Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

– Во время сегодняшнего доклада я утаил кое-какие сведения, ваше величество, с тем чтобы сначала их проверить, что и было сделано. Это касается сообщения, полученного Аланой от своего опекуна, гласившего, что ей следует остерегаться королевы.

Услышав это, Никола громко ахнула.

– Думаю, на этом тебе лучше остановиться, – холодно произнес Фредерик.

– Выслушай его, отец, – поспешно попросила Алана.

– Я и сам не прочь его выслушать, – тихо сказал Карстен, стоявший рядом с ними.

Фредерик, хоть не сразу, но кивнул.

– Когда сегодня Леонард встретился с нами, – продолжал Кристоф, – он рассказал, что подслушал разговор двух наемников Брасланов. Речь шла о королеве, замешанной в старом заговоре. И это предназначалось для передачи ей. – Кристофер протянул королю детский браслет Аланы. – Вы узнаете его?

– Да, я даже помню тот день, когда я подарил дочери этот браслет.

– Особа, у которой хранился браслет до сего момента, дважды отдавала приказ убить Алану, – мрачно произнес Кристоф, прежде чем обратиться к Оберте: – Не будете ли так любезны объяснить, леди Оберта, как этот браслет очутился в вашем особняке? Я нашел его там сегодня днем.

Никола встрепенулась, воскликнув:

– Это какая-то ошибка! Оберта никогда бы не поступила так ужасно!

Но Карстен, наблюдавший за сменой эмоций на лице Оберты, мягко спросил:

– Ты действительно сделала это, бабушка?

Она ответила ему умоляющим взглядом, словно прося понять.

– Мне пришлось. Они отняли у меня мужа, Фредерик и его отец. Они убили его, а ведь он значил для меня так много! Вот я и забрала у них то, что было дорого им. Смерть за смерть!

– Но они не были виноваты! – ужаснулся Карстен. – Не они возглавляли это восстание!

– Разумеется, они, – возразила Оберта, но вид у нее был растерянный, а потом ее взгляд переметнулся на Алану, и она улыбнулась: – Прости, дорогая, но Карстен будет тебе отличным мужем. Ты согласна со мной?

Алана потеряла дар речи. Все взирали на Оберту как на сумасшедшую, и, возможно, она таковой и являлась, обуреваемая местью на протяжении столь длительного времени.

Карстен помог бабушке встать и повел ее к выходу. Алане было больно видеть, насколько он потрясен случившимся. Остановившись перед Фредериком, он произнес:

– Не знаю, как удавалось ей скрывать все это, но больше она никому не причинит вреда. Обещаю об этом позаботиться. – Он также задержался возле Аланы и Кристофа, чтобы сказать им: – Я желаю вам обоим счастливой жизни вместе. Напрасно я не придавал значения тому, как сильно вы любите друг друга. Но, думаю, теперь все в порядке. – Он попытался улыбнуться, но не слишком удачно. – Я пока еще не готов к женитьбе.

Алана покраснела, но не из-за слов Карстена, а потому что отец разразился проклятиями.

– Как же я был глуп, что не видел этого сам! – воскликнул Фредерик, глядя то на Алану, то на Кристофа. – Сможешь ты простить меня, Кристоф? Я знаю, что для моей дочери нет лучшего мужа, чем ты.

Алана снова потеряла дар речи. Означало ли это то, о чем она подумала? Она взволнованно взглянула на Кристофа, ожидая возражений. Он не хотел, чтобы она выходила за Карстена, но это могло быть вызвано всего лишь соперничеством между ними. Ей-то он ни разу не предлагал выйти замуж за него.

Вместо ответа Кристоф учтиво поклонился королю. И таким образом Алана оказалась обручена с варваром.

– Свадьба через два дня?!

Фредерик завтракал с дочерью в ее покоях. Он казался озабоченным и не скрывал причины этого. Его беспокоило, что Кристоф окажется недостойным руки принцессы. Но два дня! Конечно, Алана понимала, почему отец так спешит со свадьбой, об этом можно было и не спрашивать. Причина – возможная беременность. Ему было не обязательно говорить это, и все же он это сделал!

– Я готов доверить ему свою жизнь, Алана. И нет никого другого, кому я мог бы доверять больше, когда речь идет о твоей жизни. Но очень скоро может выясниться, что ты носишь под сердцем его ребенка, моего внука. Вот почему я так легко согласился на предложение Николы насчет Карстена, хотя сейчас она призналась, что идея принадлежала не ей, а Оберте. Не вини ее за это, пожалуйста. Она любила старушку, как родную мать. Доверяла ей и ни в чем не подозревала – как и все мы. Но именно поэтому я хотел, чтобы свадьба с Карстеном состоялась как можно скорее. Никто не должен сомневаться в законности будущих наследников трона.

Интересно, подумала Алана, а способны ли ее щеки пылать еще жарче?

Отец тоже был смущен, но по иной причине.

– Не будь я так сердит на Кристофа, я не стал бы предлагать тебе помолвку с Карстеном, – вздохнул он. – Я сразу понял, что Кристоф самый лучший муж для тебя. Я многим ему обязан. Знаешь, он даже спас мне жизнь. Я никак не мог придумать для него достойной награды… до этого дня. Вы оба согласны?

Что могла ответить Алана? Несмотря на смущение и потрясение, вызванное словами Фредерика, она не могла не чувствовать восторга при мысли о том, что теперь получит то, чего она действительно хочет.

Так что она застенчиво кивнула, а отец улыбнулся и продолжил:

– Пока мы беседуем, слуги ищут подвенечный наряд твоей матери. Составляется список придворных, которые будут приглашены на церемонию. Остановка только за Кристофом. Я пообещал ему все что мог. Хочу, чтобы он чувствовал себя равным в нашей семье. Но думаю, он должен услышать соответствующие заверения и от тебя, чтобы убедиться окончательно.

Возможно, вчера Кристоф и дал согласие на брак, но он мог так же легко отказаться, ведь по прошествии времени он мог и передумать. И все же этот брак, очевидно, имел большое значение для отца, а Алане хотелось сделать его счастливым.

– Пожалуй, я могла бы пригласить его поужинать со мной, если мне будет позволено побыть с ним наедине.

Отец немного поколебался, а затем кивнул:

– Поскольку через два дня вы станете мужем и женой, то я не вижу препятствий. Пожалуй, это отличная идея. Открой ему все, что у тебя на душе, Алана.

Но этого она сказать не могла, поскольку не знала, что на душе у Кристофа. Карстен мог ошибаться, когда заявил, что их любовь видна всем. Отец тоже мог заблуждаться. А чувства Кристофа были слишком важны для Аланы, чтобы полагаться на суждения других людей. Ей придется подумать, что сказать ему. Недостаточно лишь передать слова отца о том, что они готовы принять Кристофа с распростертыми объятиями.

Она послала ему приглашение, приказала дворцовым поварам приготовить что-нибудь особенное на ужин, пообщалась с десятком швей, которые преобразили свадебное платье матери – оно сидело идеально! После этого до ужина осталось около трех часов, и она провела это время в приготовлениях. Ей хотелось долго полежать в ванне, хорошенько вымыть волосы. Еще она спросила горничную, не найдется ли у мачехи каких-нибудь хороших духов, которые можно позаимствовать, и девушка вернулась с корзинкой, полной флаконов. Алана попросила уложить ей волосы. Она никак не могла решить, что надеть, хотя в конце концов выбрала одно из своих любимых платьев – вечерний наряд из золотистого шелка с белой отделкой.

Ей и в голову не приходило, что она уделяет слишком много времени приготовлениям к тому, что должно было выглядеть как обычный ужин, пока ей не напомнили, что скоро придет жених. А Алана так и не придумала, что скажет Кристофу. Может быть, что ему совсем необязательно жертвовать своим будущим счастьем просто потому, что такова королевская воля? Он ей нравился… Нет, признала она со слезами на глазах, она любила его, любила настолько, что была готова освободить от необходимости жениться, если таково будет его желание. Неудивительно, что для нее его чувства важнее, чем собственные.

Ровно в назначенный час раздался стук в дверь. Стол уже был накрыт. Алана отпустила кухонную прислугу и горничных. Им пришлось протискиваться мимо стоявшего на пороге Кристофа. Она ожидала у стола, испытывая самое сильное в жизни волнение.

Он шагнул вперед. Сегодня мундир выглядел иначе. Цвета были те же самые, но они сияли. Она не понимала почему, пока не заметила, как отражается свет ламп в начищенных до зеркального блеска пуговицах. Эфес его парадной сабли сверкал драгоценными камнями. Даже ножны выглядели нарядно. Алана поняла, что Кристоф оделся как на парад, и сделал это ради нее!

Приблизившись, он учтиво поклонился. Как будто этого было мало, чтобы изумить Алану, он также взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.