Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

* * *

Электронная версия создана по изданию:

First published by Gallery Books, a Division of Simon&Schuster, Inc.

Переведено по изданию:

Lindsey J. When Passion Rulеs / Johanna Lindsey. – New York, 2011.

Дизайнер обложки Андрей Цепотан

© Johanna Lindsey, 2011

© Jon Paul, обложка, 2018

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2018

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2018

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2018

Леонард Кастнер давно подумывал о том, чтобы окончательно отойти от дел. Настал час претворить намерения в жизнь. Самое подходящее время. Благодаря своим способностям, Кастнер сколотил состояние, о котором в молодости и мечтать не мог. Он находился на пике своей карьеры, имел безупречную репутацию, ни разу не отказавшись от работы. Его клиенты знали это. Детали не имели значения. В половине случаев они не оглашались, пока он не давал согласия на выполнение работы. Но этот человек находил свое занятие все более и более неприятным и постепенно терял хватку. Когда тебе на все наплевать – ничего не имеет значения. И лишь стоит задуматься о том, что делаешь, как сразу возникают сомнения.

Накопленное состояние уже давно превысило его потребности, больше не было необходимости рисковать, а значит, и выполнять эту работу. Но ему предложили столько денег, что невозможно было отказаться, – больше, чем он заработал за последние три года, причем половину суммы выплатили вперед. И неудивительно, что гонорар был столь щедрым! Это один из тех редких случаев, когда посредник, нанявший его, сначала потребовал от Леонарда полного согласия, а потом уже изложил суть дела.

Прежде ему никогда не доводилось убивать женщину. Однако завершить карьеру ему предстояло более гнусным преступлением – убийством ребенка. И не просто ребенка, а наследницы трона. Политическое убийство? Месть королю Фредерику? Леонарду не объяснили, да и не волновало его это: где-то на жизненном пути он утратил человечность. Это всего лишь очередная работа. Нужно просто повторять это про себя. И почаще. Он ведь не собирается закончить карьеру провалом. Если Леонард и находил это поручение омерзительным, то лишь потому, что любил короля и свою страну. Но у Фредерика наверняка появятся новые наследники, как только окончится траур и он снова женится. Он был еще достаточно молод.

Пробраться во дворец среди бела дня не составляло труда. Ворота дворца, расположенного во дворе старой крепости, возвышавшейся посреди столицы Лубинии, редко бывали закрыты. Они, разумеется, охранялись, но мало кому запрещался вход, даже когда король находился в своей резиденции. Сейчас его там не было. Четыре месяца назад, сразу после похорон королевы, он уехал оплакивать ее в уединении в своем зимнем замке в горах. Она умерла всего несколько дней спустя после того, как родила ему наследницу, которую кто-то желал видеть мертвой.

Леонарда остановили бы у ворот, если бы он хоть чем-то выдал себя, но этого не случилось. У него была скверная биография, от которой он скрывался под фальшивым именем Растибон. За его голову была назначена награда и в его стране, и в нескольких соседних. Однако никто не знал, как выглядит Растибон. Он был очень осторожен в этом отношении – всегда надевал капюшон, встречаясь с нужными людьми в темных переулках, и менял голос при необходимости. Леонард мечтал прожить остаток дней на родине, и чтобы никто не заподозрил, каким образом приобретено его богатство.

Кастнер обитал в зажиточном квартале столицы. Хозяин его квартиры и соседи не были людьми чересчур любопытными, а если и спрашивали, кем он работает, то туманный ответ, что он занимается экспортом вин, вполне их устраивал и объяснял его частые отлучки из страны. В винах он разбирался. О винах он мог говорить часами. Но давал понять, что у него нет времени на пустые разговоры, поэтому прослыл неприветливым типом, которого лучше оставить в покое, чего он, собственно, и добивался. Человек его профессии не может позволить себе заводить друзей, занимающихся другим делом. Но и среди коллег непременно возникает конкуренция, что в свою очередь также препятствует сближению.

