Мэй Макголдрик - Кольцо с изумрудом

Почувствовав, что ее тело напряглось, как струна, Эмрис, выплеснувшись в завершающем мощном толчке, рухнул, обессиленный, в ее раскрытые объятия.

То, что произошло между ними, потрясло Элизабет. Она нежно гладила лежащего на ней мужчину. Неожиданно Элизабет почувствовала, что плачет. За то небольшое время, что они провели вместе, он открыл ей целый мир, скрытый глубоко внутри. Фантастический, прекрасный мир!

И все это открылось благодаря ему, только благодаря Эмрису Макферсону она пережила эти чудесные мгновения. Элизабет знала, что именно он – тот самый, ее единственный мужчина, еще с самой первой их встречи в Золотой долине. Она любила его. Она не могла без него.

Элизабет провела губами по его волосам. Ей было приятно ощущать на себе тяжесть его тела, она чувствовала исходящую от него силу.

Эмрис приподнялся и скатился с нее. Передвинувшись на середину кровати, он притянул к себе Элизабет. Он посмотрел на ее красивое лицо, и у него вдруг защемило сердце. Вокруг в беспорядке валялись смятые простыни и разбросанная одежда, а она, лежа, свернувшись клубочком, подле него, была похожа на растрепанного ангела – невероятное видение, греза, мечта. Впервые в жизни он испытывал подобные чувства уже после взрыва и накала страсти. В этом было что-то пугающее для него, но в то же время приносящее удовлетворение. Чувство полноты и завершенности, чувство единства, что умиротворяло душу и успокаивало тело.

Это не была только страсть, не только удовлетворение желания дало ей это ощущение безопасности и покоя. Лежа рядом с ним, в его крепких объятиях, она чувствовала, что все так и должно быть. Ее место именно здесь, рядом с ним. Она предназначена для него.

Эмрис мягко спросил:

– Милая, ну почему же ты не сказала мне правды?

Элизабет подняла на него глаза. Он не сердился.

– Наверное, боялась, – вздохнула она.

– Неужели меня? – воскликнул Эмрис, проводя ладонью по ее щеке, где еще остались следы слезинок.

Элизабет прильнула к нему ближе, растворяясь и согреваясь в тепле ласковых рук.

– Чуть-чуть тебя и чуть-чуть себя.

Он заглянул в черную глубину ее глаз.

– Ведь ты была невинна, когда пришла в мой шатер в Золотой долине! Какой я дурак, что не сообразил этого тогда. – Эмрис повернулся к ней. – Но почему решила прийти? И зачем ты пыталась изобразить опытную женщину?

Элизабет поняла, что пора во всем признаться. Нет никаких причин дальше утаивать от него правду. Он имеет право знать, и она может без утайки рассказать ему обо всем.

– Я уже говорила тебе о моем отце, о том, что он намеревался меня отправить в королевскую кровать.

Он молча кивнул.

– Частично в этом заключалась причина того, что произошло в ту ночь. – Она пыталась подыскать верные слова, чтобы все объяснить. Элизабет не хотелось, чтобы Эмрис думал, что она пришла к нему только из-за того, что ей угрожал отец. Глубоко внутри она и тогда знала, что причина не только в этом. – Тогда, после турнира, отец позвал меня и сообщил, что Генриху для лечения нужна девственница. Его идиоты-врачи считали, что это избавит его от заразы. К несчастью, в это время я оказалась под рукой.

Эмрис смачно выругался, пораженный ее рассказом.

– Надеюсь, ты не поверила этому бреду? – спросил он, почти не сомневаясь в ответе. – Но каков этот проклятый ублюдок! Воспользовался своей властью. Знал, что ты беззащитна.

– Я не дала отцу никаких шансов осуществить его угрозы. – Элизабет уткнулась лицом в его плечо. – Я пришла к тебе, намереваясь расстаться с девственностью. Не скрою, что я хотела таким образом проучить отца. Однако была и другая причина. Поскольку я вынуждена была превратиться в женщину, я хотела, чтобы человека, который поможет мне совершить это превращение, выбрала я сама.

– Но ты могла просто признаться мне во всем, рассказать правду! И я бы смог тебе помочь! Тебе не пришлось бы переживать тот кошмар, который ты пережила. Все было бы гораздо проще.

– Ну, подумай только, как я могла тогда тебе все рассказать? Кто был ты и кто была я? Ты – самый красивый мужчина во всей Золотой долине, самый любезный кавалер, победитель турнира и, возможно, наиболее привлекательный холостяк во всей Европе.

– Только «возможно»? – со смешком перебил Эмрис.

