Энн Петцольд - Когда мы падаем

У меня вырвался вздох.

Лана посмотрела на меня:

– Иди домой, Элла. Пока я не сдалась и не оставила на тебя свою смену.

Я покорно собрала вещи и двинулась в сторону дома.

Послеполуденное солнце неумолимо припекало голову. Духота. С каждым шагом у меня на лбу проступали новые капли пота. И я шла так медленно, что людям приходилось протискиваться мимо меня по узкой дорожке. Никуда не торопясь, я проехала одну лишнюю остановку, подождала следующий поезд, затем еще один и еще…

Однако не прошло и часа, как я стояла перед дверью нашей квартиры. Все во мне сопротивлялось тому, чтобы зайти внутрь. Молчание Лив всякий раз било по ушам. В последние дни я столько раз пыталась завязать с ней разговор, что уже бросила считать. А ведь обычно именно она делает первый шаг к примирению. От этой мысли снова заскребло на сердце.

Сделав глубокий вздох, я попыталась взять себя в руки и открыла дверь. Окинула взглядом гостиную, коридор… дверь Лив. Вот бы она сейчас вышла, хотя бы пару слов услышать от нее. Просто узнать, что все хорошо. Но передо мной всего лишь пустой диван с тонким шерстяным пледом. На столике недопитый стакан колы. Положив рюкзак, я поправила скомканный плед и потянулась за пультом, чтобы выключить телевизор. Подняла голову и…

Мой палец застыл над красной кнопкой «выкл». Легкое нажатие, и экран погаснет, но мою решительность пошатнули до боли знакомые карие глаза.

Должно быть, Лив смотрела интервью с NXT и, стремясь избежать встречи со мной, поставила на паузу ровно в ту секунду, когда на экране крупным планом показали всех пятерых участников группы.

Я даже подумать не успела, как мой взгляд, миновав четверых из них, упал на крайнего справа парня. У него все еще розовые волосы. Только вместо волнистой, как раньше, укладки они прямыми прядками падают ему на лоб. Очки в прозрачной оправе.

Бум. Бум. Бум.

Удары сердца глухо отдавались в ушах, по телу пронеслось то же чувство, что и тогда. Меня накрыло холодом. По рукам побежали мурашки.

Словно в трансе я выключила телевизор. Встала и аккуратно положила пульт на журнальный столик. Потом, подняв рюкзак, пошла к себе в комнату.

Дверь закрылась, и я без сил сползла по ней на пол. Минимум интернета и сбежать от реальности в книгу. В последние дни это неплохо срабатывало – так мне почти удавалось делать вид, что ничего и не было.

Я оглядела комнату, словно в насмешку томик «Гарри Поттера» на полке все еще притягивал взгляд. Точно знал, что происходит у меня внутри, пока вокруг кипит жизнь. Я будто застряла во сне, и это чувство с каждым днем усиливалось. Тело казалось неповоротливым и невероятно вялым, больше всего на свете мне хотелось никогда не вылезать из постели. Если бы не работа в музее, я так и лежала бы.

На столе рядом с кистями и красками стопкой лежали рисунки. Я здесь не убиралась с того дня, когда перенервничала, ожидая встречи с Чжэ Ёном. А теперь просто не было сил наконец заняться этим.

Я заползла на кровать и свернулась под еще с ночи смятым одеялом. Со вздохом натянула его на голову и закрыла глаза. Утешительная темнота тут же приняла меня в свои объятия.

Лив молчит, Мэл холодно пожимает плечами, Эрин далеко… Грудь сдавило, я едва могла дышать. Частенько по ночам или поздно вечером, когда уже темнело и сестры ложились спать, меня мучил вопрос: последние два месяца они и правда были?

Вдруг мне все приснилось?

После смерти родителей я долго убеждала себя, что это просто отвратительный ночной кошмар, и случались дни, когда я действительно себе верила. Но… время шло. А родители все не возвращались, как бы сильно мне ни хотелось наконец вырваться из этого ужасного сна.