Проникнуть в то крыло, где размещалась детская, было нелегко, но Леонард все предусмотрел. Он разузнал, кто именно из женщин присматривает за наследницей Фредерика, и выбрал своей мишенью ночную няню.

Ее звали Хельгой. Это была непривлекательная молодая вдова, недавно родившая ребенка, которого до сих пор кормила грудью, поэтому и получила работу во дворце.

Кастнеру потребовалась всего неделя, чтобы затащить ее в постель во время одного из ее непродолжительных выходов в город, где жила ее семья. Леонард был приятным молодым человеком лет тридцати, довольно красивым, с темно-каштановыми волосами и голубыми глазами, он еще сохранил обаяние, которым обладал до того, как стал хладнокровным убийцей. Разумеется, он знал, что ему придется убить и Хельгу тоже, чтобы потом без опасений жить на родине. Если сохранить ей жизнь, то впоследствии она могла бы его узнать.

Леонарду потребовалось еще три недели, чтобы договориться с Хельгой о свидании в ее комнате, расположенной в том же крыле дворца, где размещалась детская. В ту ночь вторая няня должна была отсутствовать, поскольку взяла выходной. Хельга заверила Леонарда, что после заката никто не заходит на детскую половину, кроме двух стражников, совершающих обходы дважды за ночь, хотя сама все равно боялась потерять работу, если кто-нибудь обнаружит там ее ухажера. Кроме того, по ночам количество стражников, охраняющих дворец, удваивалось. Но в конечном итоге возобладала страсть, и необходимые двери были оставлены открытыми для Кастнера. Ему пришлось лишь ненадолго спрятаться, пока два стражника не покинут детские покои.

Но все-таки он не убил ту женщину, хотя это было бы самым логичным поступком. Он представился ей очередным фальшивым именем не для того, чтобы скрыть готовящееся преступление, но чтобы помешать ей или кому-нибудь еще установить связь между Леонардом Кастнером и Растибоном. Скрывать преступление он и не собирался. Тот, кто заказал убийство, должен был о нем услышать. И не было никакой необходимости убивать няньку, если можно просто на время отключить ее, подсыпав сонного зелья в вино. Но даже об этом он пожалел на мгновение.

Мужчина успел привязаться к Хельге за месяц их знакомства, что в корне изменило его первоначальный план. Это означало, что Леонард больше не сможет жить в родной стране, где велика вероятность быть узнанным ею. Но сегодня он поспешно принял такое решение, а единственный снотворный порошок, который сумел раздобыть в срочном порядке, был ему незнаком, так что он не знал, сколько будет продолжаться его действие, и должен был торопиться. В последнюю минуту он решил связать Хельге руки за спиной, чтобы никто не заподозрил ее в причастности к преступлению. Но хуже всего, что он не смог заставить себя убить дитя в детской, где женщина, проснувшись, увидела бы мертвого ребенка. Она обожала королевскую дочку и говорила, что любит ее как родную.

Сперва Леонард намеревался закончить работу на месте  – так гораздо меньше риска. Но, взглянув на лежавшую на кровати Хельгу, которой предстояло вскоре пробудиться ото сна, он принялся искать мешок. В комнате такового не нашлось. Королевское дитя растили в роскоши и кормили с золотых ложек, ее колыбелька, стоившая целое состояние, была застлана атласом и тончайшими кружевами, усыпанными жемчугами. Полки в детской заставлены замысловатыми игрушками, для которых малышка была еще слишком мала. Вдоль стены размещались комоды с огромным количеством одежды, большую часть которой девочка просто не успела бы надеть, поскольку быстро выросла бы из нее.

В детской не было коек для нянь. Им не полагалось спать на работе, и именно по этой причине о принцессе заботились две женщины. Каждая имела маленькую комнатушку, смежную с детской, где можно было спать в свободное время и нянчить собственных детей. В углу детской Леонард увидел гору подушек всевозможных размеров, которые, вероятно, использовались, когда малютке позволяли резвиться на полу. Леонард вытащил снизу самую большую, распорол наволочку по шву и вытряхнул набивку. Потом он проделал в наволочке три маленьких отверстия для воздуха – это требовалось для осуществления его замысла.