Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

Едва за ними закрылась дверь, Кристоф сразу перешел к делу:

– Прибыла очередная самозванка, ваше величество. Хотите ее увидеть?

Фредерик ни на мгновение не замешкался с ответом.

– Зачем? Чтобы подивиться их наглости? Я уверен, что ты сам разберешься с этим. Выясни, кто направил ее сюда, и отпусти с миром.

– Она упомянула о том, что ее появление может предотвратить войну. Это указывает на то, что она из лагеря Брасланов и послана, чтобы побудить вас совершить фатальную ошибку. Это также наводит на мысль, что теперь у них куда более умные советники.

– Возможно, но имей в виду, Кристоф, что справляться с большим семейством чертовски сложно. Их так много, и некоторые являются моими дальними родственниками по крови. Есть среди них хорошие и порядочные люди, даже друзья вроде Оберты. Но некоторые горячие головы до сих пор считают, что на троне должны сидеть Брасланы. Их возмущает, что прямой потомок Эрнеста, Карстен, не был избран его преемником.

– Карстен был совсем еще ребенком, когда умер его дед, – сказал Кристоф. – И народ восстал против короля Эрнеста вовсе не для того, чтобы посадить на его место еще одного Браслана.

– Но с той гражданской войны прошло достаточно времени, чтобы молодая поросль Брасланов забыла это. Вне всякого сомнения, некоторые из них поддерживают бунтовщиков. Особенно внимательно нужно следить за Карстеном. Я знаю, что Оберта в нем души не чает, но он умный человек и, боюсь, просто дурачит бабушку своей внезапно пробудившейся ответственностью.

Кристоф кивнул:

– Согласен. Откуда столь внезапные перемены, если с тех пор, как он достиг совершеннолетия, его не интересовало ничего, кроме женщин и попоек?

– Именно. И между прочим, Оберта упомянула о его намерении посетить завтрашние скачки. Это будет для тебя отличной возможностью выяснить, действительно ли он изменился к лучшему или нет. Но я также хочу, чтобы ты продолжал следить за деятельностью других знатных семей, таких как Найманы, Вейнштейны и даже Брауны. Да, я знаю, они твои соседи, но надеюсь, это не помешает твоей объективности.

– Ни в коем случае, ваше величество. При смене режима они потеряли больше остальных.

Фредерик кивнул:

– Что касается этой самозванки, то, полагаю, она может быть абсолютно невинной девушкой, которую одурачили россказнями о героическом спасении человеческих жизней.

– Я учитываю такую возможность, но есть некоторые настораживающие обстоятельства. Она явилась во дворец вооруженной и надеялась получить немедленную аудиенцию благодаря своей захватывающей истории.

– Еще одна женщина-убийца?

Кристоф знал, что одна из чужеземных фавориток короля, которую он завел до повторной женитьбы, пыталась перерезать ему горло. Хотя не исключалось, что преступление было частью заговора, большинство верили, что это было сделано в припадке ревности.

Кристоф покачал головой:

– Очень сомневаюсь, что она способна на убийство. Слишком молода и довольно наивна. И прятала на себе не только пистолет, но и несколько кинжалов. В таком арсенале нет никакой необходимости, так что, скорее всего, оружие предназначалось для самозащиты и было взято в качестве доказательства, что кто-то здесь хочет ее убить.

– Убедись досконально, Кристоф. Я не люблю держать женщин в заключении, а тем более отправлять их на казнь. Но, возможно, неплохо было бы напугать ее эшафотом, чтобы вытащить из нее правду.

– Разумеется, ваше величество, но есть кое-что еще. Она англичанка. И прибыла в нашу страну тайно и переодетой.

– Она призналась в этом?

– Нет, но я знаю наверняка, поскольку столкнулся с ней на прошлой неделе, когда искал лагерь мятежников. Двое мужчин, двое мальчиков и дорогой экипаж. К сожалению, снег был настолько густой, что я не узнаю никого из них, даже если встречу опять.

– И все же считаешь, что она была одним из тех мальчиков. Почему?

– Она описала мне тот случай и обвинила одного из моих людей в краже ее драгоценностей. Я уже расспросил этого человека. Он все отрицает, но он новенький. Я ему пока не доверяю. Я послал людей обыскать ферму его семьи. Сегодня уже слишком поздно, так что может пройти несколько дней, прежде чем они вернутся.

