра холодильника, будто за последние несколько секунд там магическим образом могло появиться что-то съедобное.

– В шкафу справа от плиты еще есть мое печенье, можешь взять.

Забрав упомянутое печенье, я отнесла его к себе в комнату. А после недолгих колебаний и ожесточенных внутренних споров загуглила на своем ноутбуке NXT. Здравый смысл меня окончательно покинул. Наверху страницы всплыло видео, концерты шли один за другим. Я кликнула на раздел с видеозаписями, одна сразу бросилась в глаза. На обложке крупным планом был Чжэ Ён. Я, не раздумывая, щелкнула по ней.

Ссылка вела на сайт «V Live», жирный темно-синий заголовок выделялся на белом фоне страницы. На загрузку окошка с видео ушло несколько секунд, а вот колонка комментариев справа от него постоянно обновлялась. Я полистала их, но почти никто не писал на английском, только что-то про пропуск последнего стрима «V Live» на платформе. Не ясно, про что они, но… тут раздался его голос, и все вопросы вылетели у меня из головы. Замешкавшись, я все же с некоторым усилием отвела взгляд от комментариев.

Стоило мне увидеть Чжэ Ёна, нахлынула волна эмоций. Я не была к этому готова.

Он казался уставшим. Будто не спал несколько дней. Сидел у стены, откинувшись головой назад, и медленно моргал, словно вот-вот уснет.

Я сжала кулаки. Кончики пальцев зудели от желания убрать с его лица отросшие прядки. Он выглядел точно так же, как в моих воспоминаниях. Как в наш последний разговор здесь, у меня в комнате. И вместе с тем совершенно иначе. Будто погас тот внутренний свет, который всегда притягивал взгляды. Во мне вспыхнула искорка надежды, вдруг дело в нас. Во мне. Я не хотела цепляться за эту надежду, но как было устоять.

Рядом с Чжэ Ёном уселся Мин Хо, он болтал в основном на корейском, отвечая на какие-то вопросы. А вот Чжэ Ён, напротив, вел себя до странного тихо.

– Мы не так давно в туре, а, судя по ощущениям, колесим уже целую вечность, – слова Мин Хо дублировали английские субтитры. – Может, из-за того, что мы уже несколько месяцев не выступали в Корее.

Он нахмурился, напряженно вглядываясь в экран, и повернулся к Чжэ Ёну.

– Все спрашивают, в порядке ли ты, Чжэ. – Мин Хо снова посмотрел в камеру. – По нам бьет смена часовых поясов, но стоит выйти на сцену и увидеть вас, как все проходит!

Он снова покосился на Чжэ Ёна:

– Правда?

Казалось, несколько секунд они тихо переговаривались, о чем бы они ни шептались, в итоге Чжэ Ён попытался включиться в трансляцию. Теперь они оба обсуждали последние концерты, посещенные страны и оставшиеся за кулисами шоу проблемы.

– Я налажал со своей партией в «Not the One», – сокрушался Мин Хо.

Чжэ Ён легонько покачал головой:

– Кроме тебя, никто ничего и не заметил.

Кажется, Мин Хо это не убедило, но он сменил тему:

– Вообще-то сегодня «V Live» должен вести Эд, но они с Ву Соком уже полчаса сражаются за последнюю пачку рамена, которую нашли у меня в чемодане. Так что «V Live» мы забрали себе.

– Мы давно не выходили вместе в прямой эфир, – задумчиво протянул Чжэ Ён.

Он сел по-турецки, сложив руки на коленях, и слегка развернулся к Мин Хо. Глубокий вырез рубашки обнажал ключицы. Еще немного, и декольте превратилось бы в совсем неприличное, впрочем, Чжэ Ёна, кажется, это не беспокоило.

Я почувствовала небольшой укол ревности. Сейчас передо мной лишь та маска, которую он показывал фанатам: Чжэ Ён работает на камеру. Мне так сильно захотелось, чтобы он оказался здесь, со мной, обнял меня, поцеловал… Но не судьба, и от одной мысли об этом у меня кружилась голова.

– Последние недели выдались слегка… безумными, – нерешительно заметил Мин Хо.

Чжэ Ён в ответ негромко фыркнул, но Мин Хо попытался его прикрыть:

– Перед мировым турне всегда есть чем заняться. И почему-то большинство недоделок всплывает в последнюю минуту. Мне только за два дня до вылета наконец-то удалось уложить чемодан, потому что…

Мин Хо запнулся, бросив неуверенный взгляд на Чжэ Ёна, тот вопросительно задрал бровь и, проследив за взглядом друга, нагнулся поближе к экрану. Прищурился. И тут они оба застыли, я даже подумала, не зависло ли видео.

Потом Чжэ Ён снова откинулся к стене. Вся расслабленность из его позы ушла, он плотно сжал губы.

Мин Хо, помедлив, коротко посмотрел на Чжэ Ёна и продолжил, на чем остановился:

– Как бы то ни было, сборы обычно не занимают много времени. Это Ву Соку всегда нужно быть во всеоружии, а я обхожусь лишь самым необходимым.

Казалось, он пытался сохранить легкую атмосферу стрима, которая из-за Чжэ Ёна трещала по швам. Тот выглядел так, словно готов взорваться, и с каждой секундой это ощущение нарастало. Он смотрел мимо камеры, продолжая вглядываться в экран. Пока внезапно не оборвал болтовню Мин Хо коротким восклицанием. Субтитры его не перевели. Но в этом не было никакой необходимости. Чжэ Ён снова наклонился вперед и пристально посмотрел в камеру.

– Вы не знаете ее, – звенящим от напряжения голосом сказал он. – Вы не имеет права писать про нее такие вещи!

Он встал. И ушел из-под обзора камеры.

В следующую секунду дверь распахнулась. Ко мне с телефоном в руках ворвалась Лив. Ее взгляд метнулся к экрану моего ноутбука, потом снова ко мне:

– Ты видела это?!

– Это могло значить… да что угодно! Лив! Ты ведь понятия не имеешь, о чем он, – выпалила я прежде, чем она успела открыть рот.

Но мои отговорки ее нисколько не заботили, она попросту закатила глаза и помахала передо мной своим телефоном:

– Ты недооцениваешь фанаток, Элла!

Быстро открыв какое-то приложение, она протянула свой сотовый мне.

– Мне стало интересно, на что именно он так среагировал, поэтому я чуть-чуть полазила в «Твиттере» и наткнулась на эти скрины с трансляции.

Я взяла телефон. Лив ткнула пальцем в колонку комментариев сбоку от окошка видео. Кто-то взял за труд выделить комментарии, появившиеся примерно тогда, когда изменилось поведение Чжэ Ёна. У меня перехватило дыхание от потока… ненависти.

«Надеюсь, она, наконец, оставила его в покое! Ей нужны только деньги. Просто посмотрите на эту замухрышку, можно подумать, Чжэ реально запал бы на нее», – прочла я вслух.

«Вы видели ее рисунки в инсте? Даже моя собака лучше намалюет. Чжэ Ён, Иззи подходит тебе намного больше!»

Я умолкла.

– Иззи – это айдол из девчачьей группы, – тихо объяснила Лив. – Многие фанаты шипперят их, заметив, что они говорили друг с другом на премии.

Я едва понимала, о чем она. Прочитанное билось в мозгу, и слова сестры просто не доходили до меня.