Мария Акулова - Когда падают звезды.

Девушке же повезло, уже через несколько минут в комнату влетела шумная компания во главе с Дамианом, который с порога начал рассказывать занимательную историю их поездки, оставив игру так и не законченной, до Майи очередь дойти не успела.

Глава 9

Вот уже на протяжении двадцати лет один день в году был для Майи особенным, день ее рождения. Когда утро начинается с покашливания отца у двери, спетой мелодичными голосами мамы и сестры песенки, задутой свечи на торте, с визгом запрыгнувшей на кровать Соней, нетерпеливо подгоняющей открыть все-все-все подарки.

День, который принадлежал целиком и полностью ей, но и накладывал определенные не самые приятные обязанности. В голову то и дело лезли мысли о том, что прошел еще один год, чего смогла добиться она? Что изменилось? Что стало лучше? На сколько шагов, километров, стуков сердца она приблизилась к своей мечте?

Так было всегда на протяжении девятнадцати лет. Майя задула в общей сложности сто девяносто свечей, получила не меньшую гору подарков, разнообразнейших пожеланий и незабываемых воспоминаний. В этот день даже ее любимый Тень вел себя на удивление смирно, не фыркал по малейшему недовольству, давал погладить себя по гриве, послушно сбавлял шаг или рвался в галоп по первой же просьбе.

Так было всегда, но не сегодня. Впервые Майя открыла глаза не на любимой перине в своей уютной комнате, а в чужом доме, чужом герцогстве, в чуждом мире. Проснулась она не от покашливания графа Дивьера, мама не спела ей песню, Соня не запрыгнула с визгом в кровать. Все было не так. Разбудил Майю шум за дверью — кто-то разбил стоящую там вазу, жаль, была красивая. Повернувшись к окну, Майя грустно вздохнула, погода, к сожалению, подарка тоже не преподнесла, серое небо, ветер, моросит дождь. Даже ее любимые пионы в этом году еще не успели зацвести.

Впервые за время, проведенное в гостях, Майя готова была расплакаться. Не от обиды из-за неврученных подарков или отхода от традиции. От жуткой тоски по дому, по родителям, по лучшему в мире другу, по сестре, которая с ней не разговаривала. От своего бессилия во всем, за что она бралась. Но нет, нельзя распускаться, все, что Майя себе позволила — нырнула с головой под одеяло, вернувшись в полную темноту и тишину, посчитала до десяти, справилась с эмоциями и встала, готовясь встретить очередной день. Такой же, как десятки предыдущих, ничем не примечательный.

Это даже будет забавно. Одно из принимаемых как данность предубеждений их общества гласит: девушка, достигшая двадцати лет, не вышедшая замуж — обреченная старая дева. Об удачной партии можно забыть, на хоть какую-то, возможно, еще есть шанс, да и то, лишь после того, как потенциальный кавалер убедится, что более молодой и выгодной невесты ему не сыскать. Действительно праздновать свое двадцатилетние может или замужняя, состоявшаяся женщина, или сумасшедшая, желающая посмеяться над судьбой. Чем отличается вчерашняя девятнадцатилетняя девушка от сегодняшней двадцатилетней старой девы, Майя пыталась понять, осматривая себя в зеркале, но ничего не вышло. Хотя ей еще нет двадцати, мама говорила, что обе сестрички родились поздним вечером, после захода солнца, может тогда и станет понятно, в чем изменения? Кожа одрябнет, руки начнут трястись, и придется срочно обращаться к дантисту за зубными протезами.

Пригладив несуществующие складки на платье, Майя усмехнулась своим мыслям. В честь праздника девушка решила изменить своему обычному серому безликому образу. В ее гардеробе имелось любимое платье, ткань к нему они с мамой как-то увидели в швейной лавке и обе моментально влюбились. Нежно-голубой ситец, по периметру которого порхают, как живые, бабочки, запечатленные на ткани. Игнорируя протесты Майи, ткань была куплена, а уже через неделю платье сшито. Подол усеивали сотни бабочек, и лишь немногие из них достигали талии, так же было и с рукавами. Примерив его, Майя боялась выйти к зеркалу, ведь красота платья еще не залог красоты в нем. А в очередной раз разочароваться она была не готова. Но открыв глаза и увидев свое отражение, даже она удивилась. Голубой цвет оттенял проступающую бирюзу глаз, белые спадающие локоны не казались настолько неуместными как обычно. Мама сказала, что именно так должно быть, выглядят ангелы Яха, которые посылают деток на землю к их мамам, раз малыши в детстве так искренне улыбаются, вспоминая о них.

