– Я никак не могу вспомнить, где же я вас видела…

– Вы помните,

Вы всё, конечно, помните,

Как я стоял,

Приблизившись к стене,

Взволнованно ходили вы по комнате И что-то резкое

В лицо бросали мне.

Вы говорили:

Нам пора расстаться,

Что вас измучила

Моя шальная жизнь,

Что вам пора за дело приниматься, А мой удел – Катиться дальше, вниз.

Любимая!

Меня вы не любили.

Не знали вы, что в сонмище людском Я был как лошадь, загнанная в мыле, Пришпоренная смелым ездоком. Не знали вы,

Что я в сплошном дыму,

В развороченном бурей быте

С того и мучаюсь, что не пойму – Куда несёт нас рок событий.

– Ну начинается, – вздохнул Азим.

– Есенин, – удивлённо сказала я.

– О-о-о, нам определённо будет о чём поговорить, – резюмировал Грек.


92 93


– Может, мы уже пойдём отсюда? – спросил Азим.

Грек повернул голову к Азиму, и я наконец-то смогла выйти из оцепенения.

– Ты прав, дружище, – сказал Грек.

В этот момент мимо моего виска со свистом пролетела стрела, слегка задев кожу, но кровь пошла. Затем на нас обрушился целый шквал стрел. Азим закричал:

– Бежим!

Грек схватил меня за руку, и мы побежали. Азим бежал сзади нас. Чем дальше мы бежали, тем отчётливее становился слышен шум воды. Мы приближались к обрыву. Я с ужасом подумала, что сейчас придётся прыгать. С детства боялась высоты. Я начала тормозить, и мы остановились почти у самого края.

– Я не могу, я высоты боюсь! – заверещала я.

Шум воды практически заглушил мой крик.

– С ума сошла, нас сейчас перебьют как мух! – заорал Азим.

Грек посмотрел на меня, и вдруг паника прошла, но в этот момент Азим как-то странно выгнулся, и из него выскочил кончик стрелы – прямо около сердца. Появилась кровь.

– Азим! – вскрикнула я.

Грек подхватил его. Азим потерял сознание. – Дура! – крикнул на меня Грек.

* * *

Он очень быстро развернул Азима спиной к себе, прижал его аккуратно, чтоб не тревожить стрелу, и спрыгнул вниз. Мне не оставалось ничего, кроме как прыгнуть за ними. Я зажмурилась и шагнула. Холодная вода обожгла кожу, я замахала руками, чтобы всплыть. Множество стрел полетело мимо: они начали стрелять по воде. Грек с Азимом были уже достаточно далеко, как вдруг они резко пропали из виду. Тут до меня дошло, что мы ещё в замке и плывём по сточной трубе. Правда, у строителей замка были свои представления о трубах, и получились скорее каменные тоннели. Когда меня течением поднесло к тому месту, где Азим с Греком скрылись из виду, мне сильно обожгло правую руку в районе плеча. «Стрела», – мелькнуло у меня в голове. Думать об этом мне долго не пришлось, так как меня начало швырять как на горках в аквапарке. Я то и дело то уходила под воду, то всплывала и, едва набрав воздуха, снова погружалась под воду. И вот, вконец обессилев, перестала сопротивляться.

Почему-то в этот момент я подумала о родителях. О том, как я их люблю и очень скучаю. Никаких картинок из моей жизни, ни мыслей о ком-либо, кроме родителей, ни мыслей о жизни и смерти. Ничего. Вдруг показалось солнце. Судя по всему, было раннее утро. Меня несло течением по реке. Ногами вперёд. Символично.

Я решилась открыть глаза. Река была узкой, по берегам стоял лес, осенний лес. Господи, сколько же времени я провела в заточении. Это же почти полгода получается. Лучи солнца пробивались сквозь деревья, создавая особое, спокойное настроение.

Плечо болело, мышцы ныли, воняло жутко, и моих мальчиков не было видно. Я вдруг испугалась, что они могли не доплыть. Одному-то тяжело, а Грек ещё и Азима тащил, раненого, без сознания. И всё из-за меня, если бы я не остановилась, всё бы было хорошо, уже чай бы пили все вместе. Вечно я всё порчу.

Тут река начала уходить влево, а справа я увидела небольшую заводь и домик на берегу. Должно быть, тот самый домик Азима. Я попыталась пошевелиться, чтобы подплыть туда, но получилось слабо, течение оказалось слишком сильным. В итоге мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы заплыть в эту заводь. Выйдя из воды, я рухнула на берег и отдышалась. «Земля, родная земля», – подумала я. Не скоро я ещё захочу поплавать.

