Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

Кристоф посмеялся такому сравнению, затем, нагнувшись, достал что-то из седельной сумки и протянул Алане.

– Это его работа?

Это были две статуэтки, которые Генри сделал для нее. Она даже не заметила, что они исчезли из ее сундуков, доставленных в ее дворцовые покои.

– Как они у тебя оказались?

Он пожал плечами:

– Я велел Борису поставить их на каминную полку. Думал, что с ними ты сможешь почувствовать себя как дома. Тогда я не знал, что ты ко мне не вернешься.

Алана не верила своим ушам. Это так заботливо, так предусмотрительно с его стороны. Совершенно не в духе варвара. Ей хотелось, чтобы он реже показывал ей эту сторону своей натуры. Иначе ей будет очень сложно поддерживать сложившееся впечатление о нем как о грубом варваре. А это было необходимо, чтобы не испытывать боли при мысли о том, что Кристоф никогда не будет принадлежать ей!

Но тут он удивил Алану еще сильнее, добавив:

– Эта пара напоминает нас.

Взглянув на фигурки, Алана поспешно возразила:

– Нет, на самом деле это английский солдат. Генри даже не слышал о Лубинии, когда вырезал его для меня.

– Но почему-то он подобрал тебе в пару солдата, а не какого-нибудь английского лорда?

– Была… какая-то причина, по которой он предпочел солдата, но я… я не помню, – солгала Алана.

Ей совсем не хотелось рассказывать, как Генри решил, что только храбрый мужчина женится на ней, не побоявшись ее превосходства. Кристоф только фыркнет или рассмеется, поскольку совершенно не считает, что она хоть в чем-то превосходит его, даже после того как она примерила королевскую мантию.

Но он, очевидно, не поверил, что она не помнит, поскольку сказал:

– Пожалуй, я спрошу у Генри, раз ты не хочешь говорить.

У нее перехватило дыхание:

– Ты ведь не задержал его?

– Конечно, нет. Если он будет сидеть в тюрьме, то не сможет передать послание Растибону. Но теперь я знаю, где его искать.

Алана оцепенела.

– Я намерена обсудить это с отцом. Дабы быть уверенной, что Генри не окажется в одной из твоих камер!

– Ты действительно считаешь, что я способен поступить так, зная твою привязанность к мальчику?

– Ты… – она запнулась. Вопрос остудил ее гнев. – Нет, я не думаю, что ты обидишь ребенка. Но ты слишком упрям, когда хочешь добиться ответа.

– Моя работа…

– Знаю. Твоя работа важнее всего. Как я понимаю, даже твое обращение со мной было частью этой работы. Все могло быть гораздо хуже, учитывая то, что ты обо мне думал и в чем был уверен.

Он рассмеялся:

– Ты меня оправдываешь?

– Нет, я хорошо помню, как я была напугана, обижена и унижена без всякой на то причины.

– И ты до сих пор не поквиталась. Ждешь подходящего момента?

Кристоф действительно так думает или просто ее дразнит? Несомненно, второе, поскольку он не слишком беспокоится по этому поводу. Чего ему опасаться? Кристоф и ее отец считают, что он всего лишь выполнял свой долг и ему не оставалось ничего другого.

– Насколько я помню, еще до того, как ты решил, что моя мать – Хельга, ты обмолвился, что, окажись я принцессой, твоя семья будет опозорена, а тебя навеки изгонят из Лубинии. Конечно, говоря это, ты даже не допускал, что такое может произойти. А теперь, когда так и оказалось…

– Теперь, когда так и оказалось, король, вместо того чтобы покарать меня, поручил мне охранять свою дочь ценой собственной жизни.

Она села прямо, чтобы иметь возможность повернуться и посмотреть на него. Да, его лицо светилась гордостью за хорошо выполненную работу.

Алана ахнула, не в силах поверить в случившееся. Кристоф невозмутимо отобрал у нее обе фигурки и спрятал их обратно в седельную сумку, пояснив:

– Пусть будут у меня, пока мы не вернемся во дворец.

Она едва его услышала. В тот миг, когда он наклонился, чтобы убрать фигурки, она увидела человека, выбежавшего из-за дерева и метнувшегося к заднему борту саней. Все было проделано так ловко, что сани даже не покачнулись, и Кристоф ни о чем не подозревал, пока не откинулся на спинку сиденья и не почувствовал прикосновение ножа к горлу.

– Не убивай его! – взвизгнула Алана.

– Тише, принцесса, я и не собирался, – сказал Леонард.

– В таком случае… – начал Кристоф и одним движением руки втащил Паппи в сани перед собой.

