Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

Она покраснела. Перевернутый столик без одной ножки лежал на полу. Алана не собиралась объяснять, почему. Как и отдавать свою дубинку.

– У меня нет такого ощущения, что я выспалась, – заметила она. – Который час?

– Очень рано. Капитан попросил меня подыскать вам на сегодня одежду. – Он ткнул ногой стоявший на полу мешок и поднял столик.

– Насколько я понимаю, моя еще не выстирана?

– Пока нет. И капитан скоро придет, так что вам лучше побыстрее одеться, понимаете? И не забудьте поесть, – крикнул он, унося поломанный стол.

Алана заметила, что он оставил дверь открытой. Забыл запереть? Или Кристоф наконец понял, что она никуда не денется, пока не увидится с отцом? Борис упомянул, что капитан скоро появится здесь, поэтому пора было вставать с кровати и разобрать тюк с одеждой.

Она определила на ощупь, что все сшито из грубой ткани, а когда она надела блузку, то увидела еще, что покрой очень уж смелый. Кто в наши дни носит подобные наряды с вырезом, едва прикрывающим грудь? Нижняя рубашка была еще хуже, поскольку сквозь нее светились соски. Вдобавок нечего было накинуть на плечи, кроме длинного прямоугольного шарфа, который, по всей видимости, предназначался для талии, хотя вместо этого она обернула его вокруг шеи.

Алана еще не закончила завтракать, когда в дверях появился Кристоф. Она немедленно вскочила с кровати. На нем было длинное пальто, а не шинель, которую он носил накануне. Оно было пошито из гораздо более грубой материи и не застегнуто, обнаруживая, что униформы под ним нет. Вместо этого он надел шерстяную рубашку и широкие штаны, заправленные в высокие сапоги с широкими меховыми отворотами. Почему он явился в таком странном наряде?

– Очень живописно, – заметил он, окинув ее взглядом.

Она увидела, что он едва пытается сдержать улыбку, но в принципе не могла не согласиться. Наряд действительно был живописный: ярко-желтая юбка, белая блуза и темно-красный шарф.

– Нет, так не пойдет! – заявил он.

«Ну и слава богу», – подумала она, пока он не шагнул вперед, чтобы стащить шарф с ее шеи.

– Что вы делаете? – Она прикрыла руками то, что он только что открыл.

– Там, куда мы направляемся, ты должна выглядеть естественно, а не комично. – Он несколько раз обмотал шарф вокруг ее талии и завязал на манер кушака. – Так гораздо лучше, но тебе нужна шуба. Позаимствуем у Франца, он такой же низенький, как ты. Пойдем.

Но Алана не сдвинулась с места.

– Куда вы меня ведете?

– Сегодня я собираюсь побывать на празднике в высокогорном селении. Это официальное поручение. И совсем некстати, поскольку я должен присматривать за тобой. Поэтому я убью двух зайцев, объединив оба дела в одно.

– Я не могу выйти в этой одежде!

– Еще как можешь. Я намереваюсь выдавать тебя за свою горничную, и любой мужчина при взгляде на тебя сразу поймет, что я не удержался бы от искушения затащить такую штучку в постель, так что…

Она со свистом втянула в себя воздух.

– Вы не посмеете представлять меня как свою любовницу!

– Это всего на один день, Алана. Нам нужно смешаться с праздничной толпой и не выглядеть аристократами, что будет смущать простолюдинов. Пусть думают, что мы приехали повеселиться, как все.

Мысль повеселиться неожиданно понравилась ей, хотя она не была уверена, что у нее это получится с ним. Тем не менее она перестала жаловаться и подошла к Кристофу, когда он протянул руку, предлагая ей покинуть камеру. По крайней мере, теперь у нее появится шуба, которая прикроет ее неприличное облачение.

Поняв наконец, почему на Кристофе рваная рабочая одежда, она не удержалась от замечания:

– Итак, сегодня вы собираетесь побыть варваром, не так ли?

Она задала вопрос саркастическим тоном, но он пожал плечами и сказал:

– Если ты настаиваешь…

Она вскрикнула, когда его ладонь шлепнула ее по заду. О боже, хорошо, если это всего лишь наказание за ее язвительность, а не демонстрация того, как он собирается вести себя сегодня!

Ночью выпало много снега. Ступив во двор, она едва не ослепла от сверкания белого покрова на земле. Гвардеец подвел Кристофу коня. Капитан поднял Алану в седло, затем сам уселся позади. Она все еще была вынуждена щуриться от блеска, когда они выехали на дорогу, поэтому не заметила маленького мальчика, стоявшего рядом с тележкой булочника и не сводившего с нее глаз. Не увидела она и того, как поспешно выбежал он со двора, едва конь Кристофа ступил за ворота.