Конечно, Майя не верила, что еще кто-то кроме мамы может так считать и говорить, но, тем не менее, сегодня ей хотелось выглядеть красиво для себя, а что может быть лучше этого убранства?

Под дверью комнаты лежал букетик васильков и привязанная к нему записка:

«Я все еще зла, так что даже не пытайся со мной заговорить, но не поздравить тебя с Днем рождения я не могу! Хоть ты и противная и упертая, я тебя люблю, и ближе человека у меня нет. А раз так, тебе придется всю жизнь мириться с моими причудами, и делиться со мной секретами. Да, слышишь? Де-ли-ться сек-ре-та-ми! Я люблю тебя!»

Эта записка заставила Майю еще раз улыбнуться. Ох… Будь они дома, Майя побежала бы немедля к сестре, раскаялась даже в том, в чем не была виновата, придумала бы какие угодно подробности, лишь бы снова смеяться и грустить вместе. Без недомолвок, без упреков. Но она не могла, не только из-за стремления к правде, ведь эта глупость затрагивала и Витора, а для него совсем нежелательно, чтоб Соня окончательно уверилась в их отношения. И хоть он сам попросил ее не опровергать слухов на каждом шагу, как она собиралась делать изначально, он и не одобрял их подтверждение.

***

Соня проснулась ни свет, ни зоря. Сегодня был важный день, как бы они ни поссорились с Майей, лишить сестру хоть частички праздника она не могла. Спешно собравшись, девушка отправилась в сад на поиски достойного букета. Далеко не все цветы уже успели открыться навстречу солнцу и новому дню, белые пионы еще только зеленели шариками, а розы слишком тривиальны для поздравления. Лишь у забора Соня нашла то, что ее устроило — целая полянка васильков, синий океан. Такие же нежные как Майя, значащие намного больше, чем огромные букеты, которые можно заказать у флориста. Измочив подол платья и туфли в утренней росе, девушка, тем не менее, была абсолютно собой довольна. Взяв заранее заготовленную записку на специально привезенной розовой бумаге с вензелями, она соорудила с помощью ленты красивый букет, приколов лист сбоку.

Лично вручать сюрприз она не собиралась. Все еще злилась. Даже не на то, что Майя не поделилась с ней новостью, а на то, что продолжала отрицать, несмотря на неопровержимые доказательства.

Миновав комнату сестры, Соня зашла к себе, сменила мокрые, хоть выжимай, чулки, показала своему отражению в зеркале язык и помчалась навстречу новому дню.

— Леди Дивьер, с добрым утром, — граф Винтент со всей учтивостью склонил голову. Он заметил несущуюся ему на встречу девушку еще в начале коридора, а она, видимо, была слишком занята своими мыслями, раз чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Витор! Вы меня напугали! Нельзя же красться по дому как привидение! — от негодования Соня даже забыла, что решила для себя игнорировать не только Майю, но и его, как причастного к случившемуся. А когда вспомнила, проходить мимо с гордо поднятой головой было уже поздно.

— Простите, я всего лишь подумал, что в этом доме принято все делать тихо и незаметно для остальных. Например, подкладывать под двери очаровательные букеты, — за словами последовала искренняя улыбка, сложись обстоятельства иначе, Соня бы даже посчитала ее милой. Помимо своей воли девушка ответила, что у мужчины ямочки на щеках.

— Вы следите за мной? — Соня все-таки не смогла побороть желание поднять повыше подбородок, посмотреть на собеседника так пренебрежительно, как когда-то видела, смотрела на маму бабушка, папина мама, почему-то считающая себя выше всех вокруг. — Хотя скорее за моей сестрой…

Витор улыбнулся еще шире. Какая она забавная, и какая красивая, и в глазах столько силы, истинная графиня.

— Да нет, просто из вас получился не слишком удачливый конспиратор, Соня, — прежде чем произнести последнее слово, он сделал паузу. — Вы забыли оглядеться по сторонам прежде, чем исполнить вашу миссию с букетом. Но поверьте, вам нечего бояться, я вас не выдам.

Соня фыркнула. Пустые разговоры на пустые темы. Она могла проводить часы, беседую ни о чем с милым ее сердцу герцогом, но уже первые минуты такого общения с Витором вывели ее из себя.