– Мне стоило бы привести себя в форму, – сказал Леонард, недовольный тем, как легко его одолели.

Он произнес это достаточно тихо, но Алана расслышала. Как и Кристоф, на губах которого мелькнула легкая усмешка. Тем не менее он наклонился, взял с пола винтовку и положил ее себе на колени. Но при этом даже не предпринял попытку отобрать кинжал у Паппи, а просто сидел, вопросительно приподняв бровь, пока Паппи усаживался на полу. Алана тут же опустилась на колени, чтобы обнять его за шею.

– Я так по тебе скучала! Все пошло не так, как мы думали, но теперь все хорошо.

– Теперь ты находишься под защитой отца?

– Да, мы только вчера встретились…

– И больше не встретишься, если не отодвинешься от кинжала, – перебил Кристоф свирепым бормотанием.

Она удивленно посмотрела на него:

– Он меня не обидит.

– Это может получиться нечаянно. Не хватало еще несчастных случаев! Сядь на место. Немедленно!

Леонард бросил оружие на пол, признавая правоту Кристофа. Алана тут же схватила нож, чтобы убрать его с глаз Кристофа, а затем поспешно забралась на лавку и села на краешек. Она знала, что Паппи может прятать на себе еще как минимум полудюжины кинжалов, но пока они были не видны, Кристоф мог расслабиться и мужчинам ничто не мешало договориться сотрудничать, вместо того чтобы враждовать друг с другом.

Она сунула кинжал в ботинок и протянула руку Леонарду, чтобы передать свои чувства прикосновением. Меньше всего ей хотелось, чтобы Кристоф обошелся с Паппи грубо, однако тот явно не желал допустить ее сближения с опекуном, как ранее не позволял увидеться с отцом.

Голос Кристофа был по-прежнему сердит, когда он спросил Леонарда:

– Почему ты похитил Хельгу Энгель, находившуюся под моей защитой?

Леонард фыркнул:

– Признайся, что она вовсе не находилась под твоей защитой, ты просто хотел ее допросить. Это же очевидно.

Кристоф даже не пытался отрицать.

– Ей нужно за многое ответить. Но как ты обнаружил ее вчера на дороге?

– Я искал ее. И не нашел бы, если бы ты не повез к ней Алану, позаботившись о том, чтобы я об этом узнал. Я ехал в замок поговорить с ней.

– Тебе придется отдать ее мне. Мы с королем должны ее допросить. Она лгала нам. Нужно узнать, что она сделала на самом деле и почему.

Леонард покачал головой:

– Нет, ее ты не получишь. Она все рассказала мне, я могу объяснить. Теперь она под моей защитой. Я не позволю ее обидеть.

Кристоф немного помолчал. Ему сказали нет?! Алана затаила дыхание, ожидая, что он станет настаивать на своем. Но в конечном итоге он сказал:

– Тогда рассказывай.

Леонард заговорил, и глаза Аланы раскрывались все шире и шире по мере того, как она слушала. Роман между ним и Хельгой? Эта связь, по идее, не должна была ничего значить для него – он просто использовал женщину как орудие для достижения цели. Однако Хельга сыграла в его жизни более важную роль, чем он предполагал. Именно из-за нее он не смог выполнить грязную работу по убийству младенца. Любовь смягчила его сердце еще до наступления решающего момента.

Теперь стало ясно, что Хельга сочинила историю о подмене девочек в ту ночь, когда очнулась и обнаружила исчезновение принцессы. Она сделала это из-за страха за себя и свою дочь. И ей удалось убедить вторую няньку подтвердить свою историю, запугав ее тоже. Хельге и в голову не приходило, что в итоге король заберет у нее дочь.

Алана стиснула руку Паппи, давая знать, что не осуждает эту женщину. Пусть ее саму разлучили с отцом, но у нее был Паппи. Она была бы совсем другой, если бы ее растили как избалованную принцессу.

– Я не держу на нее зла, – сказала Алана, когда рассказ был закончен. – Можешь ей это передать.

Паппи улыбнулся ей. Но Кристоф не расщедрился на улыбку и заметил:

– Эта женщина обманула короля Лубинии. Из-за нее он воспитывал чужую дочь. Он оплакивал ее смерть и горевал все эти годы напрасно.

– Но он скорбел о потере любимого человека, потому что любил девочку. А сейчас любит свою дочь. Это я держал ее вдали от него. Не Хельга. И я делал это потому, что ни король, ни твой предшественник, ни ты сам так и не предотвратили угрозу ее жизни.