– Ты мог выбирать любую женщину, – продолжала Элизабет. – А что представляла собой я? Неприметная Элизабет Болейн.

– Ослепительная красавица Элизабет Болейн!

– Не надо мне льстить, милорд, – покачала она головой. – Такая вот я тогда была. Жаждущая расстаться с невинностью и панически боящаяся этого. И еще я безумно боялась, что если правда обнаружится, то ты выгонишь меня.

– Я никогда в жизни не выгонял женщин! – возмущенно отверг такие предположения Эмрис.

Она положила голову ему на грудь.

– Думаешь, мне приятно это слышать?

Эмрис улыбнулся, оглаживая волнистые волосы Элизабет, удобно устроившейся у него на груди. Милая, трогательная, красивая.

– Но конечно, так было до того, как я встретился с тобой. После мне пришлось заниматься этим часто.

– Врунишка!

Эмрис рассмеялся и притянул ее к себе, чтобы поцеловать.

– Так, значит, со мной тебя постигло разочарование! Ведь мне не удалось тебя превратить в женщину, как ты хотела?

– Как видишь, все-таки удалось! – откатившись с него и улегшись рядом на живот, Элизабет подперла голову кулачками и посмотрела на него, лукаво поблескивая черными глазами. – Все были совершенно уверены в том, что мы с тобой спали в ту ночь. Все мне поверили, даже Мэри.

– И это помогло тебе?

– Я убежала. – Элизабет вновь стала серьезной. – Дальнейшее тебе известно. Теперь, надеюсь, с прошлым покончено.

Эмрис погладил ее по спине.

– И значит, у тебя не было и в помине никаких мужей и любовников?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. И не существовало человека по имени Филипп из Анжу.

Эмрис замолк, округлая полная грудь просто требовала, чтобы ее погладили. Но вдруг он остановился.

– Послушай! А как же Джеми?

Элизабет повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Она может положиться на Эмриса, с его стороны девочке не грозит никакая опасность.

– Джеми – дочь Мэри.

– А отец?

– Король Генрих VIII, – равнодушно сообщила Элизабет. – Мы с Мэри держали это в секрете от всех. Знали только мы двое. И вот теперь ты.

Эмрис озадаченно смотрел на нее.

– Но даже такой бессердечный человек, как Генрих, все равно признал бы свою кровь. Девочка могла бы расти при дворе.

– Мы это понимали. Нас волнует не Генрих. – Элизабет задумалась, подыскивая правильные слова. – Все дело в нашем отце. Двоих дочерей он уже пытался сторговать. Та же судьба угрожает и Джеми. Она счастлива с нами, и мы в состоянии позаботиться о ней. Она ни в чем не нуждается. И ей лучше с Мэри и со мной, чем было бы при английском дворе, – в голосе Элизабет вдруг послышались умоляющие нотки. – Пожалуйста, пойми. Я не могу рисковать ее жизнью!

Что он мог здесь не понять? Эмрис прекрасно знал, что может ожидать внебрачных отпрысков при дворе. Незавидная судьба.

Общаясь с девочкой на протяжении всего путешествия на барке, Эмрис немного изучил ее характер. Она была очень похожа на Элизабет. То же стремление к независимости, умение постоять за себя.

– Да, вам лучше держать ее как можно дальше от королевского двора.

Элизабет не зря доверилась ему. Она знала, что он сможет ее понять.

– Спасибо, – тихо прошептала она.

Их губы слились в нежном поцелуе.

– Джеми повезло, – он ласково провел рукой по ее шелковистой коже, – ей повезло, что у нее есть ты.

Элизабет легко качнула головой, как бы отвергая незаслуженный комплимент.

– Эмрис, – обратилась она к нему, – у меня к тебе вопрос. Или, вернее сказать, я хочу спросить твоего разрешения…

Эмрис рассмеялся.

– Элизабет, что я слышу! Ты спрашиваешь моего разрешения? – Он, улыбаясь, откинулся на подушки. – Ушам своим не верю.

Элизабет свирепо посмотрела на него.

– Ну ладно. Забудь, что я сказала! Считай это вопросом.

– Ну, это уже ближе. Больше похоже на тебя.

– Кольцо. – Она протянула руку, чтобы взять со столика лежащее там кольцо с изумрудом.

– Перстень Генриха. А что?

Элизабет на минуту заколебалась, потом призналась.

– Эмрис, все эти годы я носила его у сердца, оно было для меня напоминанием о тебе, залогом нашей будущей встречи. Оно было мне дорого. – Она подняла на него глаза. – Но сейчас, теперь, мне хотелось бы… хотелось бы передать его Джеми.