Свесившись с кровати, я дотянулась до рюкзака, достала телефон и снова перекатилась на спину. Задумчиво полистала чаты. Сама не знаю, где нашла силы проигнорировать переписку с Чжэ Ёном. Я хотела удалить ее, но… если у меня не будет доказательств, однажды я поверю, что все это игра моего воображения. Так у меня остались хотя бы наши сообщения, которые непостижимым образом меня успокаивали. Успокаивали и не шли из головы. Меня сводила с ума глупая надежда: а вдруг он напишет. Я немедленно свернула мессенджер, схватила с прикроватной тумбочки ноутбук и открыла «Нетфликс» в надежде отвлечься на новый сериал. На секунду мне даже показалось, что это работает, но уже на второй серии сюжет начал от меня ускользать. Выключать я не стала, понадеялась, что шум голосов поможет мне уснуть.

На улице уже стемнело, когда до меня донесся хлопок входной двери. Мэл часто последнее время работает допоздна. Нередко мы с ней пересекаемся только утром, когда я, проснувшись спозаранку, выползаю на кухню налить себе стакан воды. А она с дымящейся чашкой кофе уже сидит за кухонным столом и отвечает на первые электронные письма. Настоящая загадка, как ей с таким недосыпом удается утром вставать и идти на работу. Я не знаю, как у нее дела, да и как спросить об этом – тоже не знаю. Между нами пропастью пролегло то, что я сбежала в Нью-Йорк, не сказав ей. И я боялась сделать первый шаг к наведению мостов.

В мою дверь постучали, и я подскочила в кровати.

– Да? – хрипло отозвалась я и откашлялась.

Дверь приоткрылась, Мэл посмотрела прямо на меня. В ее взгляде мелькнуло облегчение, или по крайней мере мне так показалось.

Я подтянула к себе ноги и уселась по-турецки.

– Что-то случилось? – спросила я.

Мгновение она колебалась, убрала с лица волосы.

– Просто хотела тебя проверить.

– Ты… последнее время часто это делаешь, – осторожно заметила я.

Вместо ответа она дернула плечом. Между нами повисло молчание, вина снова сдавила грудь. История с Нью-Йорком все изменила. Я толком не помню, что произошло после того, как старшая сестра застукала нас с Чжэ Ёном у меня в комнате. Зато мне врезалось в память, как он оставил меня. Его печальный взгляд, который разбил мне сердце. И как объятия Мэл сменили его руки. Она ничего не говорила, только обнимала меня, пока я в изнеможении не уснула.

На следующий день я попыталась с ней заговорить, но впервые в жизни между нами вдруг выросла стена. Я отчаянно пыталась пробиться сквозь нее, но, если Мэл сама не протянет мне руку, ничего не получится. И, как бы мне ни хотелось, боюсь, она к этому еще неготова.

– Ты ела? – спросила Мэл, прервав молчание.

Я махнула в сторону письменного стола, на котором стояла усыпанная крошками тарелка. Под сериал я сделала и нехотя сжевала бутерброд. Видимо, чувство голода тоже осталось по ту сторону стены.

Мэл проследила за моей рукой и снова перевела взгляд на меня.

– Я тоже себе сейчас что-нибудь соображу и спать. Завтра рано вставать.

Как отчаянно мне ни хотелось намекнуть ей на темнеющие день ото дня круги под глазами, я просто вздохнула:

– Хорошо.

И подождала, пока она закроет за собой дверь моей комнаты.

Разочарованно откинувшись на подушки, я натянула одеяло аж до подбородка. Ногами я безотчетно елозила по простыне: мне не терпелось согреться. Экран ноутбука погас, перейдя в спящий режим. Комнату освещал лишь уличный фонарь, стоящий прямо за моим окном. Я с облегчением заметила, что усталость медленно, но верно берет надо мной верх. Она наступает маленькими шажками, сначала наливаются тяжестью конечности, потом веки. Пока меня наконец не накрыло сном, а вместе с ним тоской по человеку, который с каждым днем будто все дальше.

Я: Угадай, где я сейчас!

Я сидела на скамейке с телефоном в руках и наслаждалась свежим бризом, сдувавшим волосы на лицо. Не прошло и минуты, как пришел ответ.

Эрин: В Китае?

Эрин: Нет, подожди.

Эрин: Во дворце шейха!

Я невольно расплылась в улыбке.

Я: О каком именно шейхе мы говорим?

Эрин: Шейхе Чикаго.

Я: Мы точно вместе учились? Или я просто болела, когда мистер Рейвенпорт рассказывал об истории чикагской династии?

Эрин: Пффф.

Эрин: Насколько я тебя знаю, ты сейчас витаешь в облаках и грезишь парнем из последней прочитанной книжки.

Я: …

Я: Тушé.