В трубке судорожно икнули.
— Ну че ты, че вы? — неуверенно забормотал Валет, не зная, как обращаться к этой женщине. — Шуток, что ли, не понимаешь? Ну сейчас, дам я тебе… вам его номер. Не ори… те только.
— Сергей, — говорила Анна в трубку еще через несколько минут. — Я знаю, что мы не выносим друг друга, и все‑таки хочу попросить тебя кое о чем. Ты не мог бы приехать ко мне и дать мне посмотреть все эти документы еще раз?
Через полчаса Сергей уже сидел на диване в ее гостиной и, выкуривая сигарету за сигаретой, рассказывал ей, как вел расследование.
— Понимаешь, их там, девчонок наших… что хотят, то и делают… — бессвязно, но горячо и искренне говорил он. — Ты же знаешь, меня особенно ничем не проймешь, но и я даже… Словом, страшно.
«Да, он не врет, — думала Анна. — Это сразу видно. Он потрясен не меньше меня». А вслух спросила:
— Почему же ты не понес этот материал Борису Алексеевичу? Повышение было бы тебе обеспечено, я первая тебя поздравила бы, — в голосе ее звучала горечь.
— Потому что, — начал Сергей и вдруг запнулся. Как объяснить ей, что он любит ее, что понял это так внезапно и теперь готов ради нее на все?
Впрочем, все это прекрасно уложилось бы в три слова, в заветные три слова, такие короткие и такие значимые. Надо только сказать «Я тебя люблю». Сейчас? Нет, это невозможно. — Потому что, видишь ли, — он собрался с духом и заговорил дальше, — то, что я узнал, в первую очередь касается тебя. Признаюсь, что, начиная это расследование, я думал насолить тебе, но когда все понял и узнал, что ты и… он, — Сергей не осмелился назвать Дэна Смирнова по имени, — вместе, то…
— Понятно, — отозвалась Анна. — Я, наверное, должна сказать тебе спасибо за то, что ты раскрыл мне глаза на все. Я могу подержать эти документы у себя денек? Просто хочу снять с них копии, если ты, конечно, не возражаешь, — Она мрачно усмехнулась. — Не бойся, — добавила едко, — воровать сюжеты — не мой стиль. Прости, — тут же пояснила она, — я так привыкла видеть в тебе врага, что мне трудно разговаривать с тобой нормально.
— И все‑таки ты смогла это сделать, — неожиданно твердым голосом заявил Сергей. — Знаешь, я только на днях это понял, но, наверное, чувствовал это уже очень давно. Словом, я тебя… — Решимость изменила ему. Нет, не может он признаваться в любви в такой момент. — В общем, — закончил он, — я рад, что ты меня больше не ненавидишь.
Анна в упор посмотрела на него, ее зеленые глаза были холодными.
— Ты все понял неправильно, — сказала она ровно. — Я по‑прежнему ненавижу тебя.
На следующий день, не поспав ночью ни минуты, позвонила Алексею.
— Оказывается, я не такая уж и сильная, — горько усмехнулась Анна, закуривая очередную сигарету. — Честно говоря, то, что я узнала, просто подкосило меня.
Пепельница была полна окурков, в комнате висела завеса сигаретного дыма, но ни Анна, ни Алексей не обращали на это ни малейшего внимания, только Котька отчаянно расчихался и с самым обиженным видом уполз под шкаф.
Алексей посмотрел на Анну с жалостью, которую, впрочем, постарался скрыть: она ведь не любит, когда ее жалеют, просто терпеть не может. И все держит в себе. Вот и сейчас у нее такое горе, а она просит у него консультации, как у юриста, не более того.
— Ты сильная, — тихо, но твердо возразил он. — Ты молодец, держишься.
— Вот уж не думала я десять лет назад, что когда‑нибудь мне еще раз доведется пережить такое.
Алексей понял, что Анна говорит о гибели Олега, но промолчал.
— Понимаешь, — глухо пояснила она, — я так ему верила, так его любила, а он…
Алексей положил руку ей на плечо, слегка привлек ее к себе.
— Анна, попробуй понять одну вещь: не заслуживает он того, чтобы ты так из‑за него убивалась.
Она отодвинулась, посмотрела ему в глаза.
— Ты что, ничего не понял? Тут дело даже не в моих чувствах, не в моей любви к Дэну, которая все еще существует, несмотря даже на его подлость. Знаешь, что самое страшное во всем этом для меня? — Анна порывисто схватила Алексея за руку. — То, что на одной чаше весов Дэн, с которым еще совсем недавно у меня было связано все самое хорошее, самое приятное… Знаешь, за несколько минут до того, как я обо всем узнала, он прислал мне цветы. — Не выдержав, она закрыла лицо руками, плечи ее задрожали.