Сил, казалось, не было вообще ни на что, но кое-как я заставила себя сесть и посмотреть по сторонам. «А здесь очень мило», – подумала я. Тут в кустах у воды я увидела тела Грека и Азима.

«Господи, только бы они были живы, – пронеслось у меня в голове. – Только бы живы».

Непонятно, откуда взялись силы, но я резко вскочила и подбежала к ним. Казалось, что оба не дышали, но я проверила пульс.

– Живы, Боже, живы, – зашептала я и начала гладить обоих по лицу и целовать. – Так, надо вас убрать отсюда.


94 95


Я быстренько сходила в дом. Дверь оказалась не заперта. После небольшой веранды шла комната с двумя диванами и печкой, за углом уютно расположилась маленькая кухня. Первое, что я сделала, – это растопила печь и поставила греться чайник. Потом поднялась на второй этаж. Там была спальня, посреди комнаты стояла кровать с огромным количеством подушек, а на полу лежал небольшой ковёр.

– Отлично, ты мне пригодишься, – сказала я ковру.

Я схватила подушки и стала скидывать их вниз, вслед полетели два одеяла, покрывало и любовно свёрнутый мною ковёр. Я спустилась и для верности поставила на плиту греться большую кастрюлю с водой. Пока я проделывала всё это, комната успела прогреться. Обустроив два удобных спальных места, я вышла на улицу, прихватив с собой ковёр, и пошла к своим парням.

Оба всё ещё были без сознания. Я решила начать с Азима, всётаки он был ранен. Какими-то титаническими усилиями я вытащила его на берег и уложила на ковёр. Затем поволокла его в дом. По дороге пару раз останавливалась отдышаться. Не знаю, сколько времени прошло, но я наконец-то затащила Азима в дом. Взяла самый острый нож, ножницы, полотенца и бутылку водки, найденную в холодильнике. Я аккуратно раздела его, обработала рану водкой, обрезала концы стрелы и вытащила её. Рану зашивать было нечем, поэтому я замотала её полотенцем. Растерев его водкой, кое-как затащила на диван и укрыла одеялом.

– Так, первый готов. Грек, я иду к тебе, – сказала я, посмотрев на дверь.

Вытащив Грека из воды, я увидела, что он ранен в правое бедро.

– Да уж, устроила я канитель, – вздохнула я.

Он оставался без сознания и очень тяжело дышал, – видимо, сказалось путешествие по воде. Я прилегла рядом, чтобы отдышаться, потом, облокотившись, зависла над ним и погладила по щеке. Выражение было умиротворённым, мышцы расслаблены. Я рассмотрела лицо. У него было много мелких шрамиков, не очень густая бородка и милые усики. Ещё он явно замёрз: на улице было не больше десяти градусов тепла, а Грек довольно долго пролежал в холодной воде. Я встала и поволокла к дому.

То ли Грек был гораздо легче Азима, то ли мне уже были горы по плечу, но дотащила я его быстро. Проделав манипуляции с раздеванием и растиранием, я приступила к операции со стрелой. Поскольку она застряла, пришлось резать. Закончив, я переложила его на диван и укрыла. А сама легла на пол, обняла подушку и уснула.

Снились мне почему-то какие-то острова. Пляж с белым песком, голубой океан, высокие пальмы, домик вдалеке. Я бегала босиком по пляжу, рядом бегала огромная рыжая собака и громко лаяла. Мы как будто играли с ней: то падали, то поднимались. Звучала музыка, кажется опера Верди. И никаких мыслей о том, что произошло.

* * *

Проснулась я на кровати, что была на втором этаже. Голая и чистая. Первое, что я увидела, была картина, нарисованная на потолке. На ней изображена сцена борьбы на руках. Противниками являлись Бог и дьявол. Я села на кровати, свесив ноги, и потёрла глаза руками.

– Проснулась, – тихо сказал Грек, стоявший на входе.

«С голым торсом, – подметила я в голове, – с хорошим таким торсом».

Он облокотился на перила, в руках у него была кружка с чаем, из которой так заманчиво шёл пар. Я покраснела и закуталась в простыню.

– Как ты? Как Азим? – спросила я.

– Мы нормально. Волки, что нам будет, – улыбнулся Грек.

– Честно говоря, когда я вас тащила, у меня не было ощущения, что с вами ничего не случится, – тихо ответила я.

– Волновалась? – лукаво спросил Грек.

– Ещё бы. Знаешь, там, у берега, когда я вас увидела, мне пришла в голову мысль, что умирать не страшно – страшно умирать второй.