Во всем была виновата шуба повара, превратившая поездку на праздник в одно из самых необычных переживаний, которые когда-либо испытывала Алана. Мягкий мех изнутри самым странным образом действовал на открытые участки ее кожи. Всякий раз, когда лошадь слегка подбрасывала Алану, мех терся о ее грудь. Соски становились все тверже, как и рука Кристофера, обнимавшая ее за талию. Он словно знал, как действует на ее кожу пушистый мех, и стремился усилить ощущения. Но, разумеется, он не мог знать. Он просто опасался, что Алана выскользнет из его объятий, поэтому крепко прижимал ее к своей груди, и сладкая пытка не прекращалась.

К тому времени, когда они добрались до места, Алана совсем запыхалась и запарилась. Им пришлось обогнуть гору, а потом спуститься на высокогорный луг. Дорога была расчищена от снега, поскольку по ней уже проехало множество повозок, экипажей и всадников, торопящихся на праздник, но вокруг, особенно на горных склонах, снежный покров был гораздо толще, чем в городе. Высота сугробов на обочинах достигала нескольких футов, они со всех сторон окружали деревушку, где приготовили площадку для праздника.

Огромный шатер в центре ярмарочной площади был заполнен народом: торговцами, продававшими еду и напитки, а также покупателями всех возрастов, которые ели, пили и хохотали, сидя в основном за длинными столами. Смеющаяся детвора собралась перед импровизированной сценой, где показывали кукольный спектакль. При таком скоплении народа под навесом было настолько жарко, что Алана встревожилась, как бы ей не пришлось сбросить шубу. Но Кристоф лишь купил им по кружке эля и вывел ее прогуляться по площадке.

Куда ни падал взгляд Аланы, всюду шли игры и соревнования. Там и стреляли по мишеням из луков, пистолетов и винтовок, и делали ставки на метателей подков, и боролись на небольших помостах. Проводились также состязания в ловкости, где соперники бегали наперегонки с кружками пива на головах! Заметила Алана и бегунов, которые не только бежали босиком, но и несли на спинах других людей. Это развлечение веселило скорее зрителей, чем соревнующихся, хотя удовольствие получали все.

Во время прогулки Кристоф не отнимал руки от талии Аланы. Смирившись с ролью, которую она неохотно согласилась сыграть, Алана не пыталась отстраниться от него, несмотря на непривычное напряжение, вызванное его близостью. Чувственные ощущения от верховой езды еще не прошли окончательно, и она не думала, что пройдут, пока она не избавится от меха, по-прежнему щекотавшего кожу. Но такая альтернатива была под вопросом, потому что одеяние под шубой было вызывающим. Из-за этого Алана слишком остро сознавала близость этого человека. Она выпила немного эля в надежде успокоить расстроенные нервы.

Кристоф склонил к ней голову, чтобы сказать:

– Тебе совершенно необязательно пить. Это всего лишь уловка, чтобы не слишком выделяться.

– У вас принято пить с утра?

– Как правило, нет, – ухмыльнулся он. – Но на празднике без этого никуда.

– В таком случае я попробую еще, если не возражаете. – Алана сделала глоток побольше.

Он рассмеялся:

– У тебя не получится чваниться и жеманничать, когда ты напьешься эля, девочка. Но тебе не нужно мое разрешение, чтобы веселиться.

Вот именно, не нужно! Пусть капитан считает ее своей пленницей, но она с ним поквитается, как только встретится с отцом. Думая об этом, она снова хлебнула эля. Напиток действительно помогал вести себя уверенно и не обращать внимания на то, с каким хозяйским видом обнимает ее спутник.

При этом она чувствовала себя как на выставке. В какой-то мере так оно и было, потому что он привлекал к себе внимание, а в результате люди глазели и на нее тоже. Должно быть, он хотел, чтобы окружающие чувствовали себя непринужденно в его присутствии, и, похоже, добился своего – хотя все знали, кто он такой.

– Вы здесь, чтобы просто наблюдать или вам нужно поговорить с кем-то? Хотя, наверное, вам не позволено со мной откровенничать? – Не получив ответа, что было само собой разумеющимся, Алана добавила: – Что ж, если вы стремитесь смешаться с толпой, как говорите, то не следует ли вам поучаствовать в играх?