– Предусмотрительно, как всегда, – прокомментировал Фредерик. – Надеешься поймать ее на лжи?

– Да, но помимо всего она описала детский браслет, который находился среди драгоценностей и должен был послужить доказательством ее истории.

Фредерик задумался.

– Был один браслет, который я велел изготовить для дочери в день ее рождения, но были и другие. В последующие дни ей надарили огромное количество украшений, и очень многие из них пропали после смерти Эвелины, когда нашу дочь перевели из покоев королевы в новое крыло дворца, отведенное под детскую. Мне неведомо, был ли утерян тот браслет, который я ей подарил. Но меня тревожит, что враги узнали о его существовании и могут использовать его против меня, тогда как подобные детали известны лишь моему самому близкому окружению. Мне нужны ответы, Кристоф. Используй любые методы – устрашение, даже обольщение, если потребуется, чтобы узнать правду, но не причини вреда этой девушке. Выясни, кто подбил ее на это, и мы наконец установим имя моего врага.

– Несомненно, ваше величество.

Кристоф и сам об этом думал. Первыми тремя самозванками занимался его предшественник. Они были совсем детьми. Одну привез мошенник из немецкого княжества. Их вышвырнули из Лубинии и велели никогда не возвращаться под страхом смерти. Другую подготовил один алчный лубиниец. Его легенда тоже рассыпалась, сам он был брошен в темницу, а девочку отдали в католическую школу при монастыре. Третья пара оказалась наиболее убедительной, но когда допрос перешел в жесткую фазу, они сбежали, и королевские гвардейцы так и не установили, кто стоял за этой попыткой, хотя подозревали Брасланов.

С четвертой самозванкой Кристоф имел дело два года назад. Это было почти комично. Она утверждала, что ей шестнадцать, что соответствовало возрасту принцессы, однако с виду ей было лет двадцать. Не успел Кристоф начать допрос, как она разразилась слезами. Увидев ее в таком смятении чувств, он отпустил ее, чтобы дать ей возможность успокоиться и отказаться от своих глупых претензий, однако направил сыщиков незаметно следить за самозванкой. Она моментально проглотила наживку.

Следы привели к одной нянечке, которая много лет назад не получила работы по уходу за настоящей принцессой. Будучи весьма преклонного возраста, она утверждала, что до сих пор кормит собственного ребенка, хотя не составило труда выяснить, что ее малышка давно мертва, и, возможно, это помутило разум несостоявшейся кормилицы. После того как стало известно о похищении во дворце, люди слышали, как она похвалялась, что могла бы защитить принцессу и вырастить ее подобающим образом. В доказательство этого она украла девочку где-то в пригороде и стала растить ее, воображая, что это и есть принцесса.

Но детство у девочки было тяжелым. Старуха избивала ее всякий раз, когда она спрашивала, почему ее растят в такой нищете, раз она принцесса. У бедняжки не хватило мужества выдержать роль самозванки до конца. Но, по крайней мере, она не была частью заговора против Стиндалов.

Но самозванка, появившаяся во дворце сегодня, была персоной совсем иного рода. Прежние были либо детьми, либо дурочками. Эта была не такой. Хотя Кристоф постарался запугать ее как следует, этого оказалось явно недостаточно, чтобы добиться от нее признания, и это нужно иметь в виду. Как насчет обольщения? Непростая задача для человека, который всегда был откровенен с женщинами. Правда, он был бы совсем не против затащить ее в постель, да еще с позволения короля. Интересно будет посмотреть, как она отреагирует на смену тактики…

«Если в Лубинии так относятся к вернувшимся дочерям, то можно примерно представить себе, как поступают здесь с врагами». Алане захотелось стать принцессой хотя бы для того, чтобы поставить Кристофа Бекера на место.

Она и раньше недолюбливала эту страну, а теперь и вовсе возненавидела ее. Если бы на кону не стояли человеческие жизни, девушка отказалась бы от своих притязаний быстрее, чем капитан и его гвардейцы успели бы глазом моргнуть! Ограниченный, примитивный невежа, как осмелился он вести себя так с Аланой, которая не сделала ничего плохого? Вероятно, ей следовало добровольно сдать оружие раньше – до того, как он сам его нашел. Это выглядело скверно. Но капитан так ее ошеломил, что она даже не подумала о последствиях!