— Поплачь, — посоветовал Алексей, нежно проведя рукой по ее волосам. — Тяжело быть железным человеком, правда? Ты слишком долго держала себя в руках. Не надо этого делать больше, прошу тебя.
— А на другой чаше весов, — через силу продолжила Анна, смахивая слезы и уже сердясь на себя за эту слабость, — на другой все эти девчонки, запуганные, измученные, не знающие, как выбраться из трясины, в которую они угодили. И ведь они не сами туда попали, это подстроил Дэн, заработал на них деньги. Ты только подумай, деньги за торговлю женским телом! И на эти самые деньги он создавал коллекции одежды, и то платье, которое я надела в день премьеры, было, значит, тоже… грязное… — Не в силах продолжать, она вновь закрыла лицо руками и долго молчала. Наконец спросила: — Леша, скажи, что мне делать?
Он тяжело вздохнул:
— Как юрист?
— Да, как юрист.
— Послушай, — вдруг сказал Алексей, озаренный новой мыслью, — а если все эти документы — фальшивка? Насколько я знаю, Воронцов тебя не любит? Может, он все это сфабриковал специально, чтобы тебе жизнь сломать?
Она подняла голову, глаза ее на какой‑то момент вспыхнули надеждой, но снова погасли.
— Подделка, говоришь? И это, и это тоже, да? — Анна лихорадочно защелкала пультом видео. На экране телевизора замелькали лица девушек, рассказывающих жуткие подробности о той самой теневой стороне модельного бизнеса, которой, по словам Дэна, не было.
Алексей сокрушенно помотал головой:
— Нет, все это, конечно, правда. Если бы Воронцов сфабриковал такое, его в Кащенко следовало бы засадить: до подобного извращения еще додуматься надо.
— Вот именно, — подтвердила Анна. — Что же мне делать? Будет большая огласка, весь бизнес Дэна, конечно, полетит ко всем чертям, шум поднимется невероятный. А если этого не сделать… Как мне поступить, Леша?
Алексей взял ее руки в свои, мягко сказал:
— Знаешь, я не буду давать тебе советов как юрист, лучше отвечу тебе как друг. Поступай так, как подсказывает тебе твоя совесть, хорошо?
— А как поступил бы ты?
Он помолчал, потом, тщательно взвешивая каждое слово, ответил так прямо, как никогда не говорил с клиентами или в суде:
— Я — мужчина, и мне сложно судить о том, что чувствует женщина, оказавшись в таком положении. Но если бы что‑то подобное случилось со мной, я сделал бы все для того, чтобы человек, причинивший боль не только мне, но и сотням других людей, их семьям, их родным получил сполна за содеянное.
Анна выпрямилась и даже улыбнулась уголками губ, хотя глаза у нее оставались холодными.
— Ты прав, — произнесла она спокойно и твердо. — Мои переживания — мелочь по сравнению с тем, что испытали эти несчастные девушки. Я буду бороться и начну с того, что позвоню Воронцову. Пусть все случится уже сегодня. Я должна постараться, чтобы о Дэне Смирнове узнали всю правду.
— Рита, будьте добры, обзвоните всех, с кем у меня на сегодня назначены деловые встречи. Они на сегодня отменяются ввиду веских причин личного плана. Никому меня не беспокоить, — сказал Дэн и повесил трубку. Потом он подошел к окну, рассеянно пробарабанил пальцами по стеклу какой‑то неопределенный мотив, задумался. Только вчера они строили с Анной такие прекрасные планы их совместной жизни, но вот она заявила, что' между ними все кончено. Почему? Ведь толком ничего не объяснила. Сказала лишь что‑то насчет его совести, которая сама должна дать ответ. Что же такое могло случиться?
То, что Анне стало что‑то известно о его теневом бизнесе, ему и в голову не приходило. В конце концов, он сам выбрал эту женщину, потому что инстинктивно чувствовал ее податливость, несмотря на всю внешнюю серьезность и даже суровость. Он сразу понял, как ей не хватает тепла и ласки, а, подарив ей и то и другое, без труда приручил ее.
Все складывалось вполне удачно, несмотря на недавние неприятности, о которых не знал ни один посторонний: кое‑кто пустил слушок, что модельное агентство Дэна Смирнова помимо своей основной задачи выполняет и кое‑какие другие, между прочим, упоминающиеся в уголовном кодексе. Конечно, это всего лишь слушок, не более того, но все‑таки он может создать достаточно проблем и для бизнеса, и для